Форум » Рассказы, написанные посетителями нашего форума и авторами интернет-ресурсов. » Автор Егор.Маленькие тайные радости и печали пятиклассника Ярослава Русанова. » Ответить
Автор Егор.Маленькие тайные радости и печали пятиклассника Ярослава Русанова.
Guran: Маленькие тайные радости и печали пятиклассника Ярослава Русанова. Из жизни советского школьника Ярослава Русанова, 12 лет (с сентября 1987 года по сентябрь 1988 года). Автор Егор. Первого сентября пятиклассник Ярослав Русанов шел с большим букетом цветов в школу... Сентябрь (середина месяца). Ярик смотрел в окно и почти не слушал, что говорила математичка Елена Сергеевна, которая к тому же была и их классным руководителем. Результаты контрольной, которые она объявляла, не слишком интересовали его. Не то чтобы Ярик был абсолютно уверенным в себе круглым отличником. Нет. Пятерок и четверок у него было примерно поровну. Правда еще, к сожалению, были тройки по физике и ботанике. А иногда и по русскому. С русским-то вообще дело было "швах": в том году даже два раза двойки за диктанты были. Но дело спасали домашние сочинения, которые дома на предмет ошибок проверяла мама. Физика только началась в этом году и поэтому не особо волновала, хотя и давалась очень трудно. Ну, а ботаника - это вообще тупость... Ярик улыбнулся.. "Да кому она нужна?" - это отец его так "непедагогично", как сказала мама, успокаивал, когда он чуть не разревелся из-за тройки. А математика... Ярику она давалась почему-то легко (значительно легче, чем геометрия). Поэтому сейчас Ярик слушал Елену Сергеевну в "пол-уха", будучи уверенным в твердой четверке (а если повезет, то и пятерке). Мысли его были о другом. И несмотря на все усилия придать им что-то радостное, они были печальными. Настроение с самого утра на втором уроке было испорчено. И где... На физкультуре! "Это ведь только додуматься! - размышлял Ярик. - Ставить в расписание физру среди первых уроков, да еще почти каждый день!" Нет это, конечно, было понятно - завуч Тамара Николаевна долго объясняла на школьной линейке, что это все из-за того, что несколько преподавателей-предметников сейчас на месячных курсах повышения квалификации и что потом расписание будет исправлено, как положено. И было бы все ничего, если бы был старый физрук. А тут... "И где они выкопали этого?... - мысленно тяжело вздыхал Ярик. - "...У меня вы будете получать только те оценки, которые заслуживаете..." Вот дурак! Ну а если человек вообще не может ни разу подтянуться? Двойка по физкультуре! Вот же... Ладно. Надо будет попросить маму, чтобы в субботу сходила и поговорила с ним. Ведь в прошлые годы всегда ставили четверку за год. Ну и что, что не подтягивался и не отжимался от пола. Зато по другим предметам нормально. А тут что... Из-за этого дурака двойка в четверти будет, что ли... Даже смешно". Как Ярик не старался себя утешить, настроение было испорчено. Спорт, физкультура были не его стихией. Тихий, интеллигентный мальчик и, как говорили за спиной учителя, из очень хорошей, культурной семьи. Семья и правда была хорошей и дружной. Отец и мама Ярика были инженерами. Только мама работала в строительном НИИ и что-то там проектировала, а отец был начальником отдела на радиозаводе. Ярик был единственным и любимым сыном. Среднего роста, худой и немного даже костлявый, он совсем еще не выглядел на свои двенадцать лет. Аккуратно подстриженные и зачесанные на бок каштанового цвета волосы, большие серые глаза и чуть припухшие губы... И всегда очень серьезный... Больше всего он любил исторические книги, всякого рода модели (хотя танки, пожалуй, ему все-таки нравились больше, чем самолеты) и туристические походы, в которые его каждый год во время отпуска брали родители. А не любил... Не любил, когда его останавливали у магазина и спрашивали: "Слышь, пацан, копейки есть?" А потом выворачивали карманы и... Не любил, когда кто-то ругается матом... Ну а от таких вещей, как драка, он вообще старался уйти подальше и не видеть, как люди бьют друг друга. И еще он не любил... Да много вообще всякого... нехорошего. Разве все перечислишь... Но, несмотря на всякие такие "не люблю", Ярик чувствовал себя вполне счастливым человеком. Вот и сейчас, заглушив в себе досаду на физрука, он стал думать о том, что сегодня, пожалуй, начнет клеить башню танка, подаренного ему родителями к началу учебного года. - Русанов - пять с минусом, - объявила учительница. "Ой! Это ж я!" - очнулся от своих мыслей Ярик. - Молодец. Минус я поставила за аккуратность. Вернее за ее отсутствие. Следующий раз, пожалуйста, будь аккуратнее, когда что-то зачеркиваешь или исправляешь. Ярик взял тетрадь и с довольным лицом направился на свое место. - Бычков... Два, Бычков... - тяжело выдохнула Елена Сергеевна. Леша Бычков был соседом по подъезду. Не другом, не кем-то там еще - просто соседом Ярика. Они даже со школы вместе никогда не