Форум » Порка: страх, боль, унижение, стыд » Порка и боль » Ответить

Порка и боль

АлексАлекс: Порка и боль

Ответов - 42, стр: 1 2 3 All

Ярик: Денис, а армейским ремнем больней, чем обычным? Меня солдатским не били.

Денис: Ярик, если сравнивать армейский ремень с другими ремнями, то армейский ремень по своей силе удара будет похож на ремень для джинсов, широкий и по толще, чем обычный брючный ремень. Армейским ремнем, будет больнее.

володька: Денис пишет: Армейским ремнем, будет больнее. Опираясь на собственный опыт полностью соглашусь с этим мнением, Хотя некоторые говорят, что таким ремнём наоборот не больно. Это может сказать только личный опыт, кому как.


Водила Маршрутки: Всё зависит от болевого порога.

Денис: Водила Маршрутки пишет: Всё зависит от болевого порога Армейский ремень, все пороги преодолеет, хотя розги для меня на первом месте по болевым ощущениям, а потом армейский ремень.

Водила Маршрутки: Розги у меня только в перспективе...

NN: Ярик пишет: а армейским ремнем больней, чем обычным? Меня солдатским не били. Я, хоть, и не Денис, но отвечу по собственному опыту, что чем ремень уже, тем боль острее. А армейский - широкий. Больно, конечно, но не так, как узеньким.

Ярик: Денис пишет: Ярик, если сравнивать армейский ремень с другими ремнями, то армейский ремень по своей силе удара будет похож на ремень для джинсов, широкий и по толще, чем обычный брючный ремень. Армейским ремнем, будет больнее. NN пишет: Я, хоть, и не Денис, но отвечу по собственному опыту, что чем ремень уже, тем боль острее. А армейский - широкий. Больно, конечно, но не так, как узеньким. Меня порют обычным кожаным, брючным ремнем. Не узким и не армейским. Но инфа интересна у обоих. Просто у всех все по разному. И порки разные. Поэтому наверно такие различия.

Аркаша: Дима Петров пишет: Нет 15-20 минут это порка Ну и дерут же тебя, паренек. Меня розгами не пороли. Я городской. Меня пороли или ремнем (пряжкой), или электропроводом. Нормальный темп, чтобы тот, кто порет, не сильно устал – примерно 25 ударов в минуту. Значит за 20 минут – 500 ударов. Суровое наказание. Я после 14 лет такие наказания тоже получал, но редко. Только за особо большие провинности. Не больше 2-3 раза в год. А если тебя порют папа и мама одновременно, то можно вдвое больше ударов дать за то же время. Это ж сколько получается?

Jury: Аркаша пишет: Значит за 20 минут – 500 ударов. Зря считаете И неправильно! Он сам в другой ветке написал, что получил 20 ударов Наказующие между ударами уходили покурить, отдохнуть, поспать... А потом обратно, и Хляссссь! Хлясссссь! - с двух сторон. И опять на перекур )))

Закир: Аркаша пишет: Значит за 20 минут – 500 ударов. Суровое наказание. Я после 14 лет такие наказания тоже получал, но редко. Только за особо большие провинности. Не больше 2-3 раза в год. 500 пряжкой? А это, случаем, не смертельная доза?

Аркаша: Закир пишет: 500 пряжкой? А это, случаем, не смертельная доза? Это не смертельная доза, но это очень суровое наказание. Такие наказания я получал только после 14 лет. А в 14 лет я телом уже был, как иной взрослый мужчина: рост 181, вес 75. С тех пор прибавил только 10 сантиметров роста. Веса, правда, прибавил 25 кг. Папа мой был сильный мужчина. Инженер-литейщик. Но не такой, который сидит в конторе, а который работает прямо у вагранки. Он 20-тикилограмовым ломиком пробивал летку ловчее любого рабочего. Он бил меня пряжкой только по попе. После 500 пряжек попа была вся вспухшая, кожа на ней становилась толстая, с широкими порами, как у носорога. Просечек на попе не было, потому что пряжка была очень гладкая. Но с попы текла кровь, как бы выступавшая из пор. Но она сразу останавливалась, когда я после порки споласкивал попу холодной водой. Попа превращалась в сплошной синяк, который сходил, примерно, за 2 недели. Отчим мой был еще более сильный мужчина. У него был 2-й разряд по боксу и 2-й разряд по самбо. Если он давал мне 500 пряжек ремнем, то бил не только по попе, но и по спине (это жутко больно, но терпел). А если он давал мне 500 ударов поводом, то бил не только по попе, но и по ляжкам. Но все равно результат был один и тот же: все место, по которому били, сильно вспухшее, кожа «носоржистая», из пор течет кровь, которая быстро останавливается. После порки все место, по которому били, превращалось в сплошной синяк. Но после такой порки дней 10 как минимум я ходил как шелковый. Потому что получать новую порку по такому старому синяку гораздо больнее, чем обычно.

