Форум » Статьи-исследования о воспитании, телесных наказаниях и о порке. » Е.Ивтушок Дети верят в искупление наказанием » Ответить
Е.Ивтушок Дети верят в искупление наказанием
Guran: Елизавета Ивтушок Дети верят в искупление наказанием Американские ученые выяснили, что дети, в отличие от взрослых, верят в то, что человек, совершивший плохой поступок, может стать лучше после того, как его накажут. Для этого они провели эксперимент, в которым показывали участникам (детям шести-восьми лет и взрослым) ситуации, в которых за проступок наказывали либо человека, который относится к другим хорошо, либо того, кто относится к другим плохо. Статья опубликована в журнале Child Development. С точки зрения эссенциализма любая сущность наделена определенным набором врожденных и неизменных качеств и свойств. В рамках человека этими врожденными качествами и свойствами объясняется его поведение, мысли и характер в целом: так, если человек совершает какие-то плохие поступки, то это объясняется тем, что он сам плохой — и по-другому попросту не может. Понятие эссенциализма, в частности, очень важно с точки зрения психологии развития, так как именно верой детей в предрасположенность других к каким бы то ни было качествам, объясняют то, как они рассматривают условно хорошие и плохие поступки. Так, тех, кто совершает плохие поступки, дети считают условными злодеями: аморальные действия отражают сущность человека, а сторонние факторы никак не влияют на то, что человек делает. Исходя из этого, можно предположить, что из-за своей веры в неизменную сущность дети могут не видеть никакого смысла в наказаниях. При этом для детей, в отличие от большинства взрослых, более характерен оптимизм (или даже вера в добро), и это также может влиять на их мнение о том, помогает ли наказание исправить человека. Таким образом, в рассуждениях о том, как дети оценивают искупление через наказание, может возникнуть некоторая дилемма. С одной стороны, для детей исправление плохого человека может быть невозможным, потому что эссенциализм утверждает, что сущность человека нельзя поменять. С другой стороны, определяющим фактором здесь может быть вера в хорошее — и тогда для детей наказание того, кто поступил плохо, может быть реальным способом исправления. Чтобы разрешить эту дилемму, Джеймс Данли (James Dunlea) и Лариса Хейфец (Larisa Heiphetz) из Колумбийского университета провели два исследования с участием 171 ребенка в возрасте от шести до восьми лет и 94 взрослых. В первом исследовании детям представляли анимированного персонажа — Фрэнка, который, в зависимости от условия, был либо условно плохим («Фрэнк любит драться с другими»), либо условно хорошим («Фрэнк любит помогать другим людям»). Детей просили оценить, насколько, по их мнению, Фрэнк хороший или плохой человек. Далее ученые говорили детям, что Фрэнк совершил плохой поступок, за который его нужно наказать, и показывали ролик, в котором Фрэнк сидит за решеткой. Детям также сообщали, что как только Фрэнк отсидит положенный ему срок, он может вернуться домой — и показывали ролик, в котором Фрэнк стоит около своего дома после тюрьмы. В контрольном условии Фрэнк не совершал никакого проступка, а просто ездил в командировку. После ролика с возвращением Фрэнка домой из тюрьмы и командировки, детей спрашивали, хороший или плохой Фрэнк сейчас. Со взрослыми ученые проводили похожий эксперимент, только без анимационных роликов (вместо этого использовали текстовое описание) и онлайн. По мнению детей, хороший человек не переставал быть хорошим ни после наказания, ни после командировки, а вот взрослые считали, что хороший человек после наказания мог потерять свои хорошие качества (p = 0,002). Плохие люди, по мнению детей, после наказания в действительности становились хорошими, а вот взрослые так уже не считали (p < 0,001). Второе исследование было похоже на первое с тем отличием, что вместе с Фрэнком детям представляли еще одного персонажа, Бобби, и задавали вопросы уже о них обоих. Наказание за плохой поступок для Фрэнка и Бобби, однако, отличалось: одного, как в первом эксперименте, отправляли в тюрьму, а второго — сидеть дома. После освобождения детей снова просили оценить, какими стали Фрэнк и Бобби (хорошими или же остались плохими). Взрослые в этом исследовании не участвовали. Как и в первом исследовании, участники второго исследования не считали, что хорошие люди после наказания становились хуже, причем как в случае с заключением, так и заточением дома. При этом плохие люди после любого предложенного наказания для детей становились лучше (p < 0,001). Авторы заключили, что дети в действительности охотнее взрослых верят в то, что наказание — каким бы суровым оно ни было — может исправить плохое поведение плохого человека. В этом детский оптимизм, по-видимому, сильнее присущего им эссенциализма. Так как взрослые участники исследования не верили в то, что наказание может исправить условно плохого человека, ученые также отметили, что с возрастом люди, судя по всему, теряют веру в искупление и изменение моральных качества. Дети, к слову, считают наказание не только возможностью исправления, но и справедливым решением: по крайней мере в случае, если наказать нужно того, кто обошелся с ними несправедливо. В этом они похожи на шимпанзе: и те, и другие даже предпочитают наблюдать за тем, как их обидчика наказывают. https://alev-biz.livejournal.com/5219435.html [more]Екатерина Русакова Шимпанзе и шестилетние дети хотят увидеть справедливое наказание обидчика По материалам «Nature Human Behavior» До сих пор до конца непонятно, как в процессе эволюции в сообществах приматов и