Форум » Психология порки » Vote: Почему взрослые парни покорно снимают штаны и ложатся для наказания. » Ответить
Vote: Почему взрослые парни покорно снимают штаны и ложатся для наказания.
Мутный Ян: Начать эту тему меня подтолкнули дети Марата и Магистра. Один препятствовал наказанию не на жизнь а на смерть. Другой покорно лег для наказания. Не помню кто на форуме написали что сын Магистра зашуган, испытывал страх. И поэтому так долго гулял и боялся признаться родителям. Я думаю что он знал, что будет наказан и просто оттягивал время наказания. Или еще пример. Один парень в анкете на этот вопрос написал. Раньше я всегда долго сопротивлялся наказанию чем злил отца. И мне попадало намного больше. Теперь я быстро ложусь сам. Получил и свободен. За сопротивление я получу больше а это мне надо? В одном опросе, когда подросткам задавали вопрос, наказывают ли их ремнем, то многие отвечали, что наказывают, и добавляли, что "так и всех же так". Известны также случаи, когда мальчишки считают получение порки за проступки некоторой доблестью, признаком того, что родители воспитывают их как настоящих парней, а не "маменькиных сынков", закаляют их характер. Я не помню чтоб я когда то раскаивался в содеянном. Или преступления мои были мелковаты. Или я такой. Парень в анкете написал. Отец говорит снимай штаны и ложись. Я отказываюсь. Насильно меня не ложат. Но если не выпороли то начинают применять другие виды наказания. Уменьшают количество выдаваемых денег. Забирают мобилку. И тогда ни в кафе с друзьями посидеть, ни в игры на уроке не поиграть. Теперь я для приличия немного поспорю и сам ложусь для наказания. В письме парень пишет, что когда они с девчонкой прогуляли урок, то ее дома выпороли, а его нет. И ему было стыдно перед ней за это. И на этом форуме есть сообщение, когда парень сам лег под розги из-за солидарности со своим другом. Парень на этот вопрос ответил. Раньше меня родители физически не наказывали. А за все проступки долго пилили. У меня иногда терпения не хватало. Однажды идя с мамой из школы. Где я что то натворил встретили мамину подругу. Они разговорились и мама пожаловалась на меня. Что нравоучения на меня не действуют что я хулиганю и т.д. А та посоветовала меня пороть. Родители посовещались и в тот же вечер меня выпороли. Теперь меня за все наказывают ремнем. Немного потерпел - и никто тебе по ушам не ездит со своими душещипательными беседами. Хотелось бы чтоб на этот опрос ответили. Вовка, Задоркин. И другие представители молодого поколения нашего форума. Ну и старшего опытного мудрого. (данное сообщение подкорректировано Jones по просьбе и с разрешения Мутного Яна).
Helen: Митрил пишет: то подросток может сбедать из дома или попытаться покончить с собой. То есть пороть его можно либо если парень осознаёт свой проступок и признаёт право наказать его. Ну либо если он уже запуган добавками в детстве. И в том числе пожтому я считаю Ну да, маленьких проще обижать, больших слабо. Какая трусливая позиция. А если подросток типа пошел по наклонной и чхать он хотел на вас? Все, воспитание окончилось. А зачем пороть того, кто и так осознает вину и больше не повторит дурного? Ну толк какой? Если родитель так боится , что его авторитет пошатнется или что в рожу плюнут, что лишний раз не полезет пороть,то какой вывод? Видимо, те дети, которых совсем не запугали и они не видят в своих родителях монстров, сопротивляются и прекращают это, оставив последнее слово за собой. А кто нет, тех все устраивает? Или кайф ловят? Или запуганы . Но сопротивляться можно в любом возрасте, и многих родителей это останавливает, если они не уверены в своей правоте, боятся напугать, испортить отношения. Тут же писали, что первый раз и психологический барьер, и валерьянку пьют, и переживают. Так умный ребенок сделает этот барьер непреодолимым
Guran: Недавно общался с интересующимся практической поркой и вдруг неожиданно пришёл к ответу на вопрос Мутного Яна: Почему взрослые парни покорно снимают штаны и ложатся для наказания. Пускай этот мой ответ не во всех случаях может быть принят - жизнь действительно многообразна в проявлениях психологии коммуникации детей и родителей, но подходит в моем случае и в случае моего собеседника, который стал реальным флагеллантом стараниями родителей. Взрослеющим сыновьям (речь не идёт о младшем возрасте, а уже о подростковом, в пору начала полового созревания) очень не хватает родительской любви, а всякое физическое наказание от родителей подсознательно оставляет надежду на жалость к страданиям и слезам наказанного ребёнка. Если отец отлупил, то мама пожалеет, если мать выдрала, то отец может быть хоть по голове погладит. То есть подросток подсознательно ищет наказания от родителей, чтобы