ходили. Да и что их могло объединять? Леха, или как его еще чаще звали ребята - Быча, был из так называемых "двоечников", "лоботрясов" и "хулиганов", не понаслышке знакомым с детской комнатой милиции. Невысокий, крепкого телосложения, он всегда ходил чуть сутулясь и, как это говорится, "набычась". Среди пацанов в классе он был безусловно самый сильный (единственный предмет, по которому у него всегда была положительная оценка и который он почти никогда не прогуливал - это была физкультура). Еще он всегда крутился в компании таких же "неблагополучных" дружков, а с недавнего времени его стали видеть даже в компании самого Арни (девятиклассника-второгодника, только при имени которого каждый из учителей тут же произносил уже всем давно известную и заезженную фразу: "Ну когда же его уже в колонию посадят?!" Да, и настоящее имя его, конечно, было не Арни, а Артем, но все его почему-то звали именно Арни). Другие пацаны в классе немного побаивались Бычи, хотя в ситуациях, когда кто-то из других классов пытался обидеть "своих", Быча тут же вспоминал, что это ЕГО класс и тут же вмешивался. Соседские же отношения с Яриком сводились только к тому, что иногда Быча подымался со своего шестого этажа на восьмой Ярика, звонил в дверь и просил у него списать домашнюю работу. Хотя однажды, около магазина, когда двое незнакомых пацанов, зажав Ярика между пустыми деревянными ящиками, выворачивали у него карманы, неожиданно к ним подошел Быча и сказал: "Э, бакланы, оставьте его. Это мой сосед". "А че...", - попробовал возразить младший (пожалуй, он был даже младше Ярика). "Не че... - оборвал его Быча, - Я сказал. Все". Ярика отпустили. Уже потом, на другой день в классе, Ярик с трудом пересилил свою обычную робость и подойдя к Быче чуть слышно прошептал: "Спасибо." Но Быча ничего не сказал и, похоже, даже не заметил его. Вообще-то Ярик, будучи по натуре очень добрым, в чем-то даже жалел своего соседа. Его родители были... не то чтобы алкоголики, но... Мать работала продавщицей в магазине, а отец строителем. Пьяные крики и ругань, доносившиеся из их квартиры, иногда были слышны на весь подъезд. Они часто ругались с другими соседями, но вот к родителям Ярика относились как-то с очень большим уважением. Это было даже иногда очень забавно наблюдать со стороны. Скажем, стоит у подъезда отец Бычи и еще пару его дружков... Стоят... но с трудом... Ну и разговаривают... Вернее орут матом на всю улицу. А тут к подъезду подходит мама Ярика. Отец Бычи на дружков сразу "Цыц!" и дверь вежливо открывает, здоровается. Правда все в семье Ярика с ними тоже всегда здороваются (ну и что, что они пьяные - люди ж ведь и соседи все-таки). В общем, как бы это ни звучало... но вот такое взаимное уважение друг ко другу. Ярика мама пройдет, дверь закроется, и через минуту опять мат-перемат на всю округу. Ярик отвлекся от своих размышлений и с удивлением обнаружил, что Елена Сергеевна все еще продолжает "склонять" Бычу. - Ты что думаешь, Бычков, если ты чудом перешел в пятый класс, то это чудо повторится и в этом году? Не надейся даже! Или ты начнешь учиться, или я тебе обещаю еще год в этом классе. Это контрольная была по пройденному в прошлом году материалу. И что! Ни одной правильно решенной задачи! Я не знаю что с тобой делать. Я ведь уже в этом году объясняла тебе все это еще раз на дополнительных занятиях. И... ничего. Быча молча стоял около стола, смотрел в пол и тяжело сопел. Елена Сергеевна неожиданно повернулась и посмотрела на Ярика. - Русанов, вы ведь с Бычковым соседи. У меня к тебе убедительная просьба, чтобы ты взял шефство над своим товарищем и помог ему с математикой. По классу прошел тихий смешок. - Ребята, - обратилась Елена Сергеевна теперь уже ко всему классу, - Вы ведь пионеры. Давайте помнить это и помогать друг другу все-таки. Так я могу на тебя рассчитывать, Ярослав? - Да, конечно, - как всегда очень тихо ответил Ярик и тяжело вздохнул. "Ну вот, а думал сегодня танк клеить," - с сожалением подумал он. Тихо тикали часы на кухне. Ярик, дожевывая котлету, смотрел в окно и думал, чем вначале заняться: сделать домашнюю работу и потом сходить к Быче или наоборот. Подумав, Ярик решил, что потом могут прийти с работы родители Бычи, а с ними он встречаться не имел ни малейшего желания - опять начнут его хвалить и ругать своего сына... (так часто бывало, когда они встречались в лифте, и Ярику это не нравилось), "Да и мама с папой вечером дома... А сейчас что... Сидишь тут один..." - подумал Ярик. Телефон ни у Ярика, ни у Бычи еще не установили (хотя и обещали еще год назад). Поэтому, закончив обедать, Ярик как и был в своем "домашнем" трико (с протертыми висящими коленями), старой выцветшей футболке и в тапочках, заперев дверь, спустился на шестой этаж и позвонил в дверь Бычкова. Быча открыл дверь и удивленно уставился на Ярика. - Тебе чего? - Так Елена Сергеевна ж