Форум » Разные темы обо всем на свете. » Отхожее место "Смерти вопреки" » Ответить
Отхожее место "Смерти вопреки"
Мирина: [quote]В связи с тем, что к моменту выявления случая заимствования Мириной фрагментов текста louisxiv на форуме не было определено отношения к плагиату, а Nikita-80 признался в том, что сам «украл фразы из рассказа Луи и подарил их Мирине как заготовки для тематической сцены», Мирина остается участником Форума. Однако способ её работы над рассказами «по заготовкам» из чужих текстов оставляет вопросы к другим её публикациям, вероятно тоже содержащие "заимствования" или "заготовки". Поэтому все прежние её рассказы заблокированы к прочтению. Рассказы её могут быть открыты для прочтения только в публикациях других участников Форума (с указанием авторства Мирины), взявших на себя ответственность гарантировать отсутствие в рассказе плагиата. То же касается и новых рассказов Мирины, которые она решит выкладывать на Форуме. Ещё раз:_________________________________________________________________ - Любой из участников Форума, сочувствующий Мирине в её неразъясненной ситуации, может опубликовать её рассказы в своих сообщениях, но при выявлении в них плагиата или заимствований чужого текста, он, наравне с Мириной, будет нести полную ответственность за нарушение пункта 2.13 правил Форума. __________________________________________________________________________ Все видели с каким упорством Nikita-80 и irra защищают право Мирины использовать чужие тексты, вероятно талант Мирины поднялся с их помощью и по их "заготовкам", как написал Nikita-80. Поэтому полагаю, что они помогут и в популяризации её самостоятельного творчества.[/quote] Внимание! Рассказ содержит заимствования из чужого текста, которые расценены как плагиат и не объяснены автором. Читатели могут сами сравнить степень "одинаковости" в приведённых примерах : [quote]"Примерившись, отец высоко поднял руку и резко бросил вниз. Ремень охватил левую сторону попы, завернувшись кончиком туда, где начинаются ноги" (louisxiv). "Примерившись, отец высоко поднял руку и резко бросил вниз. Ремень охватил левую сторону попы, завернувшись кончиком туда, где начинаются ноги" (Мирина).[/quote] [quote]"На сжавшейся попе побелела и тут же покраснела красная полоса. А ремень уже впился в другую половину" (louisxiv). "На сжавшейся попе побелела и тут же покраснела красная полоса. А ремень уже впился в другую половину" (Мирина).[/quote] [quote]"Порол отец Сергея всегда размеренно. Давая выдохнуть боль. Но и без лишних пауз. Аккуратно обрабатывая всю попу. Так что от удара к удару боль нарастала, сливаясь в одно постоянное чувство. Попа становилась сплошь красной. И синела в местах, где кончик ремня проходился несколько раз" (louisxiv). Порол отец всегда размеренно и медленно, почти без пауз. Педантично обрабатывая всю попу. Так что от удара к удару боль нарастала, не давая бедной заднице ни секунды передышки. Попа становилась сплошь красной, переходя в малиновый оттенок. И синела в местах, где кончик ремня проходился несколько раз" (Мирина).[/quote] [quote]"Попа болела и чесалась. А сейчас снова будут пороть!"(louisxiv). "Попа болела горела и чесалась. А сейчас её бедную снова будут пороть!"(Мирина).[/quote] [quote]"- Сергей! Стой смирно! Заработал. Получи" (louisxiv). "- Вести себя смирно! Заработал. Получай!"(Мирина).[/quote] [quote] "Теперь отец пауз не делал. Удары сыпались частым градом. Сергей подпрыгивал, дергался. Визжал. Крутил головой, стараясь вывернуться из-под ног. А ремень все стегал и стегал. Отец следил за вихляющейся попой. Отпорол уже сильно. Мальчишка долго не сядет. Но…"(louisxiv). "Теперь отец пауз не делал. Удары посыпались частым градом, обжигая задницу и бедра. Ваня орал, дрожал, дергался. Визжал со всей силы своих юных легких. А ремень все стегал и стегал и с каждым разом удары были всё более и более болезненными. Майор следил за вихляющейся попой. Отпорол уже ох как сильно. Мальчишка долго не сядет на свою попу. Но..." (Мирина). [/quote][/quote] Смерти вопреки [more]И вот опять этот самый бассейн, почти такой же, какой он видел когда-то много лет назад. Хотя разве это много? С того дня прошло 8 лет, половина его жизни. Тогда он был ребёнком, а сейчас Ваня уже давно не считал себя таковым, да и другие тоже видели в нем взрослого. Кто доброго работника, коим следует дорожить и одновременно опасного, за которым необходим особо строгий надзор, ввиду его уж слишком крепкого телосложения и боевого прошлого, которое вдруг, несмотря ни на какие меры предосторожности, может превратиться в будущее, кто товарища и советчика, кто просто соседа по нарам, который претендует на гущу в супе, но уже давно никто не видел в нем мальчишку... В огромном помещении, среди серых, неоштукатуренный стен, противно пахло серой и Ваня в первый момент поневоле сморщил нос и только во второй понял, ГДЕ он находится и ЧТО видит. Бассейн, обложенный мутновато-серым, не очень понятного цвета кафелем, хотя изначально он был молочно-белым, был поистине огромным. Не слишком вдумчивый человек бы не усомнился, что это самый обычный, плавательный, олимпийский бассейн; правда, более внимательный бы обратил внимание на то, что здесь отсутствуют бортики, по которым можно войти в воду и тем более вылезти отсюда, дорожки, вышка с которой можно прыгнуть, отсутствует инвентарь, характерный для бассейна, как, например, спасательный круг или дощечки, для того, чтобы отрабатывать движения ног и рук. В считанные секунды память вернула Ваню в те далекие время, когда он увидел почти точно такой же бассейн, на заброшенном заводе МЗГО (Мойтазинский завод геофизического оборудования), в своём родном городе в Башкирии, со смешным названием Мойтазы. С компанией ребятишек он частенько обшаривал весь город и окрестности, включая речку, лес, парки и вообще все, куда можно было дойти, добежать или доехать на велосипедах. Многочисленные цеха на том заброшенном заводе тоже не были обойдены их вниманием. В тот тёплый, сентябрьский день, озорная ватага состоявшая из четырёх мальчишек и одной девчонки, среди которых Ваня был самым старшим, он ведь уже пошёл во второй класс(!), а те детишки все были детсадовцы, уселась на велосипеды и направились в сторону пустынного и заброшенного завода, решив снова обследовать пространство и если повезёт, разжиться чём-то интересным, чем можно будет похвастаться перед другими ребятами, а то и обменять на денежку или же осуществить взаимовыгодный товарообмен. На пути детям попался ещё не обследованный цех и они немедля зашли внутрь. Это, как оказалось, бывший аккумуляторный цех. В цеху, правда, как-то странно пахло, но на такие вещи малыши редко обращают внимание. - Ура! Тут есть бассейн! И какой огромный! Ура!