Форум » Рассказы, написанные посетителями нашего форума и авторами интернет-ресурсов. » Как я провёл лето. Сочинение. » Ответить
Как я провёл лето. Сочинение.
Родзик: Как я провел лето. Сочинение. Часть 1. 22 февр. 2023 г. Рассказ основан на реальных событиях, происходивших в моей жизни много-много лет назад, в далёкой-далёкой стране, которой уже давно-давно нет. Меня зовут Вова. Мне 12 лет. Я учусь в 5-ом классе, вернее только что закончил его в мае. Я живу в небольшом городке на юге нашей огромной страны. Это лето, как и все предыдущие, я провёл в деревне у бабушки. Я езжу туда каждый год и всегда нахожусь там два месяца - июнь и июль. Родителям всегда некогда и возиться со мной они летом не хотят. Остаётся только двор. Но во дворе пацанов тоже почти не остаётся: кто уезжает на дачу на всё лето, кто - в пионерлагерь на 3 сезона, а кто-то - в деревню как и я. Поэтому, чтобы я не слонялся во дворе почти один, меня и отправляют к бабушке подышать сельским воздухом, загореть, набраться сил, напиться парного молока, - как говорят взрослые. И они даже не спрашивают, люблю ли я это парное молоко? А я его терпеть не могу! Меня от него тошнит! Бабушка - это папина мама. Но папа почему-то называет её бабусей и меня заставляет так её называть. И ей это нравится. Я заметил. Но мне это слово не нравится, также как и парное молоко. Оно такое же приторное и не настоящее. Бабушка живёт со своим вторым сыном Колей - братом моего отца, поэтому я его так и зову - дядя Коля. А его жену тётя Валя, хотя она мне и не родная. Отвозят меня в деревню на машине с папиной работы. Он у меня главный инженер в автобазе, поэтому машину заказать для него не проблема. Машина каждый год почему-то одна и та же - Волга ГАЗ-21. У нее еще на капоте такой красивый бегущий олень хромированный, блестит как зеркало. А шофером на Волге работает тоже один и тот же человек. Поэтому-то я знаю, что его зовут дядя Гриша. Вот и этим летом в начале июня дядя Гриша отвез меня в деревню к бабусе и оставил там с моим рюкзаком, набитым моими вещами: трусы, майки, штаны всякие там разные. Бабуся, конечно, обрадовалась, но не так чтобы сильно. Хотя никаких хлопот я ей не доставлял: целыми днями носился с пацанами по округе на великах. Великов в деревне было много - целых три - т.е. у каждого свой и все взрослые! Мне разрешали кататься на тёткином. И хотя он был женский - без рамы, мне он нравился больше остальных - на нем можно было кататься стоя. А на остальных мне мешала рама, ноги ещё плохо доставали до педалей и поэтому мой "петюнчик" постоянно тёрся о неё. А ещё у дяди Коли был мотоцикл с люлькой - весь такой чёрный, лакированный, красивый. К-750 называется. На этом мотоцикле мы часто ездили с ним по ночам воровать буряки на совхозное поле. - А, что делать, Вовка, - говорил он мне, - корову-то кормить чем-то надо! Ездили ещё на пруд ловить рыбу сетями. И тоже почему-то ночью. Зато привозили по два мешка рыбы и немного раков. Рыбу вялили, а раков варили. Потом каждый вечер дядя Коля с тётей Валей и соседкой пили пиво и водку. Меня тоже угощали пивом. Я даже немного попробовал. Но мне не понравилось. Пиво горькое! Как взрослые его пьют? С тётей Валей тоже было интересно. Она работала на свиноферме и водила меня, чтобы показать хряка. Хряк - это такая огромная свинья. Только мальчик. И я даже видел его "петюнчик". Он такой длинный и крученый, как сверло у дяди Коли в гараже. Со взрослыми мне было, конечно, интересно, но они тоже были часто заняты, поэтому целыми днями я проводил с пацанами - моими друзьями. Они к тому же были моими соседями. Напротив, через дорогу жили два брата - Мишка и Ванька. Один старше другого на один год. У них была странная фамилия Чарута. Мать их воспитывала одна и её звали в деревне просто Чарутиха. Она была очень суровая женщина. Однажды я услышал вопли с их двора. Когда я перешёл улицу и заглянул в щель калитки во двор, то увидел Чарутиху с прутом в руках, которым она стегала Мишку по голой попе и выговаривала: "Где пропадали оба? Почему до сих пор у коровы не убрано? Почему свиньи не кормлены?". Потом она принялась за младшего. Содрала сама с него штаны и стала пороть тем же прутом. Ох, и крику было! На всю улицу слышно. Рядом с Чарутами по соседству жил ещё один мой друг - Сережка. Он тоже признавался, что его порют, но только кнутом. Как же это больно, наверно! Мне тоже в городе доставалось от мамы, но только ремнем. И всегда через штаны. Ну и по соседству с домом бабуси жила моя подружка Олька. На два года старше меня. Классная девчонка! Только странная немного. Если мы сидели на скамейке возле нашего двора, лузгали семечки и засиживались допоздна, то она всегда пыталась залезть ко мне в штаны и потеребить моего "петюню". Пацаны, мои друзья, тоже классные! Все они меня чему- то учили. Снисходительно называли - "Эх, ты! Сразу видно городской!". Мишка пытался научить меня курить. Причём всё время уговаривал меня стянуть для него папиросы у дяди Коли. Я таскал, а Мишка курил. И однажды он дал и мне попробовать. Папиросы назывались "Беломор-Канал". Видимо, они были очень крепкие. Я затянулся и закашлялся. В горле першило, а глаза слезились. Я сказал, что больше не хочу и больше никогда не курил. А Ванька научил открывать головку у моего "петюни". Я и не знал, что так можно! А ещё они научили меня ловить рыбу на самодельные удочки, купаться без трусов в пруду, надувать лягушек, доить и пасти коров. Вот какие у меня были друзья в деревне этим летом!
Ответов - 11
Sakh: Зацикленности на гениталиях портит данное произведение (тем более в форме школьного сочинения), а остальное очень типично, под таким могли бы подписаться наверное 20-25 %, выросших в 60-80 годах ...
Guran: Sakh пишет: Зацикленности на гениталиях портит данное произведение Нет никакой зацикленности, у пацанов в этом возрасте там всегда чешется, так что это обыденность совершенно реальная.
Родзик: Guran пишет: Нет никакой зацикленности, у пацанов в этом возрасте там всегда чешется, так что это обыденность совершенно реальная. Ой, это правда! И сколько ещё осталось за скобками! Целомудренно помолчим в сторонке... :))
Родзик: Как я провёл лето. Сочинение. Часть 2. 23 февр. 2023 г. Меня зовут Володя. Мне 13 лет. Этим летом родители снова отправили меня отдыхать в деревню. К бабушке Гале. Папа по-прежнему просил называть её бабусей, но я просто называю её бабой Галей. А коротко "Ба". Дядя Гриша - папин шофер, как обычно, привёз меня на служебной машине. Все мои друзья очень обрадовались, что я приехал. За год я подрос и теперь мог пользоваться любым взрослым велосипедом. Парное молоко в этот раз я пить наотрез отказался. Пил только из холодильника. С домашним хлебом. Хлеб был очень вкусный. Баба Галя сама пекла его в русской печке. Печка стояла прямо во дворе. Дядя Коля сложил её из кирпича сам. Так как я стал уже взрослым, то баба Галя заставляла меня работать по хозяйству. У неё болели суставы, поэтому она просила меня убрать у коровы, покормить кур и уточек или прополоть огород. Но я быстро справлялся с работой. А в остальное время катался с пацанами на велике. Ездили на пруд. Купались. Ловили рыбу. Купаться без трусов уже стеснялись. Многие пацаны завели пушок под носом, а некоторые и не только под носом. Поскольку я очень любил ездить на велосипеде, баба Галя часто просила привезти ей что-нибудь. - Всё равно вы бестолку носитесь, почём зря, - говорила она. - Вот тебе мешок, поезжай за горохом. Или за силосом. Или нарви ей люцерны. Как будто силоса ей мало! Всё одно трава. Но я не отказывал. Все пацаны часто помогали своим родителям таким образом. Ведь если нас и поймают, то ничего не сделают. Мы же дети! Особенно мне запомнилась одна такая наша поездка за кукурузой. Как-то я взял мешок для кукурузы и заехал к Чарутам. Они уже управились по хозяйству и были свободны. Они ехали первыми, ведь они знали все поля в округе, а я был не местный. Добрались быстро. Заехали в поле и стали ломать початки. Брали самые крупные, очищали и складывали