продемонстрировать им свою слабость и всё ещё детскость, в надежде на жалость и любовь. Понятно ведь, что маленьких и беззащитных любят больше. В этом и готовность подчиняться на унизительное требование снять штаны, остаться бесстыдно с голой жопой и быть беззащитным перед жестокостью прута или ремня. В этом и слезы с мольбами не бить больше. Само согласие с требованием принять боль - это демонстрация своей детской слабости. А те родители, которые после порки не оставляют своих наказанных детей без внимания, а находят для них слова утешения и становятся самыми лучшими, хотя и строгими. Может быть даже подлинная жестокость и холодность родителей заключается не в скорой расправе, а в том, что после наказания оставляют ребёнка наедине с его горем. _____________________________________________
Аркаша: Мой ответ по этой теме можно видеть здесь: https://diskusii.ucoz.ru/forum/24-32-1 Еще в 2012г. написал. "Меня Ян попросил ответить на такой вопрос: >Почему подростки которым 13-18 лет сами оголяют зад для порки и покорно ложатся под ремень. Не бунтуют не сбегают из дома не сопротивляются. Так что, наверно, это в эту ветку. Почему люди покорно принимают порку? Не только подростки, но и вообще. Потому что в тот момент не считают неприкосновенность своей задницы наивысшей ценностью. А почему они так считают? Тут причин можеь быть очень много. Даже в каждый момент не одна. Не буду много рассказывать о других людях, лучше расскажу о себе. Когда я был ребенком, подростком – т. е. в 60-х, первой половине 70-х порка считалась самым обычным наказанием ребенка. Мне кажется, что, тогда детей пороли как минимум, в 4-х семьях из каждых 5-ти. Так если ты знаешь, что и того, и другого, и третью порют и они покорно принимают порку, то почему с тобой должно быть иначе? Бывало, я в общественной бане (жили в коммуналке, где не то что ванной, но парового отопления поначалу не было) видел синяки на попах мальчишек постарше, слышал как пороли соседа по квартире (слышимость была такая, что не только крики, но и шлепки ремня по попе были слышны), видел как он сам нес своему папе ремень для порки. Так почему, когда меня начнут пороть, должно быть иначе. Поскольку пороли подавляющее большинство, то порка не считалась каким-то позорящим, лишающим чести наказанием. Да, наказание не только болезненное, но и стыдное. Но окончилась порка, подтянул штаны, и стыд кончился – всех порют. Во дворе мальчишки хвастались друг перед другом, тем, как их жестоко порют, а они это стойко переносят. Был даже своеобразный КОДЕКС ЧЕСТИ НАСТОЯЩЕГО СМЕЛОГО И СТОКОГО МАЛЬЧИШКИ (отчасти и СВОЕЙ В ДОСКУ ДЕВЧОНКИ): 1) Не подавать виду, что боишься порки. 2) Когда собираются пороть – прощения и снисхождения не просить. Раскаиваться в содеяном можно, но не просить, чтоб из-за этго отменили наказание. Если считаешь, что тебя собираются наказать несправедливо – можно один раз привести аргументы в свою защиту, но не более, потому что слишком долгое отстаивание своих прав может вызвать впечатление, что ты боищься порки. 3) Если велят нести ремеь – незамедлительно его нести. 4) Когда велят спускать штаны и ложиться – незамедлительно это выполнять, потому что любое промедление в этом может вызвать впечатление, что боищься порки. 5) Во время порки не вскакивать, попу руками не прикрывать, не крутиться, прощения не просить, не кричать и не плакать. Кто так себя вел во время порки, вполне мог собою гордиться и хвастаться. А смеялись тогда не над теми, кого пороли, а над теми, кого не пороли: «Гогочка! Маменькин сынок! Ему родители в попку только дуют!» А про тех кого родители еще не пороли по малолетству, говорили «Ты еще маленький ребенок. Вот получишь ремня и вытерпишь его стойко – станешь настоящим взрослым мальчишкой». Поэтому года в 4 я, с одной стороны, боялся порки, потому что по рассказам старших мальчишек знал, что это очень больно, а с другой стороны, с нетерпением ждал, когда же меня выпорют и я стану «настоящим взрослым мальчишкой». И когда меня в первый раз выпороли, да еще и на виду других мальчишек и девчонок, да я еще и вытерпел порку без крика и плача – я был очень рад. Но я не знал, что это только цветочки, потому что пороли меня серединой ремня. А когда через полгода, примерно, родители начали меня лупцевать пряжкой, то я, по началу, от души орал и плакал. Конечно, все эти «кодексы» и все это хваставство своей стойкостью было в чистом виде «замещением», типа «если не можете избавиться от своих недостатков, то выдайте их за свои достоинства». Мы не хотели осознавать себя маленькими, слабыми, беспомощными и бесправными, с которыми родители могут сделать все, что захотят. Нам нравилось считать себя смелыми и стойкими. Я все это понимаю, но и сейчас этот кодекс во мне