тэто тебе не лягушатник какой-то! Ага! Давайте будем купаться! - наперебой закричали детишки, не обращая никакого внимания и на странный мутновато-желтый цвет воды в этом бассейне - купаться-купаться-купаться! - А я в воду прыгать не умею - признался самый младший их них, пятилетний шкет Кемаль - а лесенки тут и нету. - А что тут уметь? - загалдели ребята - мы тебя быстро научим. Вот увидишь, как мы и за нами будешь прыгать, договорились? Шкет колебался между желанием быть не хуже других и опаской. Вероятно, он бы решился прыгнуть и это стало бы для каждого из них самым последним, что они все делают и видят в своей, пока ещё совсем коротенькой жизни, но тут произошло нечто непредвиденное, что и спасло их жизни. Роскошный, красный бантик на головке у Гули, которым утром ее мама любовно закрепила на одной их двух хвостиков-метёлочек, неожиданно свалился в воду! Девчонке было жаль бантика и она мгновенно подбежала поближе к кромке бассейна чтобы поглядеть, куда именно он упал, а потом нырнуть и достать его со дна. Но тут на ее глазах произошло нечто странное. Бантик, который поплыл по воде, почти мгновенно упал, растворился и исчез без остатка!!! - Какая противная вода, она проглотила мой бантик - с обидой сказала Гуля. Бантика ей было очень даже жаль. - А давай проверим - решил Ванька - может он просто на дне лежит и ждёт, чтоб ты его достала. Если сможешь, конечно. Проверим, так ли ты хорошо плаваешь и ныряешь, как трындишь. Но сначала бросим в воду что-то другое. - Я никогда не вру. Если я говорю что хорошо плаваю и умею нырять, то значит так оно и есть - с обидой произнесла малышка - а вдруг вода его съела? Только что мы бросать будем? У нас нет ничего такого, что не жалко. Мне бутербродик жалко... - У тебя есть ещё один бантик - сказал Славка - вот его и кинем. Тем более, что непорядок, на одном хвосте есть бант, а на другом нету. - Нет-нет, я не хочу - заупрямилась Гуля и даже прикрыла бантик ладошкой. Вдруг это противный Славка сорвёт его? - Не надо трогать бант - решил спор Ваня - вот в углу всякая всячина, никому не нужная лежит, мусор какой-то. Вот это и бросим. Заодно и разберём, может что нужное отыщем. Все равно это добро не наше и нам его ничуть не жалко. Все сразу же согласились, что это великолепно. Чудо наступило сразу же! Какая то старая, выцветшая и сгнившая тряпка, стала первой жертвой и... почти мгновенно растворилась в этой странной воде. - Ого! - присвистнул Ванька - вот тебе раз! А ну давай ещё швыряться! И началось веселье. Легкое шипение и вещь за вещью исчезали в этой удивительной воде. Мелочевка исчезала мгновенно, более крупные предметы болтались на воде несколько секунд или даже минуту, но и они бесследно исчезали, таяли, растворялись... Уже никто и не думал о том, чтобы искупаться в такой воде, но все решили, что забросят в эту странную и необыкновенную воду, все что есть в помещении. Это ведь просто замирательно и увлекательно смотреть, как вода, пошипев немного, кушает все, чем ее накормят! В дело пошли и старые, гнилые кроссовки и нечто бывшее халатом и даже сломанный стул. Стул держался на поверхности дольше всего, но и он продержался от силы две минуты, причём дети могли наблюдать как он тает, растворяясь в ничто, под громогласное «ура». - О! Я вспомнила! - танцевала радостная Гуля - так Русалочка растворилась в море и стала пеной. Она так принца любила, что жить без него не могла... - Ну и дура твоя Русалочка - сказал Ваня - подумаешь, принц? Если она ему не нужна, так нафиг и он ей сдался. - а вот тут папка какая-то. Тяжелая, бл@@@, какая. Щас ее швырнём, только ногами, руками не поднять. - Ура! Я всем в садике расскажу о том, какая тут водичка! - не мог сдержать восторгов Славка - даже мой папа небось знать не знает о том, что есть такая волшебная вода, которая кушает все, что в нее упадёт, воть! Папа Славки был известным в городе адвокатом и мальчик считал его самым умным и знающим на свете человеком.[/more]
Гость: Сталкер пишет: А я и не претендую на особую оригинальность. Какой есть - такой есть. Да нет, вы как раз оригинальны, раз узнаваемы))) Сталкер пишет: Но Вы уж очень осведомлены, как я смотрю, для человека из НЕтусовки Тут надо определиться, что считать тусовкой) Все-таки для того, чтобы в ней быть, нужна, как минимум регистрация, личная переписка с теми, кто в ней состоит, знание каких-то их личных жизненных историй и подробностей, в какой-то мере взаимная симпатия, ну и главное - время, багаж совместно проведенного времени, пусть и виртуально. Короче, пуд соли надо вместе съесть) Ну, а в вашем представлении что такое тематическая тусовка? Сталкер пишет: раз даже мои комментарии отслеживаете))) Да нет, я не отслеживаю))) Просто внимательна)
Не прораб: Сталкер, я прочитал ваш рассказ про Шамбалу. Понял, что вас туда не берут, откуда вам тогда известно как там дело обстоит? Ещё понял, что Сэнсэй выходец отсюда раз многие здесь знают кто он. И голубая фея тоже. Короче сплошное отпочкование и политические партии. Вроде эта Шамбала мне нафиг не сдалась, но раззадорили. Гуран, создайте отдельную ветку про Шамбалу, выведем их на чистую воду
Ауди: Не прораб пишет: Гуран, создайте отдельную ветку про Шамбалу, выведем их на чистую воду Они не делают ничего такого, чтобы их надо было выводить.
Не прораб: Это типа шутка была, а то ветка грустная
Следопыт: Не прораб пишет: Сталкер, я прочитал ваш рассказ про Шамбалу. Понял, что вас туда не берут, откуда вам тогда известно как там дело обстоит? Ещё понял, что Сэнсэй выходец отсюда раз многие здесь знают кто он. И голубая фея тоже. Я тоже читал этот рассказ. Но по-моему, голубая фея - это хозяйка голубого форума (Виктория) и вовсе она не отсюда, а сэнсей хозяин какого-то третьего форума и тоже не отсюда. Ну я так понял, во всяком случае. И все эти форумы конкурируют между собой.
Не прораб: Дык если это Виктория, она-то точно выходец отсюда, после отпочковалась. Следопыт, вы не в теме
Следопыт: Это маленький форум для узкого круга пользователей, которые друг друга знают больше десяти лет. В основном "верхние". Ничего особенно крамольного или даже интересного там не происходит. Как я понимаю, это была попытка сэнсея создать условия для более откровенного общения тематиков, чьи выступления на других форумах могут шокировать. Но в целом там то же, что и везде, - тема в литературе, собственные рассказы и так далее. Все очень прилично. Вот, на соседнем форуме мне объяснили, что такое Шамбала.
Не прораб: Я там тоже это прочитал, но все равно спасибо. Также прочитал, что здесь вас не регистрируют. А почему вас не регистрируют???