сказала... - неуверенно начал говорить Ярик. В этот момент из комнаты вышел... Арни. Арни был школьной "знаменитостью". Приводы в милицию, педсоветы и тому подобное было для него привычным образом жизни. Он был второгодником и учился сейчас в девятом классе. Говорили, что он вообще-то не совсем глупый парень, а даже наоборот - очень даже способный, но заелся с несколькими учителями так, что вот они его и оставили на второй год. Арни был высокий, здоровый, широкоплечий парень. Он ходил в "качалку", и его накачанные бицепсы вызывали почти у всех ребят в школе тайную зависть. А девчонки так и вообще висели на нем гроздьями на переменах. Но все это еще только больше раздражало учителей. В общем, он был для всех педагогов "головной болью номер один". - А... Я думал, предки твои... - лениво зевнул Арни. - А это кто? - Да так... Сосед... - как обычно, смотря в пол, пробурчал Быча. - Ну заходи, раз сосед, - сказал Арни, хлопнул легонько Ярика по плечу и подтолкнул в направлении комнаты, - заходи, не стесняйся. Ярик нехотя зашел в комнату, которая явно была в семье Бычкова "залом". У одной стены стояла стенка с телевизором, напротив - широкая тахта, а в центре небольшой столик, на котором лежали карты. В комнате Ярик сразу увидел весь остальной "цвет" их школы: кроме Арни и Бычи тут были два семиклассника, Ряпа и Кит (Ярик слышал только их клички и даже не знал настоящих имен), и малой четвероклассник Илька, который, несмотря на возраст, своими выходками и драками ничем не уступал всем остальным присутствующим тут, а по наглости и задиристости пожалуй и превосходил их. Он был, как говорили, из "очень хорошей семьи", но, разбалованный родителями в раннем возрасте, он абсолютно перестал с ними считаться и слушаться, и теперь они стонали от него не меньше, чем школа, но сделать ничего не могли. Илька был всегда хорошо одет, но при этом его не стриженые волосы торчали во все стороны. В одно и то же время он мог выглядеть как ангел и быть исчадием ада. Ряпа и Кит наоборот выглядели как только что из колонии: неряшливая, бедная одежда, коротко стриженые волосы, худые впалые лица. Они были очень похожи, как два брата. Семьи у обоих относились к так называемому разряду "неблагополучных". Сами они тоже не раз успели побывать в детской комнате милиции, правда за какие дела - никто не знал. Коротко бросив всем, что Ярик - это сосед Бычи, Арни спросил: - Ну что, перекинешься с нами в картишки? Ярик поежился. Больше всего ему хотелось сейчас уйти отсюда. - Нет, спасибо. Я не играю, - вежливо, как обычно, ответил он. На некоторое время в комнате повисла тишина. - Ну ни хрена себе, - широко раскрыв глаза пробормотал Ряпа, "убитый" на повал такой вежливостью. - Ну-ну... - ухмыльнулся Арни, - а чего вообще пожаловал? - Да классуха сегодня поручила ему математикой со мной заниматься, - ответил за Ярика Быча. - А чего это вдруг? - удивился Арни. - А... - махнул рукой Быча, - контрольная была. Ну она мне за нее пару вкатала. Ну и вот... - Да, пара - это грустно, - подал голос Кит. - Чего, вечером батя придет, и будет опять концерт для жопы с ремнем на весь подъезд? - хмыкнул Ряпа. - А ты, можно подумать, молчишь, когда мать тебя... - огрызнулся Быча. - Э... Не собачьтесь, - остановил их Арни, - чего лаяться. Все орут, когда получают горячих. Меня раньше когда папаша воспитывал, что думаете, я молчал, как пионер на допросе? Ага... Аж два раза. Особенно когда он за скакалку хватался... Тогда и немой заорет. - А сейчас не лупит? - хитро прищуриваясь, спросил Илька. - Сейчас он сам отгрести может, - ухмыльнулся Арни. Он согнул руку в локте и продемонстрировал всем здоровенный бицепс. - Видели. Вот так-то. В глазах у всех присутствующих застыл восторг. - Ну, а тебя, Кит, как? - спросил Арни, опуская руку. - Как-как... Каком кверху... Если батя трезвый, так еще ничего - знает когда остановиться. А если бухой - лучше не попадаться под руку. Один раз было - я думал, до смерти забьет. Хорошо мать оттащила. - Да, - вздохнул Ряпа, - а моя сама чуть что за ремень хватается... - Ну а как воспитывают в профессорской семье? - с издевкой в голосе спросил Арни у Ильки. - Я тебе щас как дам "профессорскую" семью, - сразу вспылил Илька. - Ну пошутил-пошутил, - рассмеялся Арни. - Как воспитывают... Как всех. Что, не знаешь что ли? Сам же говорил, что в субботу на полрайона слышно было... - Да... Визжал ты знатно. Ярик сидел на краю дивана, слушал их разговоры и все думал, как бы покинуть ему эту компанию, в которой он ощущал себя абсолютно чужим. - Ну а ты как, Суслик, сильно верещишь под ремешком? - вдруг обратился к нему Арни. - Я не суслик, - обидевшись, тихо ответил Ярик. - Да ладно-ладно, не обижайся. Это я так. Кстати тебя как звать-то? - Ярик. - Ярик... Ну, а просто Яр - тебе будет нормально? - Да... - согласился Ярик и подумал: "Странные люди. Обязательно чтобы кличка. Нет