каждый в свой мешок. Вдруг кто-то поднял голову и крикнул: "Объезчик!". Это была тревога. Вдали, вдоль поля медленно двигалась фигура всадника на лошади. Объезчиков боялись все мальчишки. Никому не хотелось отхватить пусть даже пару-тройку плетей по спине или на свою пятую точку. Все наспех привязали мешки к багажникам и рванули на дорогу. Я сильно отставал. Мешок был тяжёлый. Зад у велика сильно кидало. На одном из ухабов он взбрыкнул. Я перелетел через руль и совершил жесткую посадку в пыльную грунтовку. Сильно ободрал локоть и колено. Переднее колесо у велика стало "восьмеркой". Объезчик то ли нас не заметил, то ли не захотел гнаться, но за спиной у нас никого не было. Домой все возвращались пешком. Велосипеды катили рядом. А в следующий раз, уже Мишка с Ванькой попросили меня съездить с ними в одно место. - Какое? - спросил я. - Купаться поедем. В траве. Только ночью. Не испугаешься? Я, конечно же, согласился. - Только платок у бабы стяни. - Зачем? - Там узнаешь. Ночью, взяв велосипед, я незаметно выбрался со двора. Баба Галя спала в доме, а я в летней кухне. Поэтому она никогда не знала, во сколько я приходил с вечерних посиделок и спал ли дома вообще. Кроме Мишки с Ванькой к нам присоединились ещё два пацана лет 15-16 с соседней улицы. Я не был с ними знаком. Видимо, это и была их идея. К месту добирались дольше обычного. Небольшое поле было зажато со всех сторон лесополосами. Дополнительно по периметру всё было огорожено невысоким частоколом из деревянных столбиков и колючей проволоки. Расположившись в ближайшей посадке, мы с пацанами побросали велики и стали раздеваться. "Купаться, так купаться!" - подумал я и разделся как все догола, оставшись в одних сандалетах. - Надень маску, - посоветовал Ванька, - и, сложив платок по диагонали, надел его на лицо. В масках все стали похожи на знаменитого Зорро, только без шляпы, шпаги и без трусов. - Ну что, поплыли? - тихо прошептал старший из пацанов. Все пролезли в скрытый лаз забора и остановились. - Непруха сегодня, - также шёпотом произнёс Мишаня - Полная луна, зараза! Трава была почти с мой рост и наши головы качались в траве как большие поплавки. - А что дальше? - спросил я. - Бегай по полю пока не вспотеешь, только не кричи, - ответил Мишка. - Собираемся здесь же. Все разбрелись в разные стороны. Но наши ночные купания тут же закончились, так и не начавшись. Кто-то крикнул: "Объезчики!" и все пацаны бросились врассыпную. Я просто остолбенел и не мог двинуться с места. Через несколько мгновений меня окружили два всадника, которые казались совершенно чёрными на фоне яркой луны. Как они оказались так быстро на поле? Наверное, перескочили на лошадях заграждение. - Не двигайся, а то под копыта попадешь!, - громко крикнул один из них. Второй соскочил с лошади и схватил меня за руку. - Кто такой? Дар речи у меня тоже пропал. - Не наш вроде, - ответил за меня тот, что на лошади. - Городской? Я быстро закивал головой. - Ну и куда его, в милицию? - Мал ещё, - снова раздался голос сверху. - А где живёшь? - У бабы Гали и дяди Коли, - пролепетал я. - А, это с центрального отделения, знаю их. Колька сварщиком работает, мотается по всем отделениям. - Поехали! Объезчик, стоявший на земле, подсадил меня к себе на лошадь и сел сам. Баба Галя встретила нас у калитки. Рассветало. Она только что отогнала корову на пастбище. Меня завели во двор и один из мужиков кратко рассказал о моих ночных похождениях. Ничего не говоря, баба Галя спустилась в погреб и вынесла 3-х литровую банку с мутной жидкостью. Отдала мужикам, а меня завела в стойло под навесом, где ещё недавно стояла корова. Молча привязала меня веревкой к большому металлическому кольцу над яслями. Я оказался наполовину согнутым, а попа моя оттопыренной. Сняла с гвоздя кнут, висевший рядом и также молча принялась стегать меня по ягодицам и ногам. Первым ударом обожгло середину попы. Второй удар пришёлся чуть ниже ягодиц. Я думал, что меня перерубили пополам. Боль была запредельной. Такой боли я ещё