nikita80: Вдохновленный фельетоном Сталкера (реально, от души поржал ), тоже решил сочинить нечто... возможно не такое смешное, но за графоманскими способностями Сталкера мне не угнаться, как и за его умением писать с юмором. Но тем не менее... последний подарок моей родной "воспиталке" (которая, как выяснилось, меня очень дурно воспитала )), "коричневому", как зовут ее многие, хотя я помню ее еще солнечно - желтой... Образы "гостей" исключительно собирательные, ну а "главные герои"... какими их вижу, такими и расписал. Бал - маскарад, или Вечер встречи с прекрасным. Просторный зал с белоснежными колоннами был украшен портретами русских классиков, в чьих глазах отражалось мерцание бесчисленных свечей, освещающих место сегодняшней встречи. Встречи с прекрасным, великим и благородным. Примерное так было обозначено на развешанных по городу афишах, и вот, поклонники поэзии, музыки и светских раутов, кто торопясь, кто раздумывая и сомневаясь, стали собираться у небольшого особняка. Они раскланивались друг другу, галантно пропуская вперед себя дам и снисходительно отвечая кивком головы на приветствия швейцара. Слуги в нарядных ливреях и припудренных париках расставляли по столам фужеры и закуски, открывали напитки для аперитива, перешептываясь меж собой, с удивление кивая на необычный вид гостей. Необычность заключалась во внешнем виде их лиц - все они были закрыты масками с прорезями для глаз и достаточно большим отверстием вокруг рта, так что губы были полностью обнажены. Это и понятно, организатор все предусмотрел, приказав лакею раздать при входе каждому этот необходимый атрибут для поэтического маскарада. Иначе как могли бы они выражать свои восторги по поводу идей и постулатов, что в качестве духовного наследства оставили им классики? А также поглощать бесчисленные явства, которые на самом деле и привлекли их на бал. - Господа, прошу вас, располагайтесь, чувствуйте себя, как дома, - радужно приветствовал их организатор, выполняющий роль и управляющего этого особняка. - Ведь мой дом - это и ваш дом! Отныне и навсегда! Наш тематический вечер, наш бал- маскарад, уверен, объединит всех любовью к прекрасному, светлому, доброму и чистому! Я не зря сегодня воплотил свою давнюю идею с масками, ведь вы, любители искусства, люди тонкие и деликатные, и многим из вас может стать ох как неловко с открытым ликом высказываться о своих предпочтениях. В поэзии, например... Ведь ваши вкусы могут не сойтись, а зачем нам лишние пустые раздоры? А так... таинственность, за которой кроются идущие от сердца порывы высказаться без стеснения и стыда. Я управляющий, как вам известно, и организатор сегодняшнего мероприятия. Со всеми вопросами, пожалуйте, без стеснения, ко мне. Гости зааплодировали, а организатор, что в положении хозяина не прятал своего лица, элегантно взмахнул рукой в сторону балкона, где ожидающий сигнала дирижер, воскликнул, обращаясь к музыкантам :" Полонез!" - Шта?! Болоньез?! - удивилась дама в зеленом. - Будет горячее? А я думала, только фуршет. - Что Вы, право, дорогая... Полонез. Это танец - шествие. Он открывает бал, - смущаясь за свою спутницу, пояснил бравый кавалер орденов Славы, Победы и Доблести. - Ах, друзья, мы так изголодались по светским раутам, что уже невольно смешиваем высокое искусство с плотскими потребностями, - попыталась оправдать такой конфуз подруга дамы в зеленом, дама в синем. Пары выстроились друг за другом и, стараясь соблюдать стройность и синхронность движений, последовали по залу в такт музыки. Мужчины, оставшиеся без пар, вместе с организатором вечера, собрались тесным кружком возле небольшого бюста Пушкина, тем более, что к Александру Сергеевичу был вплотную приставлен столик, изобилующий заморскими явствами в виде европейских пахучих сыров, нарезанного хамона и королевских креветок. Ну и традиционно, бутербродами с икрой красной, икрой черной... - Весьма... - задумчиво произнес один из гостей, отправляя в прорезь маски кусочек пармезана. - Помните, господа, как у Пушкина? " Я люблю вечерний пир, где Веселье председатель, а Свобода, мой кумир, за столом законодатель!" - Браво, браво! - поддержал его организатор. - Пушкин - это наше все! Я с самого детства впитал в себя строки, - мужчина запнулся, вспоминая, какие именно, но тут же, одарив своих собеседников мечтательной улыбкой, продекламировал : - Пока свободою горим, пока сердца для чести живы, мой друг, Отчизне посвятим души прекрасные порывы! - Виват! Души прекрасные порывы! - подхватил третий собеседник, что был частым гостем всех публичных мероприятий, и высоко поднял бокал. - Шампанского! И... Мазурка! - крикнул Организатор, после чего на столе появилось еще несколько бутылок с шампанским разного вида, а с балкона зазвучала мазурка Шопена си- бемоль мажор, и пары в масках вновь затопали по паркетному полу большого зала. - О, друзья мои! Как я рад, что встретил в ваших лицах, пусть они и под масками, поддержку и единомыслие. Ведь классики вселяют в нас все самое лучшее и вечное : веру в добро, справедливость, благородство и мужественность! Посмотрите на наших дам, - Организатор, чуть уже захмелев, окинул взглядом сидевших на соседнем диванчике нетанцующих в силу состояния здоровья двух подруг. - Разве не наше мужество и благородство являются зароком для них защиты и покровительства? Не с нами ли, смелыми и справедливыми, они чувствуют себя слабыми и прекрасными, а также в безопасности? Мы делаем вид, что не замечаем их невинных шалостей, прощаем им безобидную ложь и соперничество! - Не иначе, как с нами! - воскликнул редкий на всех светских вечеринках гость. - Вот еще вспомним, друзья, Ленского! Редкий гость закатил глаза и, не обращая внимание на звучащую музыку Шопена, затянул " В вашем доме, как сны золотые, мои лучшие годы текли... В вашем дома узнал я впервые радость чистой и светлой любви... " - Прелестно, - прервал певца Организатор. - Но все же Ленский плохо кончил. - Да, и кончил плохо, и погиб глупо, - поспешил сострить утомленный закончившимся танцем почетный гость. - А вы тут о чем, господа? О классиках? О, да!.. Помню слова Льва Толстого, это знаете ли, почти девиз моей жизни : Часто люди гордятся своей совестью, только потому, что обладают короткой памятью..." - Да, да, как - то оно так, - кашлянул организатор. - Однако вернемся к прекрасному! К солнцу нашей поэзии! - Да, уж точно, говорил наш гений : "Береги платье снову"... Вот же, обляпался, - смущенно оттирая измазанный ванильным мороженым рукав своего фрака, хохотнул залетный гость. - Ну это ничего, это не страшно, друг мой, - подбодрил его Организатор, подавая чистую салфетку. - Главное, это не испачкаться изнутри, духовно, так скажем. Вот, например... прочту я вам, господа, что писал мне один потерявший честь, стыд и совесть человек, выкинутый из нашего приличного общества. Организатор достал из внутреннего кармана измятый листок, пробежал по нему глазами. - Конечно, будучи человеком высоконравственным, я не могу поведать вам, друзья мои, какие мои слова подтолкнули его к сему непристойному ответу, но... если идет речь об отщепенцах и бесчестных особях рода человеческого, то и церемониться не стоит! Гости затаили дыхания, прислушиваясь к чуть приглушенному голосу Организатора. - О, ужас! Позор и бесчестие! Да он, видать, масон! - перебивая друг друга воскликнули гости частый и тайный. - Или садомит! Или ... садист? Я, право, путаю эти понятия, но сущность его на лицо, господа! На все его бесстыжее лицо! - раскричался гость, что был редким. - Ах, не будем засорять нашу