чтобы по имени. Ладно. Яр - это даже неплохо. Это не Суслик". - Ну так как, Яр, ты такой же тихий и под ремешком, или тогда у тебя нормальный голос прорезается? - А... Меня никогда... У нас это не принято. - Чего значит не принято? - не понял Ряпа. - Такого не бывает, - хихикнул Илька. - Не, ты чего хочешь сказать, что тебя никогда в жизни не пороли? - удивившись, переспросил Арни. - А чего его пороть, - ответил, как бы заступаясь за Ярика, Быча, - он отличник. Даже двоек почти никогда не бывает. - Ну а когда бывают - тогда что? - заинтересовался Арни. - Да, ничего, - пожал плечами Ярик. - Папа с мамой, конечно расстраиваются. Я тоже. Ну и они меня успокаивают, чтобы не переживал сильно... С каждым бывает, мол... - Ни фига себе, - выдохнул Кит, - везет же некоторым. - И часто ты их так "расстраиваешь"? - спросил Арни. - Да нет... В том году раза четыре было... Ну и вот сегодня... - А чего сегодня? - спросил Ряпа. - А он по физре пару схватил, - опять ответил за Ярика Быча. Комната наполнилась смехом. - Ну ты, блин, даешь, - хмыкнул Арни. - По физре - пару! То-то я смотрю, ты весь какой-то... как не пацан... - Почему... Пацан, - все таким же тихим и не смелым голосом Ярик попытался отстоять свое достоинство. - Вот она "справедливость жизни", - вздохнул Ряпа, - одним за пары ремешком по голой заднице, а другим "не расстраивайся" и конфетку еще небось. - Да, действительно. Что ж это получается... - задумавшись, Арни откинулся на тахте и посмотрел внимательно на Ярика. - Вот смотри, Яр: ты пару схватил и Быча тоже. Только ему папаша сегодня всю задницу ремешком разрисует, а тебя будут успокаивать и уговаривать не переживать и не волноваться. - Ну и что, я ж не виноват, что у него родители такие... - пожал плечами Ярик. - Да, родителей не выбирают... А знаешь, почему ты весь такой... зашуганный... как ни пацан? - Почему? - совсем тихо прошептал Ярик, понимая, что на счет его "зашуганности" спорить не надо - так-то ведь оно и есть, по сравнению с ними. - Да потому что... Чтобы пацана, да ни разу в жизни не выпороли! Это же кому сказать - не поверят. - Ну так и что... - А то, что я тут подумал... Ты, Яр, пионер? Пионер. А пионеры не должны мириться с несправедливостью. - Какой? - удивился Ярик. - А такой, - пояснил Арни, - смотри, всех за двойки ремешком наказывают, а ты чем лучше других? Пару сегодня схватил? Схватил. Ну так и будь как все. Родители не хотят, так мы поможем... - Чего поможете? - ничего не понимая, промямлил Ярик. - Значит так, Яр. Слушай сюда. Штаны спускай и ложись на живот, а я тебе, так и быть, по-отечески всыплю за эту пару. - Вы что с ума сошли!... Я... я все. Я... Мне уже домой пора... - Яр! Ты, может, еще и не знаешь... Так знай: мое слово - закон. Арни усмехнулся, смотря на оцепеневшего от неожиданного поворота событий Ярика. Потом повернулся в Быче. - Давай неси сюда ремень, которым батя тебя обычно... Быча, ни говоря ни слова, вышел в соседнюю комнату. Арни опять посмотрел на Ярика. - Так, все ясно. Столбняк. Эй, Ряпа, Кит! Положите его на диван. Ярик не успел даже ничего сообразить, как его лицо уткнулось в покрывало дивана. Безуспешно он попытался освободить свои руки, за которые с двух сторон его крепко держали Ряпа и Кит, крепко прижимая к тахте. - Пустите... Ну пустите, пожалуйста... Ну что вам надо?... Что я вам сделал?... Ярик продолжал пытаться вывернуться всем телом. Мысли в голове скакали, как бешеные: "Ну что им надо? Чего они хотят? Какие дурацкие шутки?" Вдруг он с ужасом почувствовал, как чьи-то крепкие руки одним быстрым движением стянули вниз его трико, а затем и вообще сняли. Лицо Ярика запылало красным цветом. Он почему-то вспомнил, что на этой недели на нем надеты белые трусики с лошадками. Он давно уже считал, что они слишком "детские", хотя и по размеру были как раз, но сказать об этом маме, которая ведала покупкой его вещей, он стеснялся. За спиной кто-то весело хмыкнул. Но Ярик не успел даже прочувствовать всего своего, как он считал, "унизительного положения", как к еще большему ужасу он почувствовал, что эти же сильные руки стали снимать с него трусы. - Вы что! С ума сошли! - чуть ли не закричал Ярик. - Ну все, хватит. Пожалуйста, хватит уже. Не смешно ведь... Оставшись без трусов, Ярик попытался опять освободиться, махая в разные стороны ногами. - Быча, Илька! Держите его за ноги, - услышал он голос Арни. Еще через несколько секунд его ноги оказались так же крепко прижаты к тахте, как и руки. - Ну хватит... Ну отпустите, пожалуйста. Я вас очень прошу... - чуть ли уже не плача, опять стал умолять Ярик. Потом набравшись храбрости, добавил: - Я... Я сейчас закричу... - Ах, да... Я чуть было и не забыл... Конечно закричишь, - спокойно сказал Арик. - Илька! Дай-ка сюда его трусняк.
Ответов - 19