никогда не испытывал. Я кричал как резаный. Наверное, вся деревня меня слышала. Но этим вряд ли кого тут удивишь. Даже дядя Коля с тёткой не вышли. Наверняка пьными дрыхли. После пятого удара я обписялся. Но порка продолжалась. Всыпав мне десятка два кнутов, баба Галя, наконец, меня отвязала. У меня тряслись ноги. Я ничего не видел, слёзы текли ручьем, а сопли мешали дышать. Заикаясь, я спросил: "За что?". - За дело, ты знаешь! Я попытался притронуться к ногам, но тут же отдернул руку. Всё было покрыто рубцами и прикосновение сразу отозвалось резкой болью. - Ба-аа, за что? - снова спросил я дрожащим голосом. - Дружков своих спроси. Потом она отвела меня в дом и обмыла в ванне из кувшина холодной водой. Положила к себе на кровать. Кровать была застелена толстой пуховой периной, но лежать я смог только на животе. Не помню, как я провалился в сон. Ночью мне снились кошмары: чёрные всадники гнались за мной по чёрной воде, я хотел пить, но не мог к воде нагнуться. Было больно. Утром у меня поднялась температура. Держалась три дня. Баба Галя смазывала меня мазью из большой банки. - Хорошая мазь, говорила она, - ветеринар дал для коровы. На четвёртый день я стал выходить во двор, но на улицу она меня не пускала. Друзьям, которые приходили меня проведать говорила, что я заболел. Чем я заболел, они наверняка знали. Ещё через три дня за мной приехал дядя Гриша и отвёз меня домой. Родители меня не ругали, хотя всё уже знали - баба Галя написала им письмо. Она мне об этом сама сказала. На оставшийся месяц каникул отец взял мне путёвку в пионерлагерь, на море. "От греха подальше", - как выразилась мама. В целом же моё лето прошло неплохо, если бы не эта порка. За что меня наказали, я так и не понял. Но на следующий год я снова поеду в деревню и расспрошу своих друзей подробнее об этом...
Sakh: Родзик пишет: сколько ещё осталось за скобками! Сколько себя помню, скабрезности стали говорить к 13 годам, даже скорее к 14, а в 11-12 как то всем ровно было, что там между ног ... На речке спокойно в ближайших кустах переодевались, а в кустах и купались без одежды ... Причем первыми всякие пакости стали говорить девченки свертницы или на год постарше, мы их в ответ дурами обзывали и пытались от них свалить ...
Sakh: Бывал как-то в поселке Красный коноплевод ... Травка явно была из этой серии ...
Родзик: Sakh пишет: скабрезности стали говорить к 13 годам Это да. Но за скобками я имел в виду совсем другое. Речь шла о том, что у пацанов довольно рано начинает чесаться в одном месте, как заметил Guran. Хотя, конечно, всё очень индивидуально. В моем случае, боюсь показаться нескромным, но я уже с 12 начал любить себя. Как в том анекдоте: Я родился в бедной семье и если бы я не был мальчиком, то играть мне было бы совсем нечем!
Sakh: Родзик пишет: играть мне было бы совсем нечем! Ах, Вы об этом ... Возможно, хотя меня в детстве как то это обошло ... С возрастом анализируя могу припомнить, что мать перед сном говорила , чтобы руки по верх одеяла держал, а не укрывал, было это где-то в 6-8 лет, позже не припомню, дальше наверное приучили, но самоудовлетворением в детском возрасте точно не баловался, и у приятелей не сталкивался с этим, да и разговоров таких не было, хотя что такое гомосексуализм к 15-16 годам в теории представлял конечно ...
Алексей-64: Sakh пишет: Ах, Вы об этом ... Всполнил как меня на даче в летние каникулы между 8-м и 9-тым классами сильно выпороли за мастурбацию (в тогдашние советские времена считалось, что юношеское "рукоблудие" способствует неврозам).
Родзик: Алексей-64 пишет: сильно выпороли за мастурбацию Как всегда, вечный вопрос, оказалось ли наказание действенным? Помогло ли? Своего опыта нет в этом плане. Не попадался.
Алексей-64: Родзик пишет: Как всегда, вечный вопрос, оказалось ли наказание действенным? Помогло ли? Скорее "нет", чем "да", но добавила осторожности , дополнительно запомнилась тем. что эта порка стала завершающей в процессе моего "школьного воспитания".
полная версия страницы