крепко сидит. Настолько крепко, что иногда мне кажется, что если подойдет ко мне сейчас любой человек и скажет: «Спускай штаны, я тебя пороть буду!» - я без возражений подчинюсь и спущу штаны. Потому что все вопросы и возражения: «С какой стати?», или «За что?» - будут звучать нелепо и выглядеть так, будто я боюсь порки. Добавлено (31.07.2012, 01:13) --------------------------------------------- Во время каждой порки мама мне читала нотацию под акомпанимент ударов. И в каждой нотации она повторяла, что порют меня не для того, чтобы просто поиздеваться надо мной и помучить меня, и даже не для того, чтобы покарать меня за провинность. А для того, чтобы я исправился. Для этого мне и делают так больно и стыдно, чтоб я впредь не хотел повторения такого наказания, а потому и избегал тех поступков, которые привели к нему. И годам к 8-ми я стал воспринимать порку за дело не только как заслуженную, но и каак желаемую. Мне действительно было стыдно за плохой поступок, мне действительно хотелось его больше не повторять. И я, как и родители, считал, что к этому есть только один путь – через порку. Поэтому порку за дело я принимал не только покорно, но и даже охотно. А таких порок было подавляющее большинство. И даже если и пороли, как мне казалось, не за дело, то я оправдывал родителей тем, что они тоже люди, могут ошибаться, им может казаться, что за дело, а мне, что нет. Поэтому тоже не бунтовал против порки. Лет в 13 некоторые мальчишки действительно начинали бунтовать против родительской порки. У девчонок такой бунт встречался гораздо реже. Как правило бунтовали мальчишки, воспитанием которых занимался только один родитель. Либо это были сыновья матерей-одиночек, либо в таких семьях второго родителя не волновало воспитание ребенка. Потому что против двух взрослых в 13 лет не побунтуешь - скрутят в бараний рог. Да и в 15 особо не побунтуешь. Остальные мальчишки, которых продолжали пороть, совсем не считали тех, кто бунтовал против порки «крутыми». Думали про таких, что может дерзости и наглости у них достаточно, но вот понимания справедлевости нет – если нас всех порют, то почему его, цацу такую, не должны пороть. В 13 лет у меня начался некоторый кризис в отношении к порке. Мне стало казаться, что чаще чем раньше меня стали пороть не за дело. Источник конфликта был в школе. С 13 лет я начал заступаться перед учителями за других ребят, в особенности за друзей, если считал, что учителя поступают в их отношении несправедливо. Почти всегда такая «правозащитная деятельность» заканчивалась тем, что и у меня в дневнике оказывалось замечание. А дома на это реакция была простая: «Есть замечание в дневнике – неси ремень, спускай штаны». Еще и класная руководительница подлила масла в огонь, сказав моему папе после одного из родительских собраний, что на такое мое вмешательство в отношения учителей с другими учениками надо реагировать особо строго. «Особо строго» тоже было понято очень просто: за такого рода замечания мне стало влетать ровно вдвое больше, чем за другие. Мне это все казалось несправедливым. Я обвинял в этом не родителей, а учителей, но все равно это как-то тяготило. Лет примерно с 16-ти конфликт усилился еще и «политикой». Учительница истории и обществоведения, с одной стороны, провоцировала, говоря «Давайте открыто обсуждать самые острые вопросы», а если я загибал какую-то антисоветчину, то вечером она звонила моим по телефону и говорила: «Ваш Аркаша снова позволил себе антисоветскую провокацию». Ну, меня и пороли. Тоже не обвинял маму с отчимом. Понимал, что они за меня боятся. Обвинял учительницу – провокаторшу и стукачиху. Но стал подумывать, как от этих порок избавиться. Не решился поднять открытый бунт. Во-первых, в моем представлении «бунт против порки» стыднее самой порки, ибо может выглядеть как трусость. Во-вторых бунт не имел шансов на успех. Отчим был очень крепким мужиком-физкультурником: 2-й разряд по боксу, 2-й разряд по самбо. Говорят, что спорт начинается с 1-го разряда, а 2-й – это еще физкультура. Но и этого бы хватило, чтоб скрутить меня в бараний рог. Хоть я и сам был физкультурником – играл в баскетбол за сборную школы. 