Guran: сюда его трусняк. Ярик повернул голову, пытаясь понять, что там происходит за его спиной. И в тот же момент почувствовал неприятный запах. Он даже не сразу сообразил, что это были его трусики. Ярик всегда мылся и менял белье раз в неделю, и сегодня был как раз такой "банный день". Но это вечером... А сейчас он впервые в жизни ткнулся носом в свои трусики и узнал, как они пахнут, отношенные целую неделю. Он скривил лицо и постарался повернуть голову в другую сторону. - Ну, открой ротик. Будь умничкой, - услышал он опять голос Арни, в сопровождении смеха Ряпы и Кита. Ярик не сразу сообразил, чего от него хотят. А когда с ужасом понял, сжал крепко зубы и стал крутить головой, увертываясь от своих трусов, которые Арни пытался засунуть ему в рот. Такое сопротивление быстро надоело парню, и он просто сдавил нос Ярика пальцами, не давая тому дышать. Ярик тут же открыл рот, чтобы набрать воздуха, и... еще через пару секунд он уже мог только мычать и чувствовать все тот же неприятный запах своих трусов, которые торчали теперь у него изо рта. Слезы обиды и унижения сами покатились из глаз мальчика. - Быча, тебе папаша сколько выдает за раз? - как будто где-то издалека Ярик услышал голос Арни. - А я что, считаю, - огрызнулся Быча. Ярик даже сразу не понял, что это был за сухой щелчок и что так больно обожгло его попу. И тут же, с интервалом в одну-две секунды, это стало повторяться опять и опять. Ярик беззвучно зарыдал и стал корчиться, как мог, от невыносимой боли. Теперь он понимал, что его лупят ремнем по попе. Арни стоял над лежащим на тахте мальчиком и чуть улыбался. Взмах ремня и потом резко вниз. Ни с чем не сравнимый звонкий, хлесткий звук ремня по голой попе, на которой сразу же остается красная широкая полоса. Впрочем, полос уже не видно: маленькая, еще недавно такая белая и похожая на две булочки мальчишеская попа была уже сейчас как два спелых помидора. Тонкие ноги, похожие на две сухие палки, смешно вздрагивали с каждым разом и безуспешно пытались вырваться из рук Бычи и Ильки. Арни остановился и оценивающе посмотрел на попу Ярика. - Ну что... Пожалуй, на первый раз и хватит. - Арни, а можно я его тоже пару раз перетяну? - попросил Илька. - Мал еще, - отрезал Арни. - Хватит ему. Отпускайте. Ребята отпустили Ярика, но он продолжал лежать с распластанными в разные стороны руками. Плечи его вздрагивали, а из заткнутого рта доносилось жалобное плачущее мычание. Арни аккуратно поднял его с тахты и вытащил у него изо рта трусы. Комната тут же наполнилась громкими всхлипываниями. Ярик рыдал в голос. - Быча, притащи воды попить, - скомандовал Арни. Затем обнял за плечи Ярика и стал его успокаивать. - Ну все-все, перестань. Все уже закончилось. И уже ведь не больно... Правда? Зато теперь ты, как настоящий пацан, а не барышня какая-то... На попей. Пей-пей... Не стесняйся. Вот так хорошо. Ярик стал потихоньку успокаиваться, хотя и продолжал плакать. - Пошли в ванну помоешься. А то вон какой зареванный. Продолжая поддерживать Ярика за плечи, Арни направился с ним в ванную комнату. Ярик робко прижимался к этому здоровому парню и чувствовал какую-то непонятную надежность и защиту в нем, хотя именно этот парень сотворил с ним только что это страшное дело. Ярик даже забыл, что он почти голый и только длинная майка, как коротенькое платьице, закрывало его попу. Арни включи воду и, как маленькому, стал сам обмывать лицо. Ярик продолжал негромко всхлипывать. - Ну все, Яр, кончай. Уже все. Хватит. А вообще ты молодец. Выдержал ведь. Все. Теперь как настоящий пацан. Пошли. Вернувшись в комнату, Арни развалился на тахте. - А теперь давай поговорим. Слушай меня внимательно. Ярик всхлипнул и посмотрел исподлобья на Арни. - Ты, конечно, можешь все родителям рассказать, пожаловаться в милицию. Но мне кажется, ты не из тех пацанов, что любят стучать. Но на всякий случай, я тебе объясню, что тогда будет. Нам... Ну, меня пригласят в ментовку, и капитан Клавдия Евгеньевна Сидорчик прочтет мне очередную лекцию "как мне не ай-ай-ай". Поверь мне, за это меня не расстреляют и на зону не отправят. А просто велят извиниться перед тобой и обещать больше никогда так не делать. Вот. Ну, а остальным пацанам и того проще. Им родители за это просто всыпят как следует и все. Так разом больше, разом меньше - переживут. А вот что будет с тобой потом... Не, не думай - бить никто не будет. Просто все кругом будут знать об этом... И поверь мне, стукачом жить очень тяжело... - Я не стукач! - громко и даже немного зло перебил его Ярик. - Вот и мне так кажется, - примирительно сказал Арни. - Это я так, на всякий случай. И еще... Мы тоже не трепачи. Будь спок. Никто от нас не узнает о том, что здесь было. Слово. Так пацаны? Каждый слово дает? По комнате прошел одобрительный гул. Хорошо воспитанный Ярик, услышав то, что волновало его, почему-то, сейчас больше всего, вдруг растерялся и совсем некстати сказал: - Спасибо. Арни рассмеялся. - И последнее, Яр. Ты конечно пацан, но