Форум » Тема телесных наказаний в литературе. » Н. Помяловский "Очерки бурсы. БЕГУНЫ И СПАСЕННЫЕ БУРСЫ. ОЧЕРК ЧЕТВЕРТЫЙ" » Ответить
Н. Помяловский "Очерки бурсы. БЕГУНЫ И СПАСЕННЫЕ БУРСЫ. ОЧЕРК ЧЕТВЕРТЫЙ"
Закир: "...Пошла потеха. Карась не был настолько благоразумен, чтобы обратить дело в шутку. На возвратном пути Леха дразнил его, и когда они пришли в училище, бурсачки, окружив его, стали кричать: - Карась! - Рыба! - С ершом подрался! Карась стал браниться; его начали дергать за полы и щипать; тогда Карась принялся за палки и каменья. Весело стало ученикам; толпа увеличилась. Наконец кто-то сшиб Карася с ног. - _Мала куча_! На Карася повалили других, на других третьих, и пошла история. - Где ты, Карасище? - кричали сверху. Карасю живот тискали, Карась задыхался, Карась землю ел, Карась плакал... После долгих усилий он вырвался кое-как и ударился бежать в класс. Бурсаки бросились за ним в погоню. В классе окружили его снова. - Давайте _нарекать_ Карася... Схватили его за руки и всевозможными голосами, с криком, визгом, лаем, стоном начали кричать в самые уши его: - Карась, карась, карась! Гвалт поднялся страшный, и среди него ученики не слышали, как раздался звонок, возвещающий классные занятия. Прошло довольно времени, и уже в соседний класс пришел учитель, знаменитый Лобов, а шум не унимался. Несчастного Карася щипали, сыпали в голову щелчки, кидали в лицо жеваную бумагу. Карась точно в котле варился; он постепенно был оглушен и ощипан. Шутка зашла так далеко, что ему уже казалось, будто из мира действительности он перешел в мир полугорячечного, безобразного сна. Рев был до того невыносим, что Карасю представлялось, что ревет кто-то внутри самой головы его и груди. Начинал он шалеть, предметы в глазах путались, линии перекрещивались, цвета сливались в одну массу. Еще бы минута, и он упал бы в обморок. Но Карася так жестоко щипнули, что вся кровь бросилась в лицо его, в висках и на шее вздулись жилы, и он с остервенением и в беспамятстве бросился на первого попавшегося под руку; пальцы его, вцепившись в волоса жертвы, закостенели. Дело кончилось крайне омерзительно... В класс вошел Лобов, которого сбесил шум бурсаков. Все разбежались по местам; лишь один Карась таскал свою жертву, которая, к несчастию, пришлась ему под силу. - Взять его! - приказал Лобов. Никто ни с места. - Взять его! На Карася бросились ученики большого роста и в одно мгновение обнажили те части корпуса, которые в бурсе служат проводниками человеческой нравственности и высшей правды. - _На воздусях его_! Карась повис в воздухе. - Хорошенько его. Справа свистнули лозы, слева свистнули лозы; кровь брызнула на теле несчастного, и страшным воем огласил он бурсу. С правой стороны опоясалось тело двадцатью пятью ударами лоз, с левой столькими же; пятьдесят полос, кровавых и синих, составили отвратительный орнамент на теле ребенка, и одним только телом он жил в те минуты, испытывая весь ужас истязания, непосильного для десятилетнего организма. Нервы его были уже измучены тогда, когда его нарекали Карасем, щипали и заушали, а во время наказания они совершенно потеряли способность к восприятию моральных впечатлений: память его была отшиблена, мысли... мыслей не было, потому что в такие минуты рассудок не действует, нравственная обида... и та созрела после, а тогда он не произнес ни одного слова в оправдание, ни одной мольбы о пощаде, раздавался только крик живого мяса, в которое впивались красными и темными рубцами жгучие, острые, яростные лозы... Тело страдало, тело кричало, тело плакало... Вот почему Карась, когда после его спрашивали, что в его душе происходило во время наказания, отвечал: "Не помню". Нечего было и помнить, потому что душа Карася умерла на то время. - Бросьте его! С этими словами Лобова кончилось гнусное, любовское, лобное дело. В жизни человека бывает период времени, от которого зависит вся моральная судьба его, когда совершается перелом его нравственного развития. Говорят, что этот период наступает только в юности; это неправда: для многих он наступает в самом розовом детстве. Так было и с Карасем. Слышали мы от него мнение такого рода: "Все уверены, что детство есть самый счастливый, самый невинный, самый радостный период жизни, но это ложь: при ужасающей системе нашего воспитания, во главе которой стоят