Форум » Статьи-исследования о воспитании, телесных наказаниях и о порке. » Телесные наказания в русской армии в период Первой Мировой Войны » Ответить
Телесные наказания в русской армии в период Первой Мировой Войны
Guran: Телесные наказания в русской армии в период Первой Мировой Войны М.В. Оськин. "Неизвестные трагедии Первой мировой". "[...] 19 апреля 11-я германская армия ген. А. фон Макензена начала Горлицкий прорыв, сразу же показавший ту пропасть в обеспечении сторон военными материалами, что стала следствием нерасторопности русских военных структур. Начался период Великого Отступления русской Действующей армии на Восток. Этот период характеризуется наиболее резким ростом дезертирства и сдач в плен врагу в период существования императорской армии (до Февраля 1917 года). Это был самый тяжелый период для монархического режима Российской империи в годы Первой мировой войны. Пока противник громил те войска, что были сосредоточены на фронте зимой, русские еще держались, отступая, как правило, исключительно по приказу, после уничтожения большей части обороняющегося соединения артиллерийским огнем неприятеля. Приказ Ставки "Ни шагу назад", посланный в войска Юго-Западного фронта в период Горлицкой оборонительной операции, привел к истреблению кадров, после чего восполнять потери пришлось наспех, необученными и малообученными пополнениями, зачастую являвшими собой людскую массу, пригодную скорее для сдачи в плен, нежели для ведения надлежащего сопротивления. [...] В 1915 году ввиду исчерпания обученного запаса стали призываться исключительно люди, не проходившие службы. К лету - самой тяжкой поре были призваны два миллиона триста восемьдесят тысяч человек. Летом - еще миллион триста тысяч. Все эти бойцы подлежали обучению с азов, а фронт непрерывно требовал пополнений. Как раз такие солдаты составляли большую часть людей, сдававшихся в плен и уклонявшихся от воинской повинности. Именно потому, что эти люди никогда ранее не служили в армии, а времени на их подготовку не было. Падение воинской самодисциплины, вызванное развалом воинских подразделений и частей в ходе оборонительных операций и тяжелых отступательных боев, стало основной причиной дезертирства в 1915 году. Гибель или ранение немногочисленных офицеров и унтер-офицеров приводили к развитию панических настроений, которые в случае нахождения на передовой позиции, под ударами германской тяжелой артиллерии эволюционировали в массовое намерение сдач в плен или дезертирства. Наиболее яркий пример - сдача крепости Новогеоргиевск, где несколько только что сформированных дивизий фактически отказывались выходить на боевые позиции. Кроме того, летом 1915 года в окопах не хватало винтовок для бойцов, и совсем их не было для обучающихся в тылу призывников. Получалось, что отправлять таких солдат на фронт было незачем, а из народного хозяйства их уже вырвали. В 1915 году в тыловых подразделениях вводился жесточайший режим, сопровождавшийся поркой розгами, издевательствами офицеров военного времени (особенно прапорщиков, не имевших авторитета), прочими изощренными наказаниями, придуманными не умеющим добиться победы командованием. Поэтому некоторые солдаты бежали не в тыл, а, напротив, на передовую. Если на фронте наказание розгами было мало распространено, то в тылу оно процветало. Однако в периоды затишья на фронте, и особенно после установления позиционного фронта, применение розог активизировалось. С одной стороны, тяжесть окопного быта неизбежно увеличивала количество проступков, а придраться всегда было можно. С другой стороны, боев почти не было, лишь стычки, и безнаказанно отомстить офицеру солдаты не могли. В солдатских письмах этого периода очень часто сообщается о том, что в ответ на побои "...начальству тоже дают, бьют ротных и полковников и сами в плен убегают“. Таким образом, пленение представлялось меньшим злом, нежели быт в своих окопах. Иногда враг казался более выгодным вариантом, чем собственный командир. [...] Итак, в 1915 году, как свидетельствует, к примеру, ген. А. И. Деникин, "два фактора имели несомненное значение в создании неблагоприятного настроения в войсках... введенное с 1915 года официально дисциплинарное наказание розгами и смертная казнь "палечникам“. Насколько необходимость борьбы с дезертирством путем саморанения не возбуждала ни малейшего сомнения и требовала лишь более тщательного технического обследования для избежания возможных судебных ошибок, настолько же крайне нежелательным и опасным, независимо от этической стороны вопроса, являлось телесное наказание, применяемое властью начальника...". Далее генерал Деникин продолжает: "Судебные уставы не обладают в военное время решительно никакими реальными методами репрессий, кроме смертной казни. Ибо для преступного элемента праволишения не имеют никакого значения, а всякое наказание, сопряженное