художественную речь такими грязными словами, право, господа... - снисходительно покачал головой Организатор. - Мы собрались, чтоб обратить наши души к высокому и чистому, насладиться прекрасным, добрым и светлым. И да - жига! - воскликнул он, взмахивая рукой в сторону балкона. - Шта?! Жида?! Ну нет, и тут гонения и преследования, я этого не вынесу! - воскликнула, падая в широкое кресло, дама в зеленом и стала судорожно обмахиваться веером. - Жига, мой друг. Жига. Это такой старинный танец, - скорее успокоил свою спутницу кавалер орденов и медалей. - Сейчас я попрошу для Вас принести чего - нибудь сладкого, а то от падения уровня сахара в крови, вижу, Ваш слух несколько затуманен. Кавалер подошел к Организатору, что-то ему шепнул, и последний поспешил подозвать к себе одного из лакеев и сделать некие распоряжения. Тот покорно кивнул головой и вышел из зала. - Да, господа! - воскликнула дама в оранжевом. - Я тоже знаю про "платье снову, а честь с молоду"! И... - Дама нервно стала обмахиваться веером, - я правда поняла это лишь с годами, но ведь лучше поздно, чем никогда! - Конечно, несомненно, разумеется, - поддержали ее мужчины. - А в юности, ах... как я была влюблена, - продолжила рассказ "оранжевая" дама. - И что вы думаете? Сразу в троих! И никак не могла выбрать из них наиболее... наиболее... Дама явно напряглась в поиске нужного слова, но воздержалась его произнести. - И у нас был замечательный квартет! Мы собирались вечерами... Длинные вечера переходили в ночь... Помните, как у Крылова? Такая мораль... - дама сделала неопределенный жест рукой в воздухе. - Я, конечно была проказницей мартышкой, - она хихикнула, прикрываясь веером. - Но наш квартет, в отличии от крыловского, был так слажен, так гармоничен! И... никто не спорил, где когда и кому... Мы... менялись местами, мои возлюбленные исполняли по очереди партии то скрипки, то альта, то баса... Но потом я поняла, что ... играть дуэтом все ж более нравственно и правильно. - Святая! Она раскаялась! - воскликнул исполнитель арии Ленского, и ему показалось, что маска сейчас воспламенится от прилившему к лицу жара. - Святая! Он вспомнил, что был одним из "музыкантов" , а именно "козлом", и даже чуть было не вызвал на дуэль партнера по ансамблю, "мишку Косолапого", когда тот в кульминационный музыкальный момент не уступил ему место первой скрипки! Но... "мартышка" уладила конфликт, заверив, что всем хватит и места, и музыки... На пороге появилась молодая женщина - горничная в сером платье и белом переднике. Она, сиротливо оглядываясь по сторонам, несла на огромном подносе большую горку конфет разного ассортимента в ярких и блестящих обертках. - Угощайтесь, господа, я думал подать сладости к кофе, но к шампанскому тоже вполне подойдет! - Организатор подскочил к горничной да, не рассчитав силу своей прыти, сбил горничную с ног. Она упала, с грохотом выронив поднос, отчего конфеты рассыпали по полу, залетая под стулья, столы и к основанию бюста Пушкина. Гости ахнули, пытаясь выразить сожаление, но тут же в зале настала гробовая тишина. Горничная, поднявшись, хотела было извиниться, но остолбенела от ужаса. Прямо у ее ног валялась маленькая серебряная ложечка, выпавшая во время падения из ее кармана. - Так, так... - вздохнул Организатор и, не дожидаясь помощи лакеев, наклонился за этим блестящим предметом. - Ложечка... Серебряная. А что на ней выгравировано? Ага... "Его Высочеству на зубок"... Он поднял эту ложечку на уровень лица и пронес вдоль выстроившихся в полукруг гостей. - Вы видели, господа? Вы все это видели?! У горничной оказалась ложечка самого Его Высочества! Какой позор! И это на нашем тематическом вечере, посвященному доброму и прекрасному! - Ужасно, ужасно! И в этом приличном доме? Не может быть! Бесчестие! Какой скандал! И куда смотрит управляющий? - послышались голоса со всех сторон. Несчастная горничная не знала, что ответить, потому что уже и забыла, как эта ложечка поселилась рядом с ней, заменяя ей и подругу, которой у нее не было, и любовь, о которой она мечтала, и семью, приют в которой она так и не нашла. - Это моя, это моя ложечка! - воскликнула она и залилась слезами. - Она у меня очень давно! А у Его Высочества этих ложечек очень много! Я их постоянно натираю, очищаю от налета, я их всех знаю, каждую могу отличить и помню, где что выгравировано! Прошу Вас, Господин, отдайте, отдайте! Это моя ложечка, моя! Девушка в бессилии разразилась в рыдании, вызвав тем самым у кого-то хохот, у кого -то еще большее негодование. - Какая наглая девица! Она решила сорвать нам вечер встречи с добрым и вечным! Высечь ее, и дело с концом! - закричал гость, что был едким. - Потому что ей неведомы понятия чести и достоинства! - Конечно, правильно, так и надо! Пушкина не читала, это сразу видно, с Львым Толстым не знакома, иначе знала бы, что человек это великолепно и звучит гордо! А тут? Да разве человек она вообще? Она - отброс! Отброс общества! Высечь ее, чтоб знала! Да!! - обмахиваясь веером прокричала дама в "желтом", и от волнения из-под ее маски потек густо нанесенный макияж. - Не надо, господа, смилуйтесь, умоляю вас! Умоляю, вы ж все такие благородные, достойные, прошу вас! - пыталась вымолвить пощады бедная горничная. - Нет, да вы посмотрите на нее! - вспылила "синяя "дама. - Она еще смеет нас упрекать в благородстве и достоинстве! Ну совсем обнаглела девица! Тут не просто выпороть ее, а после и выгнать! И без ложечек, без вилочек! Ведь, небось, и вилок натаскала! Надо бы проверить это, господа! Кто возьмется за это? - Я! Я готов! - вызвался великий сыщик, надевая на лицо очки, а на руки перчатки. - А ну сюда, ворюга! Сейчас мы тебя выведем на чистую воду! Держите ее, господа! Двое наиболее крепких гостей схватили девушку за предплечья, а великий сыщик стал срывать с нее передник, после платье... - Ну, все же, право, джентльмены, - попыталась вмешаться почтенная гостья, - не стоит так... все ж женщина, давайте будем более деликатны. Поручите это неблагодарное дело нам, высокосветским дамам! - Смилуйтесь, умоляю вас, прошу! - продолжала рыдать горничная. - Не надо! Отпустите меня! - Не уж, бессовестное ты создание, - назидательно произнес Организатор. - Мы не бросаем дел на половине. Мы должны пройти этот праведный пусть до конца! Иначе перестанем уважать себя и друг друга, если спустим на тормозах нахождение у тебя ложечки Его Высочества. А соответственно закроем глаза на такое непотребство! Ибо добро, которому мы служим, оно всегда с кулаками! И... не дамское это дело - обыскивать воровок! Продолжайте, сыщик. Сыщик прилюдно вытряхнул из карманов передника и платья пару фантиков от конфет, смятую бумажку с услышанными от господ умными словами, которые девушка хотела запомнить и как - нибудь произнести в беседах с другими слугами, сломанную расческу и маленький камешек с дырочкой посередине - ее талисман. - Ну? И вот оно доказательство! Она еще и конфеты украла! Целых две! - Организатор зацепил пальцами два фантика и брезгливо бросил их на пол. - Воровка! Точно! Сорока- воровка, как у классика! Ишь, самые блестящие выбрала! Воровка! - раздавались со всех сторон голоса. - Да уж... И кто виноват? И что делать? Вот такими б вопросами задались бы сейчас наши классики! - произнесла дама в красном, судорожно хватаясь за очередной бокал с шампанским. - Точно! Стыдно перед ними! Стыдно, господа! И эта тварь ходила с нами по одному полу этого прекрасного особняка, дышала одним воздухом! - негодующе затряс кулаками в воздухе едкий гость. - Ведь как писал Чернышевский? "Если