какой-то... В общем так, раз уж я занялся твоим воспитанием, то надо это дело доводить до конца. Договор у нас будет такой: до конца учебного года будешь как все пацаны. Схватишь пару или там замечание в дневник, идешь ко мне, и... получи-распишись. Арни на минуту замолчал, рассматривая стоящего перед ним мальчика. Худенькое тело, висящая, как на вешалке, майка, тонкие ноги, острые коленки, взъерошенные волосы и заплаканные печальные глаза... - Скрывать пары и все остальное - не советую. Все равно узнаю. А ты за это отгребешь тогда уже не ремнем, а розгами. Понял?... Не слышу... Понял? В голове Ярика стоял сплошной шум. "Ну когда это мучение уже кончится?" - чуть опять не плача, думал он. Услышав то, что сказал Арни, он не стал спорить и что-то доказывать. Ему хотелось просто быстрее отсюда уйти и постараться забыть все это, как самый кошмарный сон в своей жизни. На вопрос Арни он просто кивнул головой. Арни протянул ему руку. Ярик вложил свою маленькую ладошку в эти, как показалось ему, тиски. - Смотри, Яр - уговор есть уговор... - Розги - это круть. Это хреново, - тихо, но так, что все услышали, сказал Ряпа. - Чего?... Пробовал? - заинтересовался Арни. - Каждое лето в деревне у деда... Он только розги и признает, - Ряпа тяжело вздохнул. - А меня в этом году на даче тоже пытались розгами, - сказал Илька, - только я убежал. А когда вечером пришел, тогда уже, как обычно - ремнем. "Боже мой, - чуть ли не простонал Ярик, - ну когда это уже все кончится..." - Можно я уже пойду, - с мольбой в голосе тихо спросил он. - Иди, - милостиво кивнул Арни. Ярик повернулся и сделал несколько нетвердых шагов к дверям. - Эй, Яр, - окликнул его Арни, - ты это... Может штаны все-таки оденешь? Вспомнив, в каком виде он сейчас, Ярик еще больше покраснел, схватил с тахты свои вещи и стал быстро одеваться. Трусы оказались наполовину мокрыми из-за слюней и натягивались, как назло, медленно. Одев трико, он быстро направился к дверям, но уже выходя, его природная воспитанность опять подвела его. Он обернулся и тихо сказал: - До свидания. Ярик стоял перед большим зеркалом в своей комнате и, повернув голову назад, рассматривал свою красную попу. Потом, тяжело вздохнув, натянул трусы и посмотрел опять. Трусы не скрыли всей красноты, и следы от ремня предательски сияли вокруг их кромки. "А завтра физра, - с тоской подумал Ярик. - Придется трико под брюки одеть. А то в раздевалке вдруг кто-нибудь увидит". А вообще, то, что произошло - было ужасным. Ярик хотел выть от горя. Но не причиненная ему боль была причиной этого. Про боль он уже и забыл, кстати. Унижение, позор, стыд... Как это так могло вообще случиться... Его, Ярика... и выпороли. Выпороли... Это слово стучало в ушах и наворачивало слезы на глазах. Какой стыд... Когда он услышал, что об этом больше никто не узнает, это немного успокоило его, потому что, если бы об это узнали его мама и папа или еще кто-нибудь, он, наверное, просто бы умер от стыда. И все-таки как это было ужасно... И стыдно... Щеки Ярика опять запылали красным цветом. Пришли давние воспоминания... Такое чувство стыда и унижения Ярик раньше испытывал только дважды в жизни. Нет, конечно, то, что было сегодня, было во много раз сильнее... А до этого... Когда он был еще в детском саду, он с другом попался на том, что подглядывал за девочкой, которая сидела на горшке... Воспитательница тогда накричала на них, а потом собрала всю группу, выволокла на середину комнаты и... спустила вниз штанишки с трусиками... "чтобы все видели"... Как он тогда ревел! Его даже не смог сразу успокоить папа, пришедший забирать его. И как папа потом кричал нехорошими словами на воспитательницу... Ярик тяжело вздохнул и вспомнил второй случай, который был всего год назад... Этот идиот Серега Алексеев... на физре... когда Ярик висел как колбаса на перекладине... взял и сдернул вниз его спортивные трусы вместе с плавками, одетыми под ними... А там же еще и девчонки кругом были... Хорошо еще, что длинная майка была... И как все ржали... "Ой! - вдруг вспомнил Ярик. - Сегодня же четверг... Банный день...". Последние полгода Ярик уже мылся сам. А до этого его всегда купала мама (и очень редко, когда мама бывала в командировках, папа). Последнее время он мылся сам, но голову ему еще пока мыла мама. Она говорила, что он ее не может сам хорошо промыть и там остаются "килограммы мыла". Обычно, когда Ярик заканчивал мыть все остальное, он звал ее и она приходила и мыла ему голову сама, а он просто сидел в ванной в воде. Последнее время Ярик вдруг стал как-то стесняться этого, но как бы это объяснить маме, он не знал. Но сейчас проблема встала не в том, что он стесняется ее или нет. Мама, конечно же, заметит следы от ремня. Ярик даже вздрогнул от одной этой мысли. Недолго думая, он решил залезть в ванну и сам весь помыться (вместе с головой), чтобы избежать присутствия мамы