с уходом из рядов, является только поощрением". Здесь речь идет о той категории солдат, что являлись "штрафованными", "штрафниками". Штрафованные по суду солдаты оставались в рядах своих подразделений впредь до окончания войны, с тем чтобы отбывать наказание после ее окончания. Летом 1915 года, когда отступали уже не только Юго-Западный фронт (три армии), но и восемь армий Северо-Западного фронта, практика применения розог стала расширяться. В Ставку поступали массовые сведения об участившихся случаях избиения солдат офицерами как своеобразное приложение к распоряжению Верховного главнокомандующего по поводу введения в частях Действующей армии телесных наказаний за нарушение дисциплины. Не умевшая организовать надлежащего сопротивления наступающему врагу, Ставка вынужденно закрывала глаза на любой произвол. Раз данная мера дисциплинарного воздействия применялась с разрешения Ставки, то ни к чему было бы исправлять отдельные несправедливости. Справедливость ведения борьбы против Германии и ее союзников, и без того далеко неочевидная для простого солдата, в таких условиях превращалась в моральный надлом. Что говорить, если за случайное неотдание чести офицеру в траншее полагалось двадцать пять розог, и солдаты писали домой, "...Тогда бы мы знали, что надо защищать, если бы они обращались с нами по-человечески". Письма солдат с фронта отмечали отчаяние, охватившее даже самых лучших кадровых солдат, над которыми теперь могли безнаказанно измываться офицеры военного времени из вчерашних мещан, интеллигентов, представителей городской "образованщины" вообще. Этим людям при насыщении офицерского состава отдавалось предпочтение перед имевшими боевые заслуги солдатами только потому, что у них было какое-никакое, хотя бы четырехклассное образование. То есть вчерашний лакей или официант с образованием мог издеваться над опытным фронтовиком - крестьянином по происхождению и не имевшим образования. Образовательный ценз вообще сыграл скверную штуку с царским правительством, не сумевшим перед войной провести в стране всеобщее начальное обучение, как того требовала столыпинская модернизация Российской империи. солдаты указывали в письмах:"...здесь занимаются этими штуками, как били помещики крестьян, а здесь солдат бьют". Никаких полковых традиций новые части не имели, так как были только-только образованы. Следовательно, блюсти "честь мундира" здесь было бы ни к чему. Личный состав этих дивизий - по большей части призывники 1915 года, о качестве которых уже говорилось. Вот почему здесь применялось розгосечение куда чаще, нежели в старых, кадровых полках. Например, один солдат писал с фронта, что новый полковой командир стал рьяно сечь солдат и по его примеру некоторые офицеры также стали драться: "...Лучше смерть, чем переносить весь этот ужас и позор от офицеров". Можно лишь констатировать, что в тех полках, где командир категорически запрещал "нововведения Ставки", не желая позорить ни солдат, ни славного прошлого полка, практически ни один офицер не смел распускать руки, и именно такие полки, где отношения между солдатами и офицерами основывались на доверии и взаимовыручке, а не на мордобое, и дрались лучше с врагом. Почти не было порки на Кавказском фронте - и он был лучшим. К сожалению, таких начальников было мало, ведь сам Верховный главнокомандующий разрешил разнуздать самые низменные инстинкты, оправдывающие собственную военную некомпетентность. Требования относительно розог преимущественно выпускались высшими штабами, вынужденными реагировать на приказы Ставки. [...] https://oper-1974.livejournal.com/840308.html
Ответов - 5
Guran: Для меня эта тема совершенно новая и неизвестная. Раньше была уже информация о внесудебных расправах над местным гражданским населением от наказания шомполами вплоть до повешения по приказу командира подразделения, занявшего город или деревню. Упоминались и депортации из прифронтовой полосы. Я читал про мордобой в русской армии и флоте, читал про порку во флоте, но порка розгами солдат на фронтах Первой мировой несколько шокировала. По ссылке на фото солдат порют по голому заду, сняв с них штаны перед строем - это какой же лютый стыд и унижение должен был испытать наказанный! Не мудрено, что после февральской революции солдаты рвали офицеров на куски (надо полагать не всех офицеров и не все солдаты, но случаи вполне известны вплоть до генерала Духонина, который стал фигурой красноармейского и чекистского фольклора) Справедливости ради надо сказать, что считать публикацию в жж каким-либо объективным источником информации нельзя. Надо бы искать подтверждение в открытых оцифрованных архивах, но это вероятно дело будущих исследователей темы. Я же нашёл только подтверждение наличия приказа по войскам о применении розог в качестве дисциплинарнго наказания в мемуарных упоминаниях офицеров и солдат.