человек утратит любовь к честности, он быстро вовлечется в такое множество дурных поступков, что приобретет привычку к бесчестным правилам жизни." Так вот, почтенные мои други, она, - он со злостью ткнул пальцев прямо девушке в лоб, - воплощение бесчестия, порока и ... и... Ну вы и сами все понимаете, господа! - Понимаем, уж не садомиты и садомазы мы! - крикнул едкий гость. - Только им не доступны понятия чести и совести! Так что... я поддерживая предложение нещадно выпороть девку! - Правильно! Правильно! - раздалось со всех сторон. - Ну что ж, господа. Ваше мнение для меня святыня. Право, я все ж надеялся на некое снисхождение, но как вы мои гости, то ваше слово решающее, - немного смущенно произнес Организатор и кивком головы приказал слугам схватить горничную. - Не надо, пожалуйста, я не виновата! Не виновата я! - горничная все пыталась воззвать к милости своих судей, безуспешно упираясь башмаками в паркетный пол. - Отдайте! Отдайте мою ложечку! - Я думаю, нам нужно посмотреть, насколько качественно будет исполнено наказание! - почетный гость призвал всех желающих проследовать за удалившимися слугами и горничной. - Ох, это так грубо... я не хочу участвовать в столь жестоком зрелище, - высказалась одна из дам. - А я готова! Я не могу допустить послаблений и недобросовестности! И вообще! Я считаю, что привести наказание в исполнении это наше дело! И наше дело правое! Слуги могут посочувствовать человеку своего круга, так как среди этого отребья традиционно процветает кумовство, а мы того не допустим! - возмутилась "красная" дама. - Согласен, предложение резонное. Я готов... С болью в сердце, но исполню сию непривлекательную миссию, - вздохнул исполнитель арии Ленского, что был редким. - И я тоже. И я готов, - сжав кулак и приподняв согнутую в локте руку, один из гостей изобразил полнейшую одержимость. - "Но парасан!" - Я, если позволите, посмотрю... Мне самому не приходилось участвовать в экзекуциях, но если моим единомышленникам понадобится помощь, то всегда готов ее оказать, - смущенно произнес гость полночный. Его так называли, потому что он любил засиживаться на вечеринках до последнего, когда слуги уже тушили свечи, хозяева отходили ко сну, но он по-прежнему сидел в кресле и нередко там и засыпал. - Входи, полночный гость! Есть худшие напасти! - продекламировал не в тему услышанные где - то строки один из гостей и пропустил полночного вперед. - Да, конечно, Ваша помощь очень может понадобиться. Ведь справиться с девкой, особенно с воровкой, знаете ли... для благородных господ дело не такое и простое, как кажется на первый взгляд, - одобрил инициативу Организатор. - Я очень ценю активных и неравнодушных гостей! - "Быть вашим гостем чрезвычайно лестно. От всей души спасибо за приют. Тем более что, как давно известно, все остальные на меня плюют..." - слащаво ответил на похвалу полночный и последовал за своими сотоварищами. - А я буду свидетельницей! Чтоб все честь по чести произошло! Потому что честь - превыше всего! И ни одного фальшивого удара чтоб не было, ни одного! Ибо ложь и фальшь я не переношу патологически! - бросая свой веер на диван, дама в синем последовала за своими союзниками. - Ну что ж... Не возражаю, - согласился Организатор. - Ведь сегодня все для вас, мои дорогие гости, все в угоду вам! Только... уберите вот это... Он брезгливо ткнул носком туфли в разбросанную одежду горничной, и один из лакеев ловко подхватил платье и передник, не забыв и про серебряную ложечку. - Думаю, нам стоит еще немало потрудиться, чтобы дойти до правды! И пусть не прикидывается безмозглой дурой, потому как сообразила стянуть с подноса и запихнуть себе в рот самые вкусные конфеты! Соображает же, когда дело доходит до чужого добра! - разразился обличительной речью Организатор, но тут же смягчил тон, обращаясь к оставшимся в зале гостям и поднимая очередной бокал с шампанским: - "Друзья мои, прекрасен наш союз! Он, как душа, неразделим и вечен — Неколебим, свободен и беспечен, Срастался он под сенью дружных муз." - Польку, маэстро! - крикнул он дирижеру, и в зал ворвалась легкая воздушная музыка, заглушаемая громким топотом развеселившихся гостей. - С правой ножки, дорогая... И раз-два, раз-два, раз-два, - шептал Кавалер орденов своей спутнице. - Как же Вы прелестны! Может Вам тоже доставило бы удовольствие посмотреть на экзекуцию этой бессовестной ворюги? - Нет, что Вы, мой друг, какая проза! Ну будет орать, оправдываться... Мне по правде ее жаль... Глупая бедняжка... Но законы высшего общества, ах... не позволяют закрывать глаза на бесстыдство. - Добрая, чудесная, милосердная! - разлился в умилении Кавалер и прильнул к руке своей дамы сердца. - Раз-два, раз-два, раз-два...
nikita80: Продолжение... Горничная лежала на обшарпанной скамье в холодной, но просторной кладовой, растрепанная, растерзанная, и размазывала по лицу сырость. Она плохо понимала, что же с ней произошло и как это произошло. Все события развивались настолько стремительно, что для ее размеренной тихой спокойной жизни это было сродни прошедшему над ней урагану. Урагану, сметающему все на своем пути и оставляющему лишь боль во всем теле, и в душе, а так же обиду и непонимание - как, почему и за что? Как маленькая ложечка могла послужить поводом для такой жестокой расправы, почему люди, которые восхищаются классиками, оказались столь бессердечны, и за что ее назвали воровкой. Ответы на эти вопросы она не могла найти, в голове все смешалось, рассеченное тело саднило, а запястья и плечи ныли от сильных захватов рук ее мучителей. Голова гудела, но память сейчас, как единственный соратник и помощник, возродила яркие образы ее прошлого, к которому девушка возвращалась все реже и реже. Она вспомнила свое раннее детство, дом, семью, в которой не была счастлива и любима, отчего и попала в приют для девочек, оставшихся без должного попечения родителей. Но надежды получить в казенном приюте, благородно названным властями города "пансион", внимание и любовь оказались тщетны. В чем крылась причина, девочка не могла понять. То ли она пришла позже всех, и остальные воспитанницы, хоть и грызлись периодически между собой, но смотрели на нее как на странного ребенка, на лишнюю новенькую. Возможно, она не была готова к постоянным контактам со сверстницами, так как росла без подруг и сестер, или просто была непохожей. Эту непохожесть отмечали и наставники, учителя и директор пансиона. Ее не любили. В отличии от других девчонок, которые были внешне более покладисты, очаровательны и хитры, умели находить ключики к каждому педагогу. И не только... В пансион нередко приходили посетители - кто-то хотел удочерить девочку или взять опекунство, и вот, почтенные пары или одинокие господа пристально рассматривали юных претенденток на их заботу и покровительство. Счастливица уходила, вложив свои маленькие ладошки в надежные руки новых новых мамы и папы, а другие просто прыгали от радости, получив от постоянного своего гостя очередной подарок вместе с отеческим поцелуем. А когда девочки немного повзрослели, к ним стали допускать молодых господ, желающих взять себе в невесты девушку, пусть бедную, но хорошо воспитанную и чистую. Ведь нужно было как-то способствовать в устройстве их дальнейших судеб. И еще... эти юноши знали о специфике воспитания девочек в пансионе. Их воспитанницы были лакомым кусочком для молодых людей с извращенными предпочтениями, а точнее - для любителей порки, которая являлось для девочек неотъемлимой частью их жизни и становления как личностей. Но и тут эта девочка, которую