Форум » Тема телесных наказаний в литературе. » И. Ильф и Е. Петров "Золотой телёнок" » Ответить
И. Ильф и Е. Петров "Золотой телёнок"
Милана: Все, конечно, читали, но очень забавный эпизод с поркой Лоханкина. Меня в детстве не пороли (18 лет уже не детство), но, наверное, примерно такие переживания должен испытывать ребёнок при правильном подходе к наказанию. Когда объясняется вина и он её осознаёт.
Ответов - 6
Милана: "Рассеянный Лоханкин не оценил важности демарша, предпринятого гражданином Гигиенишвили, и таким образом проморгал начало конфликта, который привел вскоре к ужасающему, небывалому даже в жилищной, практике событию. Вот как обернулось это дело. Васисуалий Андреевич по-прежнему забывал тушить свет в помещении общего пользования. Да и мог ли он помнить о таких мелочах быта, когда ушла жена, когда остался он без копейки, когда не было еще точно уяснено все многообразное значение русской интеллигенции? Мог ли он думать, что жалкий бронзовый светишко восьмисвечовой лампы вызовет в соседях такое большое чувство? Сперва его предупреждали по нескольку раз в день. Потом прислали письмо, составленное Митричем и подписанное всеми жильцами. И, наконец, перестали предупреждать и уже не слали писем. Лоханкин еще не постигал значительности происходящего, но уже смутно почудилось ему, что некое кольцо готово сомкнуться. Во вторник вечером прибежала тетипашина девчонка и одним духом отрапортовала: -- Они последний раз говорят, чтоб тушили. Но как-то так случилось, что Васисуалий Андреевич снова забылся, и лампочка продолжала преступно светить сквозь паутину и грязь. Квартира вздохнула. Через минуту в Дверях лоханкинской комнаты показался гражданин Гигиенишвили. Он был в голубых полотняных сапогах и в плоской шапке из коричневого барашка. - Идем, - сказал он, маня Васисуалия пальцем. Он крепко взял его за руку, повел по темному коридору, где Васисуалий почему-то затосковал и стал даже легонько брыкаться, и ударом в спину вытолкнул его на средину кухни. Уцепившись за бельевые веревки, Лоханкин удержал равновесие и испуганно оглянулся. Здесь собралась вся квартира. В молчании стояла здесь Люция Францевна Пферд. Фиолетовые химические морщины лежали на властном лице ответственной съемщицы. Рядом с нею, пригорюнившись, сидела на плите пьяненькая тетя Паша. Усмехаясь, смотрел на оробевшего Лоханкина босой Никита Пряхин. С антресолей свешивалась голова ничьей бабушки. Дуня делала знаки Митричу, Бывший камергер двора улыбался, пряча что-то за спиной. - Что? Общее собрание будет? - спросил Васисуалий Андреевич тоненьким голосом. - Будет, будет, - сказал Никита Пряхин, приближаясь к Лоханкину, -- все тебе будет. Кофе тебе будет, какава! Ложись! - закричал он вдруг, дохнув на Васисуалия не то водкой, не то скипидаром. - В каком смысле ложись? - спросил Васисуалий Андреевич, начиная дрожать. -- А что с ним говорить, с нехорошим человеком! – сказал гражданин Гигиенишвили. И, присев на корточки, принялся шарить по талии Лоханкина, отстегивая подтяжки. - На помощь! - шепотом произнес Васисуалий, устремляя безумный взгляд на Люцию Францевну. - Свет надо было тушить! - сурово ответила гражданка Пферд. - Мы не буржуи - электрическую энергию зря жечь, - добавил камергер Митрич, окуная что-то в ведро с водой. - Я не виноват! - запищал Лоханкин, вырываясь из рук бывшего князя, а ныне трудящегося Востока. - Все не виноваты! - бормотал Никита Пряхин, придерживая трепещущего жильца. - Я же ничего такого не сделал. - Все ничего такого не сделали. - У меня душевная депрессия. - У всех душевная. - Вы не смеете меня трогать. Я малокровный. - Все, все малокровные. - От меня жена ушла! - надрывался Васисуалий. - У всех жена ушла, - отвечал Никита Пряхин. - Давай, давай, Никитушко! - хлопотливо молвил камергер Митрич, вынося к свету мокрые, блестящие розги. - За разговорами до свету не справимся. Васисуалия Андреевича положили животом на пол. Ноги его молочно засветились. Гигиенишвили размахнулся изо всей силы, и розга тонко запищала в