Guran: Порка солдат в Русской армии во время Первой мировой войны в письмах солдат. "Все окружающее так гадко и подло, что смотреть не хочется. Солдатам живется плохо, все время впроголодь. Хлеба дают вместо обычных 3 ф.— 1— 1,5 ф. на человека. Мясо варят только два дня в неделю, и то лишь на обед, остальные дни постный суп, при всем этом ужасная грязь. Половина солдат без сапог или ходят в рваных. Винтовок нет; солдаты обучаются старыми берданками и деревянными ружьями. Как посмотришь на все это, только слезы навертываются на глаза. До чего обесценен человек. Начальство каждый день пишет и читает газеты, гласящие жестокие кары за самовольные отлучки домой и уверения о скорой конечной победе. Скажу Вам по секрету, в эту победу я не верю, т. к. уверен, что все это время затишья, когда мы сидим без сапог или управляемся деревянными ружьями, немцы более продуктивно проведут его для себя. За каждый солдатский проступок здесь теперь виновного порят розгами. Да, как это ни горько, а это так. Видно вспомнили пословицу „за битого дают двух небитых". Какая несовместимость: непобедимый христолюбивый воин поротый солдат. Горше всего то, что все это делается не на оснований закона, а по чистой инициативе. Ну как после того, как выпорют 35 летнего мужика розгами, не воспылать ему патриотизмом. Как же не сложить ему свою глупую голову, защищая родину с ее милыми заветами. Как же нам не победить врага..." Иван, 265 запасный баталион. 13 марта 1915 г. Вале Орловой. Если бы ты знала, как надоело тянуть солдатскую лямку, так плечи и тянет. К концу службы пожалуй вытянет и не похож будешь на себя. Совершенно изменишься. За что так страдать? Живешь как раб, даже хуже. Секут розгами немилосердно. Становится обидно и досадно, когда невинного и предают таким страданиям и истязаниям за всякий пустяк. Порют розгами и не знаю за что бьют по лицу. Опять пошла старинная привычка и власть. Что хотят, то и делают. Никому нельзя слова сказать. Если пожаловался, то придираются, а потому приходится молчать. Идешь, душой дрожишь, вот и защита родины; об остальном сама поймешь. Кривопалов, 27 Кукарский полк. 20 декабря 1915 года. Н. А. Правдиной. Казань. Я здесь влачу жалкое существование в этой атмосфере. Нет это не страдание, а страдаешь, что видишь издевательство и гнустное насилие над нами. Вот например, розги были отменены, а теперь опять порку пустили в ход. Да еще хуже. Наш ротный наверно до призыва на службу был в аду сатаной, а фельдфебель его помощником... Ведь как бьют, таскают за бороду людей, которым 40 и больше лет — это ужастно. М. Руденко. Александре Ермолаевне Селезневой. д. Куршаковская. "...но правды на войне нет, там одна ложь. Офицеры только пьянствуют, а за порядком не смотрят, солдат почитают плохо, если солдат в чем провинился то его порют розгами, за маловажное дело порют двадцать пять розог. Наказывают нас телесным наказанием, а за пищей не смотрят какая сварится такая и ладно. Когда такую сварят пищу собака и то не ест суп, вот какая жизнь нещастная, а вы пишите что идете верой и правдой, а у нас здесь правды нет, а так одна кривда и нельзя по правде жить потому что у нас офицера изменяют, а мы не за что кровь проливаем и гибнем как мухи." П.