там, в приюте, назвали новым для нее именем - Луиза, так как со старым, данным при рождении, у нее было связано много неприятных и болезненных воспоминаний, оказалась неинтересной. Она не могла понять, в чем причина... То ли недостаточно выразительно кричала во время наказания, то ли не одаривала экзекутора полным, помимо слез, благодарности и обожания взглядом. Или не умела изображать раскаяние и покорно соглашаться с принятым решением о порке. Она много чего не понимала в силу своей простоты и наивности. Молодым кавалерам в некоторых случаях было дозволено находится в примыкающей к "наказательному" кабинету небольшой тайной комнатке... где можно было услышать, а при серьезных намерениях в отношении девицы, и подсмотреть. Директор приоткрывал с внутренней сторону небольшую ставенку для особых гостей. А после кавалеры имели возможность в просторных рекреациях общаться с понравившимися им девушками. Луиза регулярно наблюдала, как один посетитель таял от томного взгляда бездонных глаз кроткой, но очень обольстительной белокурой ее однокашницы, кружил ее на руках по просторному холлу, одаривал различными ласковыми и смешными прозвищами, приносил игрушки и конфеты, писал ей стихи. Было очевидно, что он до безумия в нее влюблен. И она, нежная и воздушная, отвечала ему тем же. В один прекрасный день к приюту подъехала карета, запряженная шестеркой лошадей, и унесла влюбленных в старинный замок на высоком холме, который в пасмурную погоду утопал в густых кучевых облаках. Другой каждый раз любовался опрятной косой благонравной и умной девицы, собственноручно вплетая в нее яркие шелковые ленты и втихаря нашептывая ее обладательнице милые пошлости. Девчонка хихикала, краснела и украдкой целовала своего кавалера. После писала ему письма, каждый раз вырисовывая в конце письма красное сердечко. Они по-настоящему полюбили друг друга, и однажды он увез ее знакомить с родителями. Спустя положенное время они зажили счастливой семейной жизнью, обустраивали свое гнездышко, обзавелись потомством и в воспитании применяли методы, к которым привыкли и имели пристрастие. Комната еще одной девушки - высокомерной, но веселой, жгучей красавицы - всегда была обставлена цветами, и, опьяненная их благоуханием, она нередко выносила их в рекреацию, совершенно не беспокоясь об их сохранности, так как была уверена, что при следующем посещении она вновь будет одарена цветами, комплементами и подарками в виде духов, шкатулочек для нехитрой, но красивой бижутерии, а однажды ее воздыхатель преподнес ей настоящее драгоценное кольцо в знак любви и почтения, и вскоре красавица на корабле с алыми парусами навсегда покинула пансион. Другие девочки получали не меньше знаков любви и внимания, и не только от гостей, но и от самого директора, который хоть и не спускал им их провинности, но всегда по-отечески жалел их. Ей тоже хотелось ласкового или смешного прозвища, и чтоб заботливый юноша так же завязывал на ее ботинках шнурки, а если она болеет, то навещал бы ее и собственноручно вытирал ей сопли и капал капли в нос, а еще согревал теплыми руками озябшие пяточки, обцеловывая каждый пальчик. И говорил бы, говорил, как она хороша и несравненна. А иногда бы пел колыбельные, укутывая ее в одеяло, как самую любимую на свете девочку. Но ей приходилось за этим лишь наблюдать, зажмуривая глаза и стискивая зубы. От досады, от зависти и непонимания, почему не она, а другая сейчас ответно машет в окно тому прекрасному юноше, который не может оторвать глаз от любимого окна их приюта. На протяжении всей ее короткой жизни ее сопровождала нелюбовь. Это сделало девочку нервозной, мнительной, подозрительной, чрезмерно ранимой к критике, а также лишило малейшего чувства юмора и привило привычку из-за каждой мелочи оправдываться с таким пылом, будто в ней видели причину гибели Помпеев. Правда к ней приходил один уже немолодой одинокий мужчина. Он поначалу хотел удочерить девочку в надежде найти в ребенке утешение своей старости, но, будучи человеком очень добрым и порядочным, был небогатым, а, главное, постоянно считал деньги и до умопомрачения боялся возможных расходов. Луиза получала от него пряники и цветные карандаши, но мысль о том, что ее придется каждый день кормить, что одежда на детях быстро изнашивается, а детские ножки вырастают из купленной обуви, а еще болезни, лекарства, врачи, карусели, парикмахер, педагоги... она сильно тревожила мужчину, и он решил ограничиться общением с девочкой в стенах пансиона и не более пары раз в месяц. К тому же карандаши у Луизы очень быстро стачивались, и не только потому, что она на нервной почве сгрызала их верхнюю часть, но и от желания научиться рисовать так же хорошо, как одна из девочек - одноклассниц. Та была настоящей художницей, ее талантом восхищались и молодые кавалеры, и преподаватели, и однажды влюбленный в нее юноша преподнес ей самый настоящий набор профессиональных красок со множеством кистей, мольберт и толстую папку акварельной бумаги. Но на рисунки Луизы никто внимания не обращал, даже когда она стала рисовать гуашью, подаренной ей на Рождество ее посетителем, "пряничным человечком", как в шутку прозвали ее гостя девчонки-одноклашки.. Она тосковала, а с возрастом пыталась увидеть в этом мужчине уже не благодетеля, а поклонника. Но он не знал слов любви. Или не знал, но забыл. И видеть в девушке, которую помнил еще ребенком, объект страстей и вожделения, считал безнравственным и недопустимым. Да и не пытался разглядеть. Еще что очень влекло, но в то же время и угнетало эту девочку, это был приютский театр. Она мечтала блистать, раскланиваться под бурные аплодисменты зрителей, быть главной героиней, прекрасной и восхитительной, но нет... роли Снегурочки, Русалочки, Белоснежки, Спящей красавицы и даже незатейливой Красной Шапочки всегда доставались другим девочкам, а ей приходилось толкаться в массовке, изображая то опавший с дерева лист, то пробежавшую по лесу белку. Правда потом ее стали наделять и настоящими ролями, но то были Баба Яга, Кикимора или странствующая нищенка... И юноши опять- таки, не смотря на все ее артистические старания, не выражали восторгов, не одаривали воздушными поцелуями из зала, не ангажировали на праздничных вечерах. Одноклассницы с ней дружили, ее не отвергали, но нередко, постоянно кусающие друг друга девицы, вдруг дружно объединились для того, чтоб посмеяться на ней. Девочки не были злыми, но воспитывались в атмосфере соревнования, конкуренции, стремления выделиться. Они нередко расталкивали друг друга локтями в борьбе за право открывать праздничный концерт, за внимание кавалеров и, конечно, за любовь директора приюта. И вот как-то раз одна из одноклашек на скорую руку написала примитивные, глупые и пошлые стихи и вручила их Луизе, заверив, что учитель словесности поручил ей прочесть их на рождественском концерте. И что читать их нужно очень громко, выразительно и с улыбкой на лице. Луиза выучила их и, подталкиваемая одной из подруг, выскочила на сцену под удивленный взгляд классной дамы. После декламирования третьей строки в зале раздался хохот, девчонки прятали смеющиеся лица в широких крылышках своих передников, приглашенные юноши делали вид, что уронили нечто ценное, причем все разом, чтобы, наклонившись, вдоволь высмеяться над опростоволосившейся чтицей. Сейчас, лежа на скамье, Луиза с нежностью и теплотой вспоминала все эти детские проделки, потому что там, в тех стенах, не было судилищ, девочки делились друг с другом полученными гостинцами, а учителя наставляли их быть добрее друг к