Форум » Тема телесных наказаний в литературе. » А. Лиханов "Лабиринт" » Ответить
А. Лиханов "Лабиринт"
Sakh: Толик подтянулся и нырнул в пахучие цветы. Они колебались над головой, дрожали тонкими стволами, и Толик пополз вдоль грядок, разыскивая большие красные ромашки. Где-то сбоку вдруг тявкнула собака и залилась протяжным беспрерывным лаем. — Никак кто залез, — сказал в тишине скрипучий голос. Толик замер. Потом стал лихорадочно рвать цветы. Стебли не ломались, гнулись, было уже не до красных ромашек, унести бы ноги — и Толик не выдержал. Рванув из земли целую охапку цветов, он вскочил в полный рост и кинулся к забору. Цветы заслоняли лицо, мешали смотреть, да еще высокая трава оплетала ноги. Подбежав к забору, Толик переметнул через него свою охапку, думая с облегчением, что собачий лай слышится все там же, не приближается, хотя пес уже захлебывается от злости. Похоже, пес сидел на цепи. Радуясь этому, Толик закинул ногу за забор и с ужасом понял, что попался. Чья-то сильная рука держала его за ворот. Толик дернулся, рубашка отчаянно затрещала. — От фулюган! — скрипел старческий голос. — От фулюган! Прямо с корнем. Прямо с землей. — И Толик почувствовал, как сильные руки стягивают с него штаны. — Дяденька! — крикнул он звонко. — Не надо, дяденька!.. Собака все заливалась вдали, луна повисла над головой, грозно бронзовея, и Толику вдруг показалось, что его посадили в жгучую воду. Он дернулся и застонал. — Вот тебе, вот тебе! — скрипел голос. — Отведай крапивки, фулюган! Толик взвыл. — Дяденька! — крикнул он снова. — Дяденька, не надо, я не хулиган, я маме, у нее день рождения, — и почувствовал, как руки, державшие его, ослабли. — Ну вот! Ну вот! — растерянно сказал скрипучий голос. — А пошто не купишь, коли мамке? — Денег нет, — ревел Толик, подтягивая штаны и оборачиваясь. На фоне огненной луны четко вырисовывались борода и горбатый нос. За спиной у деда торчало ружье. — Значит, мамке? — спросил, смущенно покашливая, старик. Толик кивнул, негромко постанывая. Сзади все у него пылало, хотелось плакать, но он держался. Неизвестно еще, что дальше будет, так и в милицию попадешь — ничего себе подарочек! — И то, — сказал старик, переминаясь с ноги на ногу. — И то удивляюсь, за сколько лет ты первый залез. Не лазют за цветами. То ли от центра далеко, то ли полно их и так. Уж сомлеваться стал в своей должности. Толик растирал слезы. — Пойдем! — сказал дед повелительно и повернулся. Вздрагивая всем телом, тихо подвывая и держась за штаны, Толик двинулся за ним. Дед шагал между грядками, наклонялся, щелкал маленькими ножничками, складывал букет и приговаривал: — Я уже солью хотел шибануть из берданки-то, да пожалел. Солью-то еще больнее. Толик согласно кивал головой, дед стриг цветы, как опытный парикмахер, и наконец протянул ему пушистый букет. — Хорош? — спросил он удрученно. — Хорош! — простонал Толик и побежал к забору. — Да постой! — кричал ему дед. — Пошто через забор-то? Вон калитка! Стиснув зубы, Толик выбрался из сада. Он бежал в темноте, спотыкаясь о корни деревьев, одной рукой держась за штаны, а другой сжимая, будто факел, букет.
Ответов - 0
полная версия страницы