Дым: Аркаша пишет: Такие наказания я получал только после 14 лет. И за что? А главное, как вообще можно дальше косячить, однажды такое получив?

Аркаша: Дым пишет: И за что? За серьезные провинности. Первый раз за большой материальный ущерб семье. Мы тогда снимали дачу. В один жаркий день нас с мамой так достали мухи, что мы свернули газеты и стали мух уничтожать. Но мама мне несколько раз говорила: «Не бей мух, когда они сидят на стекле окна или на люстре. А то можешь разбить. Бей мух, когда они сидят на стенке или в воздухе далеко от всего». Но я не послушался, бил и по окну, и по люстре, и сломал хозяйскую люстру. Хозяин сказал, что цена люстры 140 руб. и мы должны ее заплатить. Наша семья считалась зажиточной. Папа как инженер, работающий в горячем цеху на оружейном заводе, получал по тем временам прилично. Сумма зарплаты мамы и папы была 260 – 280 руб. в месяц. Но и при таких доходах 140 руб. не маленький «нагрев». Поэтому мне было ясно, что предстоит суровая порка. Папа приехал вечером после работы. Поел, и мне: «Неси ремень». Я принес. Он: «Получишь 500. Спускай штаны, ложись». Так я и получил 500 в первый раз. За сильно аморальные поступки. Один раз взял без спросу, то есть фактически украл семейные деньги, чтобы покрыть карточный долг моего приятеля. Я уже тогда в 10-м классе был. Когда это открылось, отчим всыпал мне 500 ударов проводом по попе и ляжкам. А мне через несколько дней предстояло идти в военкомат на медосмотр. Отчима это не остановило, и мне даже в голову не пришло этим отмазываться. Так и пошел с несосшедшим синяком. И перед другими парнями было немного стыдно, и врачам пришлось объяснять, что да, вот, выпороли. И еще раз так же сурово наказали за подобную кражу. Но больше всего так драли за «политику». Я в 9-м или 10-м классе на уроке истории или обществоведения залеплю какую-нибудь «антисоветчину», а историчка-стукачиха тем же вечером звонит моим: «Ваш Аркаша снова позволил себе антисоветскую провокацию!» А мои, что родители, что отчим успели еще при Сталине пожить. Так они такого жутко боялись. Ну и после такого звонка – драть меня на всю катушку. А я им: «Вы поркой мое мнение поменять не можете. Вы меня только переубедить можете». А куда им меня переубеждать? Они сами советскую власть не любили. Только боялись очень. А я через несколько уроков снова. Когда за такое пороли – героем себя чувствовал. «Меня вон как дерут, а я свои принципы смело и стойко отстаиваю!» А когда студентом стал – связался с одной более серьезной диссидентской компанией. Из нее трижды людей арестовывали. Двое довольно много отсидели. Когда отчим понял, что дело серьезное – стал меня от той компании отваживать. Как узнает, что я там был, так драть меня на всю катушку. Отвадил таки вовремя. Не попал я в тюрьму. Меня отвадил, а своими деньгами политзаключенным и их семьям помогал. За это, мол, не посадят. Когда жена моего приятеля, который сидел, поехала к нему на свидание, мой отчим ей сказал: «Пусть он тем, кто освобождается, передает наш адрес. Если нужно будет – поможем человеку. Если не нужно – приятно будет поговорить со смелым человеком, выпить с ним за его освобождение». Так я со многими интересными людьми познакомился.

Аркаша: Дым пишет: А главное, как вообще можно дальше косячить, однажды такое получив? А вот так. Балбес потому что. Первые дни как на крыльях летаешь. Весь такой подтянутый, деловой, собранный, ответственный. Старшим благодарен, что поучили тебя уму-разуму. Подчиняешься им беспрекословно. И это не в напряг, а в охотку. А потом это становится в напряг. И в голове появляется такой чертик, который нашептывает: «Аркашка, ну не мучай себя. Расслабься. Все и так получиться хорошо. Да у тебя-то, чтоб было нехорошо!? Видишь, как все классно в последние дни шло!» Но несколько дней еще держишься на страхе. А потом расслабляешься. И делаешь не как надо, а как попроще. Один раз проходит нормально, другой… А потом раз – и не прошло. И снова заслужил порку. Мне уже 57. Но от того балбеса во мне еще много осталось. Поэтому меня и сейчас надо периодически пороть, чтобы я все делал хорошо и правильно. Это не значит, что я не могу жить без порки. Но если меня периодически порют, то я все делаю лучше.

Закир: 500 - ну, все равно что-то нереальное. В том смысле, чтобы можно было потом еще вставать и водой споласкивать. По идее, от такого количества пряжкой кожа лопнуть должна. Если, конечно, папа вполсилы не бил.