другу. Она вспомнила и другую обиду, когда в постановке спектакля "Чиполлино" очень хотела играть графиню Вишню. Но "граф Вишенка" и Редиска дружно воскликнули "Нет!" А их голоса были решающими. Все нужные для спектакля овощи были разобраны, и, глядя на грустную Луизу, одна из старших девочек решила ей "подсобить". Она откопала в подсобке костюм Репки, помогла Луизе облачиться в него, да так... что застежки на спине оказались закрученными толстыми нитками... Счастливая Луиза быстро вбежала на сцену для общей приветственной песни, которую хорошо запомнила, наблюдая за репетициями, но исполнители главных ролей вытолкнули ее прямо в зал , приглушенно выговаривая, что "она совсем дура и ничего не соображает и зачем сюда приперлась, и что репка в Италии не растет и в этой сказке ее нет вообще, и пусть дует к своему дедке!" Заплаканная Луиза выбежала в зал, но двери были уже закрыты на замок, и ей пришлось сесть на первый ряд прямо в этом дурацком костюме под хохоток близсидящих кавалеров. Так она и сидела "репкой" весь спектакль, тихо сглатывая слезы, но что еще хуже после его окончания она никак не могла снять этот костюм, и ей пришлось топать по всему пансиону в этом обличии. Старшие девчонки специально поджидали ее на лестнице, чтоб весело посмеяться, но одноклашки все ж помогли выйти ей из образа этого простого корнеплода : развязали закрученные нитки, расстегнули пуговицы, расспрашивая и негодуя, зачем она на себя напялила этот костюм. Сейчас и этот случай умилял Луизу. Она помнила маленькие теплые руки своих подружек, их еще тонкие возмущенные голоса... Они были детьми, которые не всегда отвечают за своих поступки и дурные слова. Детьми, оторванными от дома, обделенными родительской лаской и старающимися понравиться... Но кому и зачем сейчас хотели понравиться эти взрослые, умудренные жизненным опытом, мужчины и женщины, Луизе было невдамек. Неужели хозяину этого бала, или друг другу, или самоутвердиться за счет того, кто слабее? Девушка сползла со скамьи, морщась от боли и расправляя на теле сбившуюся порванную сорочку. Не сразу удалось вывернуть платье, сообразить, где его перед, где зад, но вскоре она облачилась в свой привычный серенький наряд, и даже помятый фартук оказался на своем месте. И... ложечка, маленькая с узорчатым вензелем на основании, она валялась у ножки скамьи. Ложечка... Луиза наклонилась за ней и стала рассматривать ее так, будто видела впервые. Откуда она у нее? Почему она постоянно таскала этот нехитрый, пусть и недешевый, столовый с собой? Зачем? Чем она ее так привлекала? Воспоминания стали наслаиваться друг на друга, но было необходимо выискать среди них наиболее важные, которые дали бы ответ на эту загадку. Его Высочество когда-то жил в этом особняке, в его просторной комнате находилось множество трофеев, добытых в походах и путешествиях. Нет, они не были плодами пролитой крови своей или неприятеля, так как и неприятелей у него не было. Он был добрым малым, обладал легким нравом, и все его приключения были направлены лишь на поиски новых впечатлений, на наблюдение за жизнью других народов с целью последующих описаний своих странствий - как правдивых, так и вымышленных. Он был романтик, который верил в добро, справедливость и дружбу, а посему привезенные из дальних странствий ценности служили для него не более, чем воспоминаниями, но никак не предметом материальных благ. Луиза постоянно прибирала его комнату наравне с другими помещениями, не смотря на длительное отсутствие ее хозяина. Ей нравилось там находится - позолоченные канделябры, массивные драпированные портьеры, бархатные кресла - все олицетворяло собой королевскую жизнь, а так же тешило давно забытую мечту о театре... Ведь именно в театре присутствует такое убранство! А еще ей нравился огромный набор различных ложек Его Высочества - от кофейных до больших, салатных - оловянные, серебряные и золотые, они начинали сверкать, благодаря труду ее хрупких рук. Тот день не отличался от остальных ее размеренных дней. Обойдя помещения особняка и проверив, все ли в порядке, девушка отворила дверь комнаты принца. Недочищенные вчера ложки так и оставались лежать на маленьком резном столике с изогнутыми ножками. Девушка присела рядом, взяла в руки бархатную салфетку... И в память ворвались болезненные, но очень отчетливые воспоминания! Серебряные ложечки! Да, именно их преподносили лучшим девочкам в их приюте - за блестяще исполненную в спектакле роль, за отличную учебу, за победу в конкурсе рисунков, за лучшее исполнение вальса. Луиза училась плохо, как и плохо умела все остальное: играть, рисовать, танцевать... Девочки, особенно имеющие по несколько ложечек, не раз подшучивали над ней, заверяя, что все ее неудачи из-за отсутствия даже одного такого приза! И тут же хвастались набором из трех или четырех наградных ложек. Она смирилась с неудачами, про призовые ложки перестала думать, но не теряла надежду обрести признание и любовь. В тот день она любовалась самой крохотной ложечкой Его Высочества, наверное первой, подаренной по традиции крестным " На зубок". За дверью послышался строгий окрик - экономка, как оказалось, искала повсюду Луизу и была ужасна зла на ее отсутствие рядом, потому что собирались гости и нужно было готовить спальни к их приезду. Девушка в панике вскочила, выбежала из комнаты, и только к вечеру обнаружила в своем кармане ту самую ложечку. А вместе с ней и на редкость хорошее настроение, несмотря на усталость после насыщенного дня. Сегодня ее никто не ругал - ни управляющий, ни та самая экономка, и даже кухарка не стала жаловаться управляющему на случайно разбитую Луизой чашку. А повар! Улыбаясь сквозь густые усы, угостил ее большим куском сладкого пирога, что предназначался для гостей. И молодой швейцар сделал комплемент, выразив восхищение ее красивой прической. Луиза все сияла, поглаживая перед сном эту маленькую ложечку. "Волшебная! Это на удачу мне! Значит, девчонки в приюте не врали мне! И где они сейчас? Как поживают? " - с этими мыслями девушка заснула, и приснился ей сон, что директор их пансиона выставляет всем в пример ее прилежание и ум, а самый красивый юноша преподносит ей цветы и наклоняется, чтобы завязать шнурок на ее ботинке, а после на ухо шепчет милые непристойности, а она хихикает и украдкой целует его... С того дня эта маленькая ложечка, ее талисман, сама собой поселилась в кармане ее фартука. В зале раздавались негромкие голоса. От танцев гости решили отдохнуть, да и одна из дам весьма благоразумно призвала всех воздержаться от веселья на некоторое время... - Ну разве мы столь безнравственны и бездушны, друзья мои, чтобы весело отплясывать, когда там в эту минуту?.. - она показала в сторону двери, за которой скрылись девушка и ее каратели. - Давайте по крайней мере дождемся завершения! Вот сейчас вернуться наши праведные смельчаки, что вызвались собственноручно вершить правосудие! - Конечно, Вы как никогда правы, - поддержал даму частый гость. - А пока, господа... снова о прекрасном! Послушайте, какие строки... Чтец закатил глаза и мелодично продекламировал: Великим быть желаю, Люблю России честь, Я много обещаю — Исполню ли? Бог весть! - Как Вы, право, судить не берусь, а мы - исполнили! - во всеуслышание заявил исполнитель арии Ленского, что возглавил вернувшуюся в зал "комиссию по исполнению наказаний". - Да! Мы сделали это! - воскликнул полночный. - На совесть и без фальши! Хотя, признаюсь, что мне пришлось лишь держать девку. Я, знаете ли... своей рукой не могу ударить женщину, даже