Форум » Тема телесных наказаний в литературе. » В.А.Смирнов. "Открытие мира". » Ответить
В.А.Смирнов. "Открытие мира".
Вико: В.А.Смирнов. "Открытие мира". Глава "Крапива учит уму-разуму". "Завсегда так, - думал Шурка о матери, - дома говорит одно, в лавке делает другое. Поди, Устин Павлыч своего Олега не обманывает... Он добрый, Устин Павлыч, ласковый..." Это была истинная правда. Даже на сходках, когда все мужики и бабы орали, ругались, Устин Павлыч ворковал, как у себя в лавке. - Мужички, бабочки, - ласково унимал он, - да разве так можно? Гав, гав... Чай, люди, не собаки - лаяться... Старостой меня выбрали, так слушайтесь. Криком ворон пугают, а не дела решают. Надо-тка тихо, смирно. - Смирна была овца, так ее волк съел, - смеялся дядя Ося. - Ну, промеж нас волков нету... Свои все, крещеные. Давайте-ка потолкуем мирком да ладком. А если кто не соглашался, продолжал шуметь, Быков говорил: - Чем кричать, ты мне завтра должок в лавку принеси. И на сходке становилось тихо. По большим праздникам Устин Павлыч выпивал с учителем и попом, и крепконько выпивал, но и тогда не скандалил, как Саша Пупа, разве что рвал на себе ворот рубахи, плакал: - Душно мне... Ох, душно... тошнехонько! И звал к себе всех в гости. - Богатые - добрые, мам? - спрашивал Шурка. - Вот бы всех богатыми сделать, тогда бы ругаться перестали, да? - Поди-ко! Богатые-то почище нас, грешных, грызутся. - А Устин Павлыч? - Мягко стелет, да жестко спать. Обсчитал меня в лавке на четвертак твой Устин Павлыч! - сердито отвечала мать. Видать, она, как всегда, говорила не то, что думала. Просто ей завидно было, что Устин Павлыч добрый, ничего не жалеет даже чужим ребятам, а она для родного сына боится лишнюю копейку извести. И когда осенью лавочник застал Шурку в саду под яблоней, Шурка ни капельки не испугался, не убежал. - Сладкие яблочки, голубок? - ласково спросил Устин Павлыч, вытирая фартуком руки. - Сладкие... Я, дяденька Устин, паданцы собираю. - Хорошее дело. И много насобирал? - Два кармана... и за пазухой немножко. - Постой, я тебе помогу. Он взял Шурку за руку, подвел к крапиве, прихватил обшлагом рубахи и пальцами самую большую, коричневую от пыли, и выдернул с корнем. - Где тут у тебя пуговка? Оцепенев, Шурка дал расстегнуть себе штаны. Устин Павлыч сунул крапиву - и белый свет померк для Шурки. Словно черти в аду поджаривали его. Он ревел и плясал, пока Устин Павлыч аккуратно застегивал ему штаны. - Ну, беги домой, голубок! - сказал он со вздохом. И Шурка побежал, ничего не видя и не разбирая, расшиб губу, перелезая через изгородь, потерял паданцы и только за амбаром освободился от крапивы. Ужинал он в тот вечер стоя и утром долго не решался присесть на лавку.
Ответов - 0
полная версия страницы