других животных возникла кооперация (1, 2). Возможно, одним из ключевых моментов, который позволял членам группы успешно сотрудничать между собой, было наказание антисоциального поведения. Исследования показали, что люди, которые видят, как наказывают других, испытывают эмоциональный дистресс или беспокойство, которое стимулирует их помочь кому-то. Но при этом они с удовольствием наблюдают, если кого-то заслуженно карают за антисоциальное поведение. При этом до сих пор мало изучено, как относятся к справедливому наказанию наши ближайшие родственники — шимпанзе. Авторы нового исследования под руководством Николауса Стейнбейса (Nikolaus Steinbeis) из Института человеческой когнитологии и науки о мозге Общества Макса Планка провели ряд экспериментов. Их целью было выяснить, в каком возрасте у людей появляется стимул наблюдать за наказанием антисоциального поведения, и есть ли такой стимул у шимпанзе. В экспериментах участвовали 17 взрослых шимпанзе Pan troglodytes) и 72 ребенка в возрасте четырех, пяти и шести лет. До начала эксперимента детям выдавали несколько жетонов — аналогов денег. Для них устраивали кукольное представление с участием двух кукол, одной с «про-социальным» поведением, другой — с «антисоциальным». Они по очереди предлагали детям поиграть в их любимые игрушки (которые принесли с собой родители). Но когда участники тянулись, чтобы взять желанный предмет, «просоциальный» персонаж отдавал его, а «антисоциальный» — отнимал. Затем на сцене появлялась третья кукла — экзекутор, который начинал бить либо «про-социального», либо «антисоциального» персонажа. Через несколько секунд занавес закрывался, а детям экспериментаторы говорили, что если они хотят продолжать смотреть, им нужно отдать жетон-«монету». Также исследователи наблюдали за реакцией участников на наказание обеих кукол — улыбались они или морщились. Схема эксперимента. Слева: шимпанзе наблюдают за наказанием «анти-» или «про-социального» человека (А) экзекутором (Р). Люди переходят в другую комнату, которая не видна обезьянам, и чтобы продолжать наблюдение, шимпанзе нужно открыть тяжелую металлическую дверь и сесть перед окном, из которого видна другая комната. Справа: дети видят наказание одной из кукол. Занавес задергивается, и чтобы продолжать наблюдение ребенку нужно отдать жетон-«монету»: переложить его из одной коробки в другую. В эксперименте с участием шимпанзе «про-социальный» или «антисоциальный» человек предлагал обезьянам еду и либо отдавал ее, либо отнимал. Через несколько секунд каждый из них подвергался наказанию. К нему подходил человек со злобной гримасой на лице и начинал несильно бить его палкой, а тот, кого наказывали, начинал кричать, якобы от боли. При этом люди либо оставались в комнате с окном, через которое шимпанзе могли наблюдать за процессом, либо уходили в соседнюю комнату, которая была невидима для участников эксперимента. Чтобы увидеть, что происходит в этой комнате, обезьянам нужно было приложить физическое усилие: открыть тяжелую задвижную дверь. Исследователи провели еще один эксперимент, в котором шимпанзе играли роль наблюдателей. Они смотрели, как люди отнимают или отдают еду другим обезьянам, но сами не были вовлечены в процесс. Оказалось, что шимпанзе и шестилетние дети предпочитали видеть наказание «антисоциального» человека, и ради этого готовы были сделать физическое усилие или расстаться с «деньгами». Кроме того, шестилетние дети во время справедливого наказания проявляли много противоречивых эмоций, в частности, улыбались и хмурились. В то же время четырех- и пятилетние дети не готовы были также охотно жертвовать «монетами», чтобы продолжать наблюдать за экзекуцией своего «обидчика» и не показывали столько же эмоций, как шестилетние дети. Реакция детей разного возраста на наказание «про-» и «антисоциального» экспериментатора. Верхний график: По оси Y отложено среднее количество жетонов-«монет», которое «заплатили» дети разного возраста за возможность продолжать наблюдать за наказанием. Нижний график: по оси Y отложена частота, с которой дети выражали противоречивые эмоции (улыбались и хмурились) во время наказания своего «обидчика». Белые столбцы — реакция на про-социальное поведение, полосатые — на антисоциальное поведение. В случае шимпанзе, 50 процентов животных открывали металлическую дверь, чтобы видеть справедливое наказание. Когда наказывали «про-социального» экспериментатора, который дал им еду, смотреть на это захотели 19 процентов обезьян. Интересно, что шимпанзе-наблюдатели, которых не обижали, реагировали на антисоциальное и про-социальное поведение примерно одинаково. По мнению исследователей, полученные ими результаты показывают то, что, желание видеть справедливое наказание основывается (по меньшей мере у детей) на чувстве удовлетворения. Такой стимул, по-видимому, возникает довольно поздно, в том возрасте, когда дети начинают беспокоиться о справедливости настолько, чтобы платить за нее. Ранее исследователи выяснили, что шимпанзе способны решать сложные задачи. Обезьяны научились играть в «камень, ножницы, бумагу» с той же точностью, что и четырехлетние дети. https://alev.biz/resources/helpful-information/psychology/shimpanze-i-shestiletnie-deti-zahoteli-uvidet-spravedlivoe-nakazanie-obidchika/[/more]
Ответов - 1
Sakh: Справедливость, страшная сила ... А как бы жить ребёнку, если бы он не знал, что его после любого детского поступка, даже если его и наказали, продолжают любить ... да и наказывают его для того, чтобы он стал лучше, иначе ... иначе получается, что после наказания он станет хуже??? Тогда же наказывать нельзя ...
полная версия страницы