воровку... - О, благородный, милый... - томно протянула "оранжевая" дама. Она наконец-то узнала этот голос, его самого, их веселый квартет, и ей показалось, что давно забытая страсть с новой силой вспыхивает в ее горячем сердце. Он был "ослом" и в определенные моменты очень достоверно имитировал крик этого парнокопытного. Сквозь прорези маски она осмотрела остальных присутствующих. А что? Вспомнить бы молодость... Настроить инструменты, взмахнуть смычками... Да хоть сегодня! Прямо не снимая масок... - А я счел это долгом пред нашим дорогим хозяином! - похвалился один из гостей. - И, знаете ли... Зло должно быть наказано!! Он снова сжал по обыкновению кулаки и затряс ими в воздухе. - Я все же... - замялась "красная" дама, - не считаю, что это было столь необходимо. Но... иначе никак. - А мне кажется, что можно было найти и другие не принадлежащие этой девице предметы среди ее пожитков. Может, не стоило так торопиться с исполнением. Потому как если б мы обнаружили еще ворованные вещи, то девица просто померла бы со стыда! - выразила сомнения "желтая" дама. - Не, ну что Вы, милейшая... отмахнулся Организатор, - зачем же давать девушке умереть за просто так? Ведь наш праведный суд при таком раскладе не состоялся бы, а все произошло бы, так скажем, волею судьбы. А так вы, друзья мои, - Организатор потер ладони, - имеете шанс в дальнейшем быть свидетелями ее позорного изгнания из особняка. - Браво, о, справедливый! А когда? Скоро? А шампанское будет? - раздались со всех сторон голоса. - Не беспокойтесь, господа! - поспешил успокоить взбудораженных гостей организатор. - Как только эта бессовестная девка хоть одно лишнее слово вякнет! Хоть слово! Я предупреждать не стану, нет! Сразу выкину ее на улицу! Но! - он сделал паузу. - Предварительно приглашу вас быть свидетелями моей непреклонности перед нарушениями и... конечно это будет очередной повод почитать прекрасные стихи наших классиков. - О, шармааан... - протянул "Ленский", - "Я узнал здесь, что дева красою может быть, точно ангел, мила! И прекрасна, как день, но душою, но душою, точно демон, коварна и зла! " - Это кто мила и прекрасна ? Она что ли? - возмутилась "мартышка" в оранжевом. - Ну у Вас и вкус! Душой коварна и зла - так это точно! Ну уж никак не мила! - Да, точно демон, не иначе! Демон!- поддержал великий сыщик. - И да, господин, Вы не соблаговолите ли поставить свою подпись... вот тут... где галочка?.. - Сыщик поднес с носу Организатора бумажку с печатью. - Это отчет о проделанном обыске, после которого меня обязательно примут в Академию самого Шерлока Холмса! - Да, конечно, - лениво протянул Организатор и небрежно оставил автограф на мятом листе бумаги. - Только с правилами ознакомьтесь перед Академией. И присягу примите. Гости стали умолкать, неприкрыто позевывая. Кавалер Орденов стал уговаривать свою даму покинуть бал, та и не сопротивлялась, потому что развлечений было предостаточно и впечатлений тоже хватит на пару недель вперед. - Господа! Свершив правосудие, продолжим же наш поэтически - танцевальный вечер! - призвал к веселью гостей организатор. - Маэстро! Вальс! Вальс, господа! С балкона зазвучала музыка, но гости стали устало потягиваться и, не прощаясь с организатором, двинулись к выходу. Толкаясь, они ворчали, что двери слишком узкие, а музыка дюже громкая, и в зале было очень жарко, отчего их маски приклеились к лицам и сейчас с трудом снимаются, оставляя на коже покраснения и зуд. В прихожей они стали разбирать свои выпачканные в последождевой жиже калоши, следы от которых смешались, и некогда желтый пол приобрел сплошь коричневый цвет. Организатор подошел к двери прихожей, и ему показалось, что он услышал хрюканье, блеяние и ослиный протяжный крик. - Хм... это все переизбыток шампанского, - объяснил сам себе он такие слуховые галлюцинации. - Вальс, господа! Но в зале гостей не было, и только слуги тушили свечи и спешно запихивали себе в рот оставшиеся угощения: бутерброды с подсохшими икринками, покрывшийся жирными капельками пармезан, завялые кусочки балыка, запивая их шампанским прямо из бутылок. Луиза сидела на полу в кладовой. Она не смела выйти оттуда до окончания бала. Из зала до нее доносилась музыка Шуберта, но она не знала, что это Шуберт и вообще была едва знакома с фамилиями композиторов. Она все также прижимала к себе маленькую серебряную ложечку, свое сокровище, которая никому, кроме нее, не была нужна.
nikita80: части перепутаны!))
nikita80: а, теперь вроде порядок, спасибо.
Ауди: Никита вернулся в творчество, поздравляю! На фельетон не похоже. Получилось грустно, местами смахивает на женский роман о печальной доле воспитанницы пансиона. Удачно выбран бал с масками, как аллегория, и сами образы, вроде организатора и сыщика. Написано непривычно, в таком стиле у Никиты ничего не читала. Местами хочется закатить глаза, потому что нежная и трепетная героиня в оригинале далеко не такая прелестная. Рассказ не тематический, тоже неожиданно. Стиль не совсем выдержан, где-то получился под классику, где-то нет, проскальзывают современные выражения вроде "на нервной почве". И ошибки есть, например, "завяленый" балык или "близсидящий".
Не прораб: nikita80 пишет: последний подарок моей родной "воспиталке" (которая, как выяснилось, меня очень дурно воспитала )), "коричневому", как зовут ее многие, хотя я помню ее еще солнечно - желтой... Незачем прощаться. Все течёт и меняется. Как говорится, никогда не говори никогда.
Лёля: Я вот, вроде бы, и давно наблюдаю местную жизнь, противостояния и прочее, но узнала только Мирину, Сталкера и Львовну. Если не обращать внимания на «различный ассортимент» и прочие милые ляпы, написано лучше, чем у Солдата Вселенной, но у него образы очевидно узнаваемы. Видимо, дело в пристрастиях))
Guran: Охренеть конечно, но кажется нам можно поздравить Никиту с очередным шедевром. Или он от благородства широкой души решил под своим именем публиковать творения небезизвестной дамы своего сердца? Ах, витязь, то была Мирина? Не Мирина? А кто тогда? Сам Никита писал? Да что вы? Ах, что с человеком жизнь сделала!
nikita80: Лёля пишет: Я вот, вроде бы, и давно наблюдаю местную жизнь, противостояния и прочее, но узнала только Мирину, Сталкера и Львовну. Они и не прятались, за что им уважуха. И их я никак не хотел выставить комично... Если и вышло, то... "оно само") Но не со злости. А остальных я тоже не узнал, знать не знал и знать не желаю). Ну и Мирина... никто ее так хорошо тут не знает, как я. Потому мне очень многое понятно. Кстати, текст про детство горничной полностью согласован с ней - не хотел сделать ей в очередной раз неприятно)
nikita80: Guran пишет: Или он от благородства широкой души решил под своим именем публиковать творения небезизвестной дамы своего сердца? Увы и ах... Мое сердце навеки занято другой тематической дамой. И, слава Богу... что она " не дожила" тут до такого моего падения.
irra: Никита, какой ты молодец всё-таки – и как автор, и как человек. То, что ты назвал «падением», я бы так не назвала: ты не только ни разу не опустился до уровня этих прилетевших с помойки «игорянов» и «штысей», ты - в этой бесовской круговерти – остался собой. Главное – ты их победил своей творческой энергией, им-то никогда так не писать, только в мечтах разве что.
Следопыт: irra, то, что Мирина украла рассказ Луи (а это самый замечательный автор из всех, кого я читал), это очень плохо. Но еще хуже, что она не признавалась до конца. А покрывать воровство нехорошо, жаль, что Луи не выкладывает здесь больше своих классных рассказов.
полная версия страницы