3-й разряд был и у меня записан. Уйти из дома тоже не решился. А куда уйти? Просто так по городу долго не прошляешься. Уйти к друзьям? А почему я должен решать свои проблемы за счет своих друзей? После таких рассуждений решил смириться с этими порками. Добавлено (31.07.2012, 01:15) --------------------------------------------- Когда я учился на младших курсах института этот «политический» кризис продолжался. Мама и отчим пытались отвадить меня от диссиденствующей компании студентов – ровесников. Особо сильно они пытались это сделать, и особо часто пускался в ход ремень по этому поводу, когда я учился на 3-м курсе, потому что именно тогда деятельность этой компании была особо активной. Ну, и аргумент: «Всех порют, то почему меня не должны?» - перестал действовать. Уже практически никого из моих ровесников не пороли. И тогда преодолев стыд и опасения, что меня посчитают трусом, я открыл рот и спросил маму, не пора ли меня в 20 лет перестать порть. На что получил жесткий ответ: «Будешь хорошо себя вести – никто тебя пальцем не тронет, а будешь плохо себя вести – будешь выпорот». А когда я сказал, что многие мои ровесники ведут себя не идельно, но их никто не порет. Мама ответила, что у них свои семьи, которые ее никак не интересуют, а я живу в нашей семье, и в нашей семье для меня безнаказанности не будет. И снова повторила: «Будешь плохо себя вести – будешь порот». Я стал думать о том, чтоб снять комнату и уйти из дома. Но подумал: «На съем комнаты уйдет вся стипендия. Чтоб что-то есть, придется пойти работать. На учебу совсем не будет оставаться времени. А уж на то, чтоб книжку почитать...» - и решил остаться дома. Дома ведь какой комфорт! Утром встал, мамой постиранную одежду одел, а мама уже завтрак подает: «Кушай, сынок, и ступай в институт, учись». Из института пришел – мама обед подает. В крайнем случае, обед можно из холодильника вынуть и разогреть. И садись, делай уроки для института. А нет уроков – возьми какую-то умную книжку почитай. Или телек посмотри. Хотя кроме спорта смотреть там было нечего. А по середине этих приятных занятий мама зовет: «Аркаша, иди ужинать!» Потом в чистую постельку лег – и до следующего утра. Чем не жизнь? Ну, выдерут раз в неделю не за дело. (А если за дело, то и вообще нечего обижаться – сам виноват. Да и на пользу пойдет. Исправишься.) Так моя задница не хрустальная ваза – от ударов не треснет. И решил я из дома не уходить, и так же как и раньше покорно принимать порки. А потом довольно быстро этот «политический кризис» кончился. Благодаря усилиям мамы и отчима я оказался непричастен к основным делам той компании. А компанию эту КГБ разгромило: двоих посадили, а остальные перепугались. Соответственно и порки, про которые я считал, что «не за дело», прекратились. И через некоторое время я понял, что я снова в мире с поркой и не хочу, чтоб меня перестали пороть. Я понял, что порка на меня хорошо действует. Исправляет лучше, чем любые нотации и чем любые обещания себе, что «больше никогда-никогда...» То, что меня, такого взрослого, продолжают пороть меня не унижало. Наоборот, в тайне я гордился тем, что мои ровесники за свои проступки отвечают только разговорами и нотациями, а я – реальной болью и стыдом. С тех пор так и пошло: если провинюсь, то готов покорно принять порку. И как я написал в самом начале, даже если и не провинюсь, то, скорее всего не смогу не выполнить приказ: «Спускай штаны!»
Helen: Guran пишет: То есть подросток подсознательно ищет наказания от родителей, чтобы продемонстрировать им свою слабость и всё ещё детскость, в надежде на жалость и любовь. Подсознательно нарывается на наказание, специально совершает какую-то глупость? Или специально подчиняются во время наказания, чтоб разжалобить? Вообще это описывается как отклонение, когда забота и любовь ассоциируются именно с наказанием. Когда ребенок пытается привлечь внимание, получает леща и сидит доволен, что кому-то есть до него дело. Но это в раннем детстве. И очень уж подсознательно. А что за жалость в подростковом возрасте? Тут уж скорее желание мести. Представьте себе, переходный возраст, бунт, желание доказать что-то миру, непонимание в семье, такой коктейль, и тут тебя нагибают (и морально и буквально, и неслучайно у этого слова сексуальный подтекст). Желание вызвать к себе жалость немного странновато, разве что желание, чтоб родителей мучила совесть, как они сорвались, подарками там задаривали, это может быть. А если это не редкие единичные скандалы, а система наказаний, и видно, что родители абсолютно уверены в своей правоте, то какая надежда на жалость??? Скорее любовь к унижению. А по-вашему возможна порка с наказанием без унижения? Мне кажется, унижение подразумевается. Если не иметь в виду наказание, то да, возможно пороть без унижения, это вообще индивидуально. Guran пишет: этом и готовность подчиняться на унизительное требование снять штаны, остаться бесстыдно с голой жопой и быть беззащитным перед жестокостью прута или ремня. В Почему стыдно? Стыдить человека в его интимной сфере преступление. Если все же хочется, это должно быть продумано. А так почему стыдно, просто волнительно. И беззащитность должна сочетаться с доверием. Не должно быть стыдно в плане мерзко, как будто в грязном белье покопались, или швырнули и изнасиловали, и с публичностью осторожно. Опять же все тонко С несовершеннолетними это вообще нонсенс. Инцест какой-то Ну в последнем посте автор явное удовольствие получает, хотя бы моральное)
