Форум » Тема телесных наказаний в литературе. » Сомерсет Моэм. "БРЕМЯ СТРАСТЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ" » Ответить
Сомерсет Моэм. "БРЕМЯ СТРАСТЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ"
Guran: Сомерсет Моэм БРЕМЯ СТРАСТЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ 12 Посреди семестра всю школу охватила мания игры в «перышки». Играли двое, сидя за столом или за партой, стальными перьями. Один ногтем толкал свое перо так, чтобы кончиком его покрыть кончик пера противника, а тот должен был помешать этому и в свою очередь добиваться того, чтобы его перо оказалось сверху; победитель, подышав на подушечку большого пальца, с силой прижимал оба перышка и, если ему удавалось поднять их в воздух и не уронить, становился обладателем обоих перьев. Скоро вся школа была целиком поглощена этой игрой, и наиболее искусные стали владельцами множества перышек. Мистер Уотсон, решив, что это — разновидность азартной игры, заметил ее и отнял у мальчиков перья. Филип, проявивший в этой игре большую ловкость, отдал свой выигрыш с тяжелым сердцем; пальцы его так и тянулись к перышкам, и спустя несколько дней по дороге на поле он зашел в магазин и купил перьев рондо на целое пенни. Он таскал их в кармане и радовался, чувствуя их под рукой. Певун дознался, что у Филипа есть перья. Ему тоже пришлось отдать свои запасы, но он утаил одно, самое большое перо, по прозвищу Слон, которое никто не мог победить. Трудно было избежать соблазна и не постараться выиграть у Филипа все его перья! И хотя Филип понимал слабость своих маленьких перышек, он от природы любил рисковать; к тому же он знал, что Певун все равно не даст ему покоя. Филип не играл уже целую неделю и сел за стол, предвкушая удовольствие. Он быстро потерял два своих перышка, и Певун уже ликовал, но в третий раз Слон каким-то образом промазал, и Филип сумел прикрыть его своим рондо. Он даже застонал от торжества. В этот миг в комнату вошел мистер Уотсон. — Что вы тут делаете? — спросил он, переводя взгляд с Филипа на Певуна, но оба молчали. — Разве вы не знаете, что я запретил эту идиотскую игру? Сердце у Филипа отчаянно билось. Он знал, что им грозит, и был страшно испуган, но к страху у него примешивалось какое-то приятное волнение. Филипа никогда еще не пороли. Конечно, это больно, зато будет чем похвастаться потом! — Ступайте ко мне в кабинет. Директор повернулся, и они пошли за ним. Певун прошептал Филипу: — Ну, влетит! Мистер Уотсон показал пальцем на Певуна. — Нагнись. Белый как мел Филип смотрел, как мальчик вздрагивает от каждого удара; после третьего он вскрикнул. За этим ударом последовало еще три. — Хватит. Поднимайся. Певун выпрямился. По его лицу катились слезы. Филип сделал шаг вперед. Мистер Уотсон посмотрел на него. — Тебя я пороть не буду. Ты — новенький. И не могу я бить калеку. Ступайте оба и в следующий раз извольте слушаться. Когда они вернулись в класс, их окружила толпа ребят, откуда-то пронюхавших о том, что с ними стряслось. Мальчишки жадно накинулись на Певуна с расспросами. Лицо у Певуна покраснело от боли, на щеках еще были следы слез. Он мотнул головой на Филипа, стоявшего позади. — Ему сошло с рук, потому что он калека, — сказал он зло. Филип сжал зубы, сгорая от стыда. Он чувствовал, что мальчики смотрят на него с презрением. — Сколько тебе дали? — спросил один из них Певуна. Но тот не ответил. Он был зол: ведь ему сделали больно. — Ты меня больше не проси с тобой играть, слышишь? Тебе-то что! Ты ничем не рискуешь. — Я тебя и не просил! — Врешь! Он быстро дал ему подножку. Филип всегда неустойчиво держался на ногах, он больно грохнулся об пол. — Калека! — крикнул Певун. Он жестоко терзал Филипа до самого конца семестра, и, хотя тот старался не попадаться ему на глаза, школа была так мала, что скрыться не удавалось...
Ответов - 1
arsen: В старшем подростковом возрасте прочел эту книгу запоем. Сильное впечатление произвела. Сейчас с удивлением прочел тематический эпизод из моей любимой книги, ранее он прошел мимо, не обратил внимание.
полная версия страницы