при своем купании... Голову он промывал наверное минут пятнадцать, чтобы, не дай Бог, мама не решила ее перемыть. В общем, вечером дома все прошло нормально. Насчет двойки отец просто махнул рукой - "несерьезно", а мама тут же стала успокаивать Ярика и обещала в субботу сходить в школу и поговорить с физруком. Родители не заметили ничего особого в поведении и состоянии Ярика. Хотя это далось ему не легко. И только когда он уже лег в кровать, он смог расслабиться и вспомнить прошедший день. И чуть было опять не разревелся. Ворочаясь, он еще долго не мог уснуть. Но... сон в конце концов победил и Ярик заснул. Меньше всего с утра Ярик хотел увидеть Бычу. И именно он оказался первым, кого он встретил, выйдя из подъезда. - Привет, - как всегда чуть глухо пробурчал тот и пошел рядом Яриком. Ярик чисто автоматически прошептал тоже: - Привет. Быча шел рядом и ничего не говорил. Раньше он никогда не ходил вместе с Яриком в школу или из школы. Более того, он даже никогда не здоровался в классе (как впрочем и ни с кем другим). Ярик шел и не знал, что думать и что сказать. Так молча они и пришли в школу. Пятым уроком была ненавистная Ярику физкультура. Переодевались все мальчики в небольшой тесной раздевалке. Часть ребят одевала спортивную форму прямо под школьную и потом в раздевалке, только скинув последнюю, тут же бежали в зал. Часть носили ее с собой (как обычно делал и Ярик). Вообще-то, переодеваться при всех Ярик стеснялся, как впрочем и многие другие ребята, но и ходить целый день париться тоже не любил. Не стеснялись этого только Быча, Лаврик и Генка Иванов. Они могли спокойно разгуливать в трусах по раздевалке, а на спор иногда даже выходить в таком виде и в коридор. Но сегодня Ярик, как и многие другие просто скинул школьную форму, под которой уже были одеты трико и спортивная майка. В зал он не спешил и ждал звонка на урок. Задумавшись, он и не заметил, что в раздевалке остался только он и Быча. - Чего, сегодня тоже решил в трусняке не светиться тут, - спросил Быча. Только сейчас Ярик заметил, что как и он, Быча тоже сегодня одел спортивную форму под школьную. Ярик молча пожал плечами, как бы говоря: "Как будто сам не знаешь почему". - Сильно видно? - опять спросил Быча. - Покаж... Ярик смутился. - Да чего ты... Не сцы, - успокоил его Быча. - Все в зале. Не зная, что и как ответить, Ярик встал со скамейки и, косясь на прикрытую дверь, задрал майку и чуть приспустил штаны на правой ягодице. Быча подошел и стал внимательно рассматривать. - Э-э... Так почти ничего и не видно. Так, пара слабых синяков. Если не знать, так и не увидишь. Смотри. Быча повернулся задом и приспустил свои штаны. - Ого! - непроизвольно вырвалось у Ярика. Вся попа Бычи была покрыта ярко-сине-красными синяками. - Это вчера так? - спросил Ярик. - Ага, - кивнул Быча. - Батя как с цепи сорвался. Кричал: "Начало учебного года! А ты уже!" - Ничего себе, - пробормотал Ярик, продолжая рассматривать попу. - А можно я потрогаю? - Трогай. Чего, жалко что ли. Ярик осторожно коснулся попы Быча. Там, где синели кровоподтеки, она была твердая, как камень. - А сидеть как? Больно? - Да так... Не смертельно... Можно... - Да, не повезло тебе, - как-то очень искренне и от всего сердца посочувствовал Ярик. Резкий, пронзительный звонок возвестил о начале урока. Быча одним молниеносным движением натянул обратно штаны, и мальчики побежали в спортзал. Прошло две недели. Мало что изменилось за это время. Разве что время как-то сгладило все, и переживания Ярика по поводу случившегося стали менее болезненными. И еще теперь почему-то Быча стал ходить всегда с ним вместе в школу и обратно. Никаких особых разговоров кроме как о прошедших школьных делах они обычно не вели по пути, но тем не менее Ярик как-то заметил про себя, что эта дорога теперь стала короче и веселее. А еще пару раз он видел в школе Ряпу, Кита и Ильку. Как бы быстро они не пробегали мимо, но в его сторону всегда летело "Привет". На что он тоже всегда отвечал так же или просто махал рукой вслед. Октябрь - Ноябрь. - Русанов, ну от тебя я точно такого не ожидал. Ни одной правильно решенной задачи, - физик Андрей Павлович расстроено покачал головой, тяжело вздохнул и положил перед Яриком на парту тетрадь с контрольной работой. - Два! Ярик расстроился. Физика это не физкультура - это серьезно. На выходе из школы его, как обычно теперь, ждал Быча. - Ты к Арни подходил? - сразу спросил он. - Зачем? - удивился Ярик. - Ну, это, - замялся Быча, - он же сказал, за каждую двойку будет тебя... того... Ярик тут же вспомнил и разозлился (что с ним бывало очень редко). - Слушай, у меня ваши шуточки во где сидят! Хватит! Пошутили разок и будет... Быча виновато смотрел себе под ноги и молчал. Какое-то время они шли молча. Потом Быча опять заговорил. - Напрасно ты так. Арни если сказал что-то - значит так и будет. А он серьезно тогда говорил. - Да