Аркаша: Закир пишет: 500 - ну, все равно что-то нереальное. В том смысле, чтобы можно было потом еще вставать и водой споласкивать. По идее, от такого количества пряжкой кожа лопнуть должна. Если, конечно, папа вполсилы не бил. После любой порки меня трясло от болевого шока. Так что вряд ли папа бил вполсилы. Но после не очень продолжительной порки трясло очень недолго. Наверно полминуты. После более продолжительной порки трясло несколько минут. А после порки в 500 ударов – трясло, наверно, минут 15. Но встать, сполоснуть попу водой, подтянуть штаны, отнести ремень на место можно, и трясясь. Не очень уж точные движения для этого нужны. Не задание по чистописанию. Кожа на попе не лопалась. Может быть, она была натренирована предыдущими порками в 100 – 200 ударов. А к ним была подготовлена предыдущими порками в 25 – 50 ударов. Может быть, если бы отчим мне давал 500 ударов только по попе, то кожа могла бы лопнуть. Он был сильнее моего папы. Но отчим разносил эти 500 ударов на большее пространство, чем попа. Бил еще или по спине, или по ляжкам. Понимаете, человеку трудно поверить в то, что он не видел и не слышал раньше. Мне, например, трудно поверить в постановку в угол после порки с голым задом. Ни от кого от моих сверстников я не слышал, чтоб к ним такое применялось. Перед поркой ставили в угол, но одетыми. Кого на колени, кого – «столбом». Но одетыми. Все понимали, что порка это наказание не только болью, но и стыдом. Но наши родители считали, что порка по голой попе дает достаточно стыда для ребенка, и нечего его держать голым, без необходимости. Знаю одно исключение. Но это уже чуть более поздние годы: вторая половина 70-х, начало 80-х. Моя двоюродная сестра, когда порола свою дочку, велела ей спускать трусы становиться на четвереньки , задирать юбку и говорила ей: «Постой в такой стыдной позе и подумай, почему ты в ней оказалась». И только минуты через 3-5 приносила электропровод и начинала пороть. (Тогда электропровод уже был не менее популярным орудием порки, чем ремень.) Но это было перед поркой. А то, что с последним ударом порки заканчивается основное воздействие на наказываемого – с этим все были согласны. После порки могло действовать какое-то время только запрещение гулять, смотреть телевизор, лишение сладкого.

Jury: Yejik пишет: адская боль и не нужна нужна просто боль Ну не так всё это... Просто боль это не порка. С болью каждый человек сталкивается ежедневно и ничему она его не учит, а лишь вынуждает сделать какое то маленькое действие чтобы она прекратилась. Порка это очень сильная боль. Все поротые дети хорошо знают, на сколько острые болевые ощущения бывают во время порки. И с трудом даже слова подбираются, чтобы высказать, на сколько же это было больно - острая, жуткая, ужасная, невыносимая, кошмарная, нереальная, запредельная боль... Да, и адская тоже. От одного удара ремня такой боли не будет. От десяти раз по одному тоже не будет, и от ста не будет. Именно так и можно рассматривать порку с долгими интервалами. Будет, конечно, больно, и неприятно - но вполне терпимо. А вот если удар за ударом в таком темпе, что в промежутках даже воздух не успеваешь набрать для крика, то это уже по настоящему невыносимо больно! И это тоже поротые дети знают. Потому и виляют попой, уворачивают её, чтоб хоть маленькую передышку себе устроить. Вы сами правильно писали, что порка это должна быть труднопереносимая боль. А при больших паузах она никогда такой не станет. Чувствительность кожи к боли при таких паузах не восстанавливается, а уменьшается. Десятый удар не будет более болезненным, чем первый, скорее даже наоборот. Ощущения боли достигают максимума в доли секунды после удара, и в этот момент должен последовать второй удар - тогда ощущения будут идти по возрастающей. Потом третий, пятый... и ребёнок уже кричит от боли. А при ста ударах с большими паузами он молча стерпит всю порку, будет лежать, думать о своём поведении, ждать когда же это всё кончится... Может и сделает кое какие выводы. Но может и не сделает. А скорее всего сделает вывод, что можно всё так же продолжать свои безобразничания, но лучше не попадаться. Ну а если попадётся, тоже не так уж страшно, перетерпит ещё раз. Ну и какой смысл так пороть? С таким же успехом можно пытаться добиваться цели словесными внушениями. Ведь так само есть всегда шанс - а вдруг поймёт?

Алексей-64: АлексАлекс пишет: Порка и боль Практически синонимы...

tim: Алексей-64 пишет: Практически синонимы... Ну, да… Но это такая -- воспитательная боль; не то, что о торчащий гвоздь поцарапался… Когда тебя верхний порет, чувствуется, что он тебя наказывает, хочет тебя исправить, хочет, чтобы ты был милым и послушным ребёнком; и чтобы ты побаивался строгости его брючного "учительского" ремня.



полная версия страницы