Guran: Helen пишет: Мне кажется, унижение подразумевается. Аркаша пишет: То, что меня, такого взрослого, продолжают пороть меня не унижало. Наоборот, в тайне я гордился тем, что мои ровесники за свои проступки отвечают только разговорами и нотациями, а я – реальной болью и стыдом. С тех пор так и пошло: если провинюсь, то готов покорно принять порку. И как я написал в самом начале, даже если и не провинюсь, то, скорее всего не смогу не выполнить приказ: «Спускай штаны!» Несмотря на утверждение, что его порка не унижала, Аркаша стыд наказания не забывает. Конечно это форма получения удовольствия - стыдного, от унижения и боли, но удовольствия. Но это же не его вина или заслуга. Стать флагеллантом - это быть послушным ребёнком у садистов родителей (осознается ими их собственный садизм или нет - для ребенка роли не играет). Просто быть послушным. Наверное быть непослушным по жизни лучше, но это не всем дано. _________________________________________________________
Аркаша: Во-первых, в моем понимании стыд и унижение – это разное. Стыд – это что-то на короткое время. Конечно, порка – это стыдное наказание, потому что в нашей культуре выставлять свою голую задницу на обозрение другим людям, даже наказывающему, - считается стыдным. А мальчишке, парню, мужчине получать порку, я думаю, вдвойне стыдно. По крайней мере, я так ощущал. Ведь наша культура требует от мальчишки, парня, мужчины – давать сдачи, если бьют. Так меня учили и в семье, так и жизнь учила во дворе, в школе. А во время порки – тебя бьют, а сдачи дать нельзя. Наоборот, «кодекс чести настоящего стойкого и смелого мальчишки» требовал покорно принести ремень, покорно спустить штаны и лечь, чтоб никто и не заподозрил, что ты боишься порки. Но кончилась порка – и кончился стыд. А унижение это что-то такое, что понижает твоей статус навсегда. И в те времена порка не понижала статус ребенка, подростка, юноши, девушки. Ну, выпороли, ну было больно и стыдно, но и все. Теперь иди и старайся вести себя хорошо. Почти всех порют. Сегодня выпороли тебя, вчера его, позавчера ее, а кто провинится завтра, того выпорют завтра. «Обычное наказание», как говорила одна моя учительница. Я спрашивал папу и маму, пороли ли их в детстве. Оба ответили «Конечно». А про отчима мне и спрашивать не надо было. Он был сыном старшей маминой подруги по работе. И он был не на бесконечность старше меня. Пару раз мы летом снимали дачу у одних хозяев. Я тогда был совсем маленьким мальчишкой, которого еще не пороли. Но я уже хорошо знал, что такое звук шлепка пряжки по голой заднице. А мой будущий отчим был тогда юношей примерно такого же возраста как сейчас Женя. И несколько раз я слышал звуки шлепков пряжки из их комнаты. Это папа моего будущего отчима порол его. Тогда было вполне нормальным делом пороть и таких юношей. Мне очень хотелось подойти к подоконнику их комнаты, подтянуться и подсмотреть, но я понимал, что это неприлично и удерживался. Так что, тот факт, что моих родителей и отчима в их детстве пороли, опускал их в моих глазах? Нет, конечно. Да, я прекрасно помню боль и стыд полученных мной порок. Но я не считаю, что эти порки как-то опускали мой статус. А к стыду я относился, как и к боли, во многом, как к вызову: перед поркой, во время нее и после надо показать, что ни боль, ни стыд меня не пугают и не ломают. Да, я с 8, примерно, лет получал моральное удовлетворение от порки «за дело». (Я это так и написал.) Я действительно раскаивался в совершенном проступке, не хотел его повторять, и считал, что память о боли и стыде от порки позволят мне не повторять такой плохой поступок хотя бы какое-то время. Да, я был согласен с отчимом, что порка действует на меня хорошо и помогает мне хорошо себя вести хотя бы какое-то время. Было ли это «замещением»: «если не можешь избавиться от своих недостатков, то выдай их за свои достоинства» - да, конечно. Что же касается садистских черт характера у моих родителей и отчима, то возможно, это было у моей мамы. У отчима, скорее, стремление над всеми доминировать, всех контролировать. Сейчас таких часто называют «контроль-фрик», а по тогдашним временам могли сказать и «орел-атаман». Не думаю, что я был очень послушным. Я был всегда «экспериментатором»: если мне говорили: «Аркаша, не делай так!» - я всегда пробовал, а что будет, если «сделать так». Если мне говорили: «Аркаша, делай так!» - я задумывался, а как можно «сделать не так», и если додумывался, то пробовал «сделать не так». За такие эксперименты часто огребал. Кстати, с отчимом мы были в этом родственные натуры. Его папа тоже, бывало, его