вы что, с ума посходили! - опять возмутился Ярик. - Какое он имеет право! - Имеет - не имеет, - глухо пробурчал Быча, - а розги ты огребешь. - Идиотизм какой-то, - пожал плечами Ярик, помолчал, а потом добавил, - и как он интересно узнает это? Ты доложишь? Ну, так беги - докладывай. - Я не стукач. А журнал наш он регулярно проверяет. Ему молодая училка-практикантка из младших классов его дает посмотреть. Она в него втюрилась. Он мне сам говорил. Ярик опять пожал плечами. - Ну и что... Дома на столе Ярик обнаружил записку от мамы. Оказывается, приехал издалека их с папой какой-то большой друг. Вот они и побежали с ним повидаться. А ему (Ярику) надо "купить хлеб и молоко, потом отдыхать, наслаждаться субботой и быть хорошим мальчиком". Тут же лежало три рубля. Решив не откладывать это дело на потом (в смысле похода в магазин), Ярик схватил авоську и отправился в "Хлебный". Он прошел мимо соседнего дома и, чтобы срезать путь, свернул и пошел мимо стройки, на которой уже с два месяца никто не работал. Это теперь называлось "замороженный объект". Не успел он пройти и десяти метров, как перед ним, как из-под земли выросли Ряпа и Кит. Ярик от неожиданности остановился как вкопанный. - Привет, Яр, - раздался за спиной голос Арни. Ярик обернулся и пробормотал: - Привет. - Как жизнь молодая? - Нормально, - пожал плечами Ярик. - Нормально? - с усмешкой переспросил Арни. - Это хорошо... Пошли с нами. Поговорить надо. И не смотря на Ярика, он направился через проем в заборе вглубь стройки. - А... что... - попытался возразить ему что-то вслед Ярик. Но Ряпа и Кит, взяв его с двух сторон за руки и слегка подталкивая, повели вслед за Арни. Ярик "послушно" шел следом со своими "конвоирами". Он уже понял, что, кажется, опять влип, но ни одной идеи, как себя вести и как выкрутиться из этого, у него сейчас не было. Было просто какое-то глухое чувство досады, горечи и обреченности. Хотя в то, что его могут опять выпороть, его мозг отказывался верить. Небольшое одноэтажное здание... Когда начинали строительство, кругом все посносили. А это почему-то осталось... Комната, в которую они пришли, была явно обжита кем-то. Старый письменный стол, скамейка, пара кривых стульев и старый диван... Было похоже, что все это кто-то притащил сюда с ближайшей свалки. За стеной раздавался монотонный гул работы каких-то моторов. - Это котельная, - отпустив, пояснил Кит, - мы тут иногда тусуемся. Арни сел на стол и посмотрел на Ярика. - Яр, - сказал он абсолютно спокойно, - я тут не собираюсь с тобой комедию ломать и время зря тратить. Хочешь ты или не хочешь... Я тебя предупреждал. Так что... Сам снимешь штаны, или помочь? Ярик непроизвольно сделал полшага назад и тут же уперся в Кита, стоящего за спиной. - Вижу, придется помочь. Кит! Ряпа!
Guran: Ярик, как и в прошлый раз, не успел даже моргнуть, как сильные руки Ряпы и Кита схватили его и поволокли к столу. Ярик стал вырываться. Но это не принесло никаких результатов. Еще через мгновение он уже стоял согнувшись и упирался грудью в столешницу письменного стола. Вывернув голову, он на какое-то мгновение увидел Арни, в руках которого был длинный тонкий прут. - Не надо! - закричал он. - Арни, пожалуйста, не надо розги! Я больше не буду... Сильные руки Арни обхватили его и стали расстегивать брюки. Ярик понял окончательно, что да - сейчас все это случится. Голосом, полным слез, он начал просить опять: - Арни, ну пожалуйста... Я больше не буду... Не надо... Не говоря ни слова и не обращая внимания на слова Ярика, Арни одним движением стянул вниз до колен брюки и трусы. Потом задрал вверх рубашку и сказал Киту и Ряпе: - Держите крепче. А потом добавил уже Ярику: - Рот затыкать не будем. Можешь кричать. Не стесняйся. Тут никто не услышит. Свист розги Ярик не слышал. Его попу просто обожгло что-то так, что он не просто закричал, а завизжал от боли. На белой попе пролегла ровная тонкая красная полоса. Арни не спеша оценивающе посмотрел на свою работу и взмахнул розгой второй раз. От визга Ярика стало закладывать уши, но Арни, не обращая на это никакого внимания, продолжал. Когда на попе Ярика пролегли десять полосок, он наклонился к зареванному лицу мальчика и спросил: - Ну как? Что больше нравится: ремень или розги? Ярик ревел во весь голос, и казалось, не слышал его. - Эй! - опять обратился к нему Арни. - Я тебя спрашиваю... Не хочешь отвечать - так я буду продолжать... - Нет... Не надо, - простонал плача Ярик. - Не надо больше... Пожалуйста... Я больше не буду... - Это я уже слышал. Но ты так и не сказал: что тебе больше нравится - ремень или розги? - Реме-е-нь... - Ага. То есть следующий раз нам не понадобится прибегать к розгам? - Не-ет... не надо больше... Пожалуйста... - Еще два раза, как говорят учителя: для закрепления пройденного материала. И все. - Не надо!!! Последний крик Ярика перешел в пронзительный визг, а на