Е. Селезнев. А. Д. Урусовой. Пенза. Здесь вот мне пришлось раз быть у коменданта и видеть довольно печальную картину... Нашим молодцам, с которой командой я следовал, попало от 10 до 60 розог. Это такое истязание, которое еще в жизни мне пришлось видеть один раз и больше такой картины не хотел бы смотреть. Сами бедные солдаты подходят к той самой лавке, раздеваются, и здесь два палача из солдат, прикомандированных к коменданту, начинают пороть розгами. Сами, конечно, плачут, но не исполнить приказание не могут, потому что им самим всыпят не меньше, сколько бы полагалось ударов своему товарищу. Вот наша жизнь... В. Тихонов. 6 августа 1916 года. Вере Николаевне Мельниковой. Царицын. "...вот у нас был такой случай в полку, один солдатик отстал в походе и когда пришел, на другой день ему приказали дать 50 розог и конечно ему дали 25, потому что он не мог больше вынести, а когда он кричал, еще по голове плеткой стукнули и приказали остальные 25 розог дать на другой день.. Когда хотели дать остальные розги ему, то он оказался мертвым и значит он так и остался в долгу у нашего начальства. А сегодня полковник нашего полка заявился в околодке и давай там больных солдат гонять, кому морду набил, вместо лекарства, кому-чего — словом и больным пощады нет." Редактору хозяйственного листка. Уфа. На станцию Кропчево прибыл воинский поезд № 59 номер эшелона 22072. Прапорщик этого эшелона бил солдата - вывел его и раздел до рубахи, положил на снег между рельсами и начал наказывать палкой. После позвал 25 солдат и велел бить им прутом по голому телу, кто бил тихо этого он ударял по лицу. Так били все солдаты, а после того прапорщик пинал его в грудь ногами. Солдата унесли в вагон два солдата. После прапорщик обратился к солдатам и сказал: "Вот теперь видите какую я власть имею над вами". Отпечатайте это в газете. Петр Нилов Гащаев. 17 декабря 1916 года. Крестьянин Уфимской г. Уфим. у. Еральской вол. с. Ерала. https://vk.com/topic-6310486_48066204
Guran: Ф.А. Степун, на основе своих фронтовых дневников, издал книгу «Из писем прапорщика-артиллериста». Вот что он утверждал: «…здесь над миллионами людей, поставленных в ряды защитников родины, отнюдь не созерцанием идеи, а принудительной силой государственной власти ежедневно приводятся в исполнение неизвестно кем по какому праву вынесенные смертные приговоры. Они не узревают, что подавляющее большинство воюет только потому, что попытка избежать вероятной смерти в бою ведет прямым путем к неминуемой смерти по суду через повешение. ...воочию вижу, как нашим «христолюбивым» воинам спускают штаны и как их секут прутьями по голому телу, «дабы не повадно было». Впрочем, зачем же сразу говорить о порке? Разве недостаточно того, что всех наших солдат ежедневно ругают самою гадкою руганью и что их постоянно бьют по лицу? Ну как же это так? Людей, доразвившихся до внутренней необходимости жертвенного подвига, да под ранец, да первым попавшимся грязным словом, да по зубам, да розгами... И все это иной раз за час до того, как бивший пошлет битого умирать и смертию сотен битых добьется чина или Георгия. И это священная война? Нет, пусть ко мне не подходят с такими словами. Ей Богу, убью и рук своих омыть не пожелаю». https://proza.ru/2012/12/02/637
Skabi4evskij: читал где-то что по положению до 50-ти розог давали. а в воспоминаниях вон и 60 проскакивает...
Guran: Вероятно от себя добавляли, от широты души, или плюсовали два наказания. В армии же всегда только один бог и царь - ротный, как захочет, так и вывернет.
полная версия страницы