порол за такие эксперименты. Я всегда был жутко упрямым. В 30 лет пошел получать второе образование в университете, чтобы стать ученым в той области, в которой хотел еще с последних классов школы. И таки стал им. Я прекрасно помню фамилии моих ровесников одного года выпуска из школ, которые на Ленинградских олимпиадах беспощадно меня «выносили»: пока я решал одну – две задачи, они решали 5. Они ездили на всесоюзные олимпиады и привозили оттуда какие-то дипломы. Но активно действующим ученым в этой науке стал из этого выпуска только я! Остальные стали или программистами, или преподавателями, забросившими научную работу. А я и преподаю, и публикую статьи в международных научных журналах. Сколько себя помню – до 20 лет включительно у всегда меня были какие-то хронические конфликты. Когда мне было 5 лет, мама решила, что меня надо учить английскому языку. Водила меня на занятия к преподавательнице. А мне это было неинтересно, и я упорно валял дурака на тех уроках. Мама порола меня, порола даже на уроках, в присутствии преподавательницы, еще одного мальчика – моего приятеля, который тоже ходил на эти уроки, и его бабушки, которая его водила. Но все равно тогда в английском я не преуспел. Потом в младших классах школы, когда оформление работы было чуть ли не важнее содержания, я получал сплошные тройки, а то и двойки за кучу помарок. Я-то считал, что содержание важнее и подстраиваться под требования учительницы не хотел. Я же упрямый! А дома за такие отметки разговор был короткий: если двойка, то «неси ремень, спускай штаны», а если тройка, то «марш в угол». А угол тоже был совсем не мед. Надо было стоять на коленях, подложив под них круглую рейку в сантиметр толщиной. И это не «мама-садистка» выдумала, это «добрый» мой двоюродный брат ей предложил. Мои папа и мама были самыми младшими из своих братьев-сестер. Соответственно, я был самый младший из моих двоюродных братьев-сестер. И как мне жить, и что мне делать, и как меня воспитывать знали не только мои папа с мамой и не только все дядюшки-тетушки, но и все мои двоюродные братья-сестры. А потом, когда содержание стало важнее оформления, мне стало неинтересно учиться. Я за пятнадцать первых минут урока все понимал, и не знал, куда деть себя следующие полчаса. Начинал крутиться, вертеться, разговаривать с другими учениками и отвлекать их. Только одна учительница – учительница физики знала, что со мной делать. Как только она видела, что я все перерешал и начинаю крутиться, она подбрасывала мне еще одну задачку, да потруднее. А другие учителя только писали мне замечания в дневник. А дома опять же разговор короток: раз замечание есть, то без всякого разбора «неси ремень, спускай штаны». Но, по правде говоря, тут действительно надо было драть. Я ведь не только сам отвлекался, я и другим ученикам, которые еще не все поняли – мешал. И я сам понимал, что порют в этом случае за дело, и испытывал от порки моральное удовлетворение. И хотел больше не мешать другим ученикам, но порки хватало на день, два, три, а потом все повторялось снова. С 13-ти лет пошел «правозащитный» конфликт, о котором я уже писал. А с 15-ти лет и «политический» конфликт, о котором тоже уже писал, и только когда мне приблизилось к 21-му году, этот конфликт сошел на нет, и наступило умиротворение. Но я все же был настолько послушен, что мне легче было что-то сказать против Советской Власти, чем против родителей или отчима. Но мне это видится логичным. От родителей и отчима я видел больше добра, чем от Советской Власти. А главное по поводу постов Helen и Guran я хочу сказать вот что. Говорят, родителю проще выпороть ребенка, чем вникнуть в его проблемы. Две, три, десять, максимум двадцать минут помахал ремнем и, вроде, наставил ребенка на путь истинный, озаботился его воспитанием. Вот и с другой стороны ребенку, подростку, молодому человеку удобнее, когда его порют. Раз порют, значит, наставляют на путь истинный, не дают оступиться. Да, больно, да, стыдно, но тебя держат в каких-то рамках и тебе проще, чем самому себя держать в этих рамках. Вот такое воспитание в семье привело меня к тому, что, когда я уехал из Питера, наиболее комфортно я себя чувствовал, когда находился какой-то строгий наставник, который воспитывал меня поркой. Естественно, в рамках БДСМ. Точнее – одной буквы из этих четырех – Д, Дисциплина. Но это не всегда было. Но я как-то перемогся, перетерпелся, и, считаю, что добился в жизни всего, чего хотел. И мне кажется, что сейчас, на 7-м десятке лет я могу сказать, что я счастлив в жизни. Возможно, если бы я всегда бы был с отчимом, это счастье было бы чуть полнее, и я бы добился чуть большего. Но лишь чуть. Поркой, увы, как я уже писал, творческие возможности расширить не удается.