воздухе. - Мамочка! - взвизгнул Васисуалий. - У всех мамочка! - наставительно сказал Никита, прижимая Лоханкина коленом. И тут Васисуалий вдруг замолчал. "А может быть, так надо, - подумал он, дергаясь от ударов и разглядывая темные, панцирные ногти на ноге Никиты. - Может, именно в этом искупление, очищение, великая жертва... " И покуда его пороли, покуда Дуня конфузливо смеялась, а бабушка покрикивала с антресолей: "Так его, болезного, так его, родименького!" - Васисуалий Андреевич сосредоточенно думал о значении русской интеллигенции и о том, что Галилей тоже потерпел за правду. Последним взял розги Митрич. - Дай-кось, я попробую, - сказал он, занося руку. - Надаю ему лозанов по филейным частям. Но Лоханкину не пришлось отведать камергерской лозы. В дверь черного хода постучали. Дуня бросилась открывать. (Парадный ход "Вороньей слободки" был давно заколочен по той причине, что жильцы никак не могли решить, кто первый должен мыть лестницу. По этой же причине была наглухо заперта и ванная комната. ) - Васисуалий Андреевич, вас незнакомый мужчина спрашивает, - сказала Дуня как ни в чем не бывало. И все действительно увидели стоявшего в дверях незнакомого мужчину в белых джентльменских брюках. Васисуалий Андреевич живо вскочил, поправил свой туалет и с ненужной улыбкой обратил лицо к вошедшему Бендеру. - Я вам не помешал? - учтиво спросил великий комбинатор щурясь. - Да, да, - пролепетал Лоханкин, шаркая ножкой, - видите ли, тут я был, как бы вам сказать, немножко занят... Но... кажется, я уже освободился? И он искательно посмотрел по сторонам. Но в кухне уже не было никого, кроме тети Паши, заснувшей на плите во время экзекуции. На дощатом полу валялись отдельные прутики и белая полотняная пуговица с двумя дырочками."
Svetka-Bekky: Спасибо, Милана! Конечно, читала "Телёнка". Порка в коммуналке - сразу ассоциация с Шуриком и Катькой . Ещё одно воспоминание навеял отрывок: Милана пишет: - Да, да, - пролепетал Лоханкин, шаркая ножкой, - видите ли, тут я был, как бы вам сказать, немножко занят... Но... кажется, я уже освободился? Как-то в детстве позвонила Игорьку, а он говорит: "Перезвони через пару часиков, я сейчас занят буду". Спрашиваю: "Чем?" А он в ответ: "Отец пороть собирается!" Ладно, завтра появимся с Алексом обязательно, только сначала решим вопрос с кабаком на 6-7-е. "Маяк" наш любимый, видимо, не покатит: погода отвратительная (чуть выше ноля, ветрено и дождь - вместо прекрасной Царицынской осени, Родина встретила противной Израильской зимой. Закон подлости.
SS: Спасибо, Милана, но возраст Лоханкина не очень соответствует теме, и мысли у него немного странные не только для ребенка, но и для взрослого.
Svetka-Bekky: SS пишет: возраст Лоханкина не очень соответствует теме, и мысли у него немного странные не только для ребенка, но и для взрослого. Возраст не соответствует, а поведение соответствует: раз сказали - выключай свет, другой, третий. Не понимает - пора наказывать. А насчёт мыслей? Милана пишет: "А может быть, так надо, - подумал он, дергаясь от ударов и разглядывая темные, панцирные ногти на ноге Никиты. - Может, именно в этом искупление, очищение, великая жертва... " Вот эта чем не нравится? Милана пишет: Он крепко взял его за руку, повел по темному коридору, где Васисуалий почему-то затосковал и стал даже легонько брыкаться, А вот это, чем не предчувствие порки у ребёнка? Милана пишет: - Да, да, - пролепетал Лоханкин, шаркая ножкой, - видите ли, тут я был, как бы вам сказать, немножко занят... Но... кажется, я уже освободился? А насчёт этой фразы я уже писала: Svetka-Bekky пишет: Как-то в детстве позвонила Игорьку, а он говорит: "Перезвони через пару часиков, я сейчас занят буду". Спрашиваю: "Чем?" А он в ответ: "Отец пороть собирается!"
SS: Svetka-Bekky пишет: Вот эта чем не нравится? Слишком самокритично.
Svetka-Bekky: SS пишет: Слишком самокритично. Слишком самокритично понимать свою вину и достойно принять наказание, как искупление вины? По-моему это нормально.
полная версия страницы