черные педагоги, лишенные деторождения; - это самый опасный период, в который легко развратиться и погибнуть навеки". Это Карась испытал на себе... Карась после _нарекания_ и порки не мог опомниться и на долгое время потерял способность соображать. На другой день его посетил отец. Лишь только он увидел отца, из глаз его полились слезы. Родное селение, кладбище, дом с садом, семья, домашние товарищи, игры - все это живой картиной встало перед его воображением. Он теперь хорошо понял, как мила домашняя жизнь, которая казалась ему такой простой, и как гнусна бурсацкая, к которой он когда-то стремился. - Домой хочу, - говорил он, глотая соленую слезу. Отец его был человек в высшей степени добрый. Ему сделалось жалко сына... - Тятенька, возьмите меня домой. - Нельзя, - отвечал отец, - надобно учиться; все учатся, и ты не маленькой... Сначала только скучно, а потом привыкнешь... Ты веди себя хорошо, хорошо и жить будет. Но отец вдруг прервал свою речь. Он подумал: "все мы говорим детям подобные вещи, но они никогда не утешают их". Отец вздохнул. - Зачем вы меня отдали сюда? Сын заплакал. - Обижают, что ли, тебя?.. Сын ничего не отвечал... Отец видел, что что-то неладно... Он опять сказал ласково: - Что же, тебе худо здесь?.. Не только дети, но и взрослые, когда посещает их горе, делаются несправедливы к самым близким людям и друзьям, отплачивая на них свое горе. У Карася появилась досада на своего доброго отца. "Зачем меня отдали в эту проклятую бурсу? - рассуждал он, не говоря ни слова. - Зачем меня заперли сюда?.. Отец меня не любит, мать тоже, братьям и сестрам я не нужен... Большие всегда обижают маленьких... Когда так, не хочу домой... пусть их... мне все одно... Что и дома, когда там все ненавидят меня?.. Им приятно, что я мучусь... нарочно отдали сюда, чтоб меня секли, били, ругали... Отпустят в субботу домой, не пойду домой". Так рассуждал Карась, а самому страстно хотелось домой. Казалось, тут и раскрыть свою душу перед отцом, он Карась роптал и думал про себя; "К чему? не поможет!" Он решился ничего не говорить отцу, который так и не узнал, какую моральную и физическую пытку перенес его сын в первые дни училищной жизни..." *** "... "Лишь бы только уйти, а там пойду, отыщу дровяную келью и присоединюсь к спасенным. Не примут, удеру куда-нибудь - все одно". Так размышлял Карась, стоя у ворот училища, с твердым намерением исполнить свой замысел. Но вдруг распахнулись двери училища настежь, и в них показалась телега. Сзади шел священник. Телега остановилась у дома инспектора, к которому и отправился священник. Карась из любопытства заглянул в рогожку, которою был прикрыт экипаж, и невольно попятился назад. Из-под рогожки на него сверкнули два страшных глаза... - Меньшинского привезли! - закричал он. В телеге лежал, связанный по рукам и ногам, действительно Меньшинский. Он, убежав за несколько верст, в свою деревню, был накрыт отцом ночью, скручен веревками и отправлен в бурсу. Свободным везти его боялись - непременно убежит снова... Около телеги образовалась толпа учеников. - Меньшинскнй! - говорили бурсаки... Он посмотрел только со злобой на своих товарищей: он всех их ненавидел в ту минуту. - Как тебя поймали? - Связанного так и везли? - Сорок с лишком верст? - Убирайтесь к черту, - отвечал он и закрыл глаза. Появился инспектор, и толпа рассыпалась в стороны. Через полчаса ведено было ученикам собраться в "_пятом номере_". Туда притащили связанного Меньшинского, повалили его на пол, раздели, два служителя сели ему на плеча, два на ноги, два встали с розгами по бокам, и началось сечение. Жестоко наказали знаменитого бегуна. Он получил около _трехсот_ ударов и замертво был стащен в больницу на рогожке... Впечатление от этой порки было потрясающее. "Страшно, - подумал Карась, - бог с ним и с бегством! Лучше на пасху не пойду". После того у Карася прошла охота бежать..."
Ответов - 2
Serge de K: А я уж думал, вспомнит ли кто про одно из "классических" произведений русской литературы. Спасибо Закир, что вспомнили ))) Кстати, и в более ранних главах этого известного произведения то же имеют место сцены ТН
Закир: А вот здесь есть первый очерк: http://porka.forum24.ru/?1-4-80-00000068-000-0-0-1263692851 Я эту книгу в школьные годы читал. Как мне жалко этих детей было!
полная версия страницы