Helen: Guran, вы загнули конечно. Далеко не все родители, которые бьют(наказывают) своих детей, короче если что им не так - наносят удар, являются садистами. Могут быть самые разные причины, от банального семейного скандала и несдержанности. И не все садисты доминанты, по крайней мере не у всех это ярко выражено. Садизм это все же удовольствие от причинения боли и так общая эстетика, если это физический садизм. Унижение и всякие отрицательные эмоции - психологический. Вот как раз перед этим и не хочется оказаться в беззащитном состоянии. А если человек решит копать и выяснять отношения, хочу иметь возможность ответить. И не все дети, которых наказывали, становятся флагеллянтами. Как и не все флагеллянты начинали с детства) Guran пишет: Конечно это форма получения удовольствия - стыдного, от унижения и боли, но удовольствия. Но это же не его вина или заслуга. Пусть не прямо таки удовольствие, пусть интерес, поиск приключений, подсознательное желание наказания, доказать себе, какой смелый и все нипочем, что угодно может быть . Ну ощущения эти можно искать и в экстремальных видах спорта, например. Аркаша, почему раздеваться стыдно? В бане же вам не стыдно. Там вы на равных и никто в недостатки не тыкает. Может стыдно от всей ситуации, и это смешивается со смущением от обнажения, и свое тело начинает ассоциироваться со стыдом? А что смущение и вынужденность/подчинение может возбуждать, так ничего удивительного, медицинские фантазии разве не популярны. А если у вас был какой-то реальный проступок? Ну подвели кого-то, заставили реально волноваться родителей. Если всем неприятно от сложившейся ситуации , вы в такое играете в рамках добровольной порки? Или это слишком эмоционально тяжело? Вдвойне тяжело. Если оступился, хочется, чтоб тебя поддержали. Или вы отыгрываете чувство вины? Замечания в дневник лайт-версия. Вы же не чувствовали себя жутко виноватым, ну поставила грымза-училка замечание, а потом то же самое. Да и родителям пофиг, выпороли для порядка. Завтра будет еще одно замечание - ни единой мысли, что наказание не подействовало, ситуация не улучшается, никаких попыток поговорить с учителем? Поговорить по душам с ребенком? И собственно нафига тогда пороть? Причем послушание такое, что ребенок боится сопротивляться во время порки, потому что боится еще сильнее получить? А чтоб стараться вести себя по-другому? В воспитании нужен именно второй вариант. А первый - это удовольствие от процесса. Хотя бы от демонстрации своей власти. А "драть" тут надо учителя. За тупость, неумение организовать учебный процесс, даже за нежелание привить любовь к предмету у способного ученика. И в вашей ситуации с дневником унижение прежде всего в том, как родители восприняли эту ситуацию, что они не интересуются вашим мнением, а формально наказывают по свидетельствам учителя, которые всегда субъективны. А уже как наказывают, эти другой вопрос. А во взрослом возрасте дисциплина это с целью пережить детские воспоминания? Или вы что-то в себе исправляли, стремились не косячить? Поводы для "наказаний" придуманные или реальные? Аркаша пишет: А к стыду я относился, как и к боли, во многом, как к вызову: перед поркой, во время нее и после надо показать, что ни боль, ни стыд меня не пугают и не ломают. А как? Не просить пощады? Не просить прощения, даже если виноват? Сказать "ой и ничего бывало и похуже "? А после? Все равно делать по-своему? Если наказание на такое провоцирует, то от него один вред. Лучше уж таких людей подтолкнуть к этому решению, будто сами дошли. Вот это мудро. Если речь о жизни, а не об игре. Но вы же написали, что были согласны и ошибались, потому что так получалось Я не считаю, что чего-то бояться, осторожничать, это недостаток. Тут и по течению плыть плохо, и бросаться на амбразуру плохо. А вот воспитывать страхом это жесткая дрессура какая-то. Аркаша пишет: Да, я с 8, примерно, лет получал моральное удовлетворение от порки «за дело». (Я это так и написал.) Я действительно раскаивался в совершенном проступке, А если не выпороть за дело? Как будто незаслуженно высокую оценку поставили? Аркаша пишет: не дают оступиться. Да, больно, да, стыдно, но тебя держат в каких-то рамках и тебе проще, чем самому себя держать в этих рамках В каких рамках? Из разряда замечаний в дневник. Так вы регулярно нарушали эти рамки. Хоть держи, хоть не держи, результат один. Или что-то более серьезное? У вас отбили желание бывать в плохих компаниях, хулиганить? Аркаша, вы, если что, извините. Все написанное это мое мнение и предположения скорее о типажах людей и моделях поведения. Понятно, что вас и ваше окружение я не знаю во всех подробностях, чтоб "безаппеляционно заявлять", "судить", "умничать"))))
Guran: Helen пишет: Guran, вы загнули конечно. Далеко не все родители, которые бьют(наказывают) своих детей, ... являются садистами. Могут быть самые разные причины... Где я такую глупость написал? Вы демонстрируете странную тягу к неоправданным обобщениям ______________________________________________________
Алексей-64: Аркаша пишет: Да, больно, да, стыдно, но тебя держат в каких-то рамках и тебе проще, чем самому себя держать в этих рамках Касательно "больно" и варианта подобия "стоп крана" - согласен, но если наказание не выходит за узкие "семейные рамки", то почему и перед кем ребенку (даже подростку) должно быть "стыдно"? Он ведь не "унтер-офицерская вдова", которая "сама себя высекла".
Helen: А причем тут унтер-офицерская вдова? Что она на публике, в этом дело? Все равно есть или страх публичности, или угроза публичности. Одноклассники могут узнать, родственники могут посмеяться, сказать "так тебе и надо". Стыдно может за то, что попал в такую ситуацию, за сам "проступок" Стыдно, что позволил такое. Аркаша же пишет, вроде как стыдно не давать сдачи, и вроде и принято. И не было мыслей не позволить, хотя бы поговорить. А что касается обнажения, что тут непонятно? Кто как привык, кто-то может голый по дому ходит) а раньше, когда дамы носили длинные юбки, щиколотка считалась очень интимной и завлекающей. И мужчины наблюдали, как дама садится в карету, чтоб увидеть эту щиколотку. Зато платье были с такими вырезами и открытостью, которую сейчас не каждый себе позволит. Мода бывает разная. В любом случае если человеку комфортно себя открывать - пусть, в противном случае это насилие В принципе в древности все это обнажение и делалось, чтоб показать человеку, что его личные границы нарушены, он выставлен перед всеми на обозрение, сам себе не принадлежит и все такое
Алексей-64: Helen пишет: А причем тут унтер-офицерская вдова? Унтер-офицерская вдова пожаловалась Хлестакову на порку, для ребенка такое весьма проблематично. Helen пишет: Стыдно, что позволил такое. Типа, если у тебя украли кошелек, то должно быть стыдно, что ты такой "лузер", тем более, если: Helen пишет: Одноклассники могут узнать, родственники могут посмеяться, сказать "так тебе и надо".
Helen: Ничего не поняла? Что вам кажется неправильным? Ну да, кому-то стыдно, если узнают, кто-то радостно следы показывает и хвалится, сколько вытерпел. Это если среди понимающих людей. Правда, тут опять же воспитанием не пахнет. Я писала, почему стыдно. Может никто и не узнает, а человек этого все время боится Что кто-то посмеется, это вовсе не обязательно, это один из вариантов. Тут много раз писали, что хороший человек пальцем показывать не будет. И другие члены семьи вовсе не обязательно такие, что считают всегда виноватым, с которыми поделиться проблемами - только хуже себе сделать. А пожаловаться - у детей вообще такая проблема, они могут скрывать что-то в том числе потому что им внушили, что они во всем виноваты. В результате не жалуются на издевательства в школе, на домогательства, на учителей, на тренера, на родителей. Так и брат с сестрой могут лупить, шантажируя, что расскажут родителям и будет хуже. Родители сами создали эту ситуацию, что доверия им нет. Вон соседняя тема про порку братьями-сестрами) Поэтому у нас и такие случаи, что ребенка ставили коленями на гречку, и ему пришлось делать операцию, и никому не было дела. Недавнее преступление блюстителя древних традиций.
magistr: Ну вот к теме ПОЧЕМУ покорно снимают штаны... Классика уж. НЕ думал что это видео еще живое Порка Андрея за курение...
Helen: magistr пишет: Ну вот к теме ПОЧЕМУ покорно снимают штаны... и почему?)))
magistr: Дык двадцатку добавит... Веселого мало. Слабый аргумент?
Helen: Слабый, какая ему разница, 100, 120)))
magistr: ну словоблудие, ага...
Helen: Ну ладно бы причины "не хочет устраивать драку" или "быстрее отлупит - быстрее отвяжется", или там из уважения к "авторитету ")) но бояться пары десятков лишних ударов, еще скажите как в начале, пробных таких, массажных) ...это ж каким трусом надо быть. Для этого надо было "сломать" более сильным наказанием. В данном случае здесь - потому что так по сюжету ролика, нетрудно догадаться. Не изображается загнанный в угол зверь или стиснувший зубы герой или упрямец, а эдакий жалобно подвывающий оболтус, готовый все обещать "ой не надо боюсь-боюсь".
magistr: Елена, заранее извиняюсь за резкость, но Вы просто небитая д..а. Ибо даже не представляете себе что такое два десятка розг, когда тебе уже 80 всыпали. Даже не понимаете о чем говорите! Пасынок Тутора не зверь и не упрямец, хотя бы потому, что его, задолго до этой съемки, сломали. Или, как считал сам Тутор, "они договорились." ( видно, да , старые затянувшиеся просечки по бедрам?) Сотня розг, для пятнадцатилетнего подростка- это очень много. Очень! Да и... Если рассматривать не конкретно этот случай, а дилемму в целом, то аргумент: "добавлю два десятка", мне кажется,очень существенным". Тут не раздумывая из штанов выскочишь.
Алексей-64: magistr пишет: Елена, заранее извиняюсь за резкость, но Вы просто небитая д..а. Ибо даже не представляете себе что такое два десятка розг, когда тебе уже 80 всыпали. Даже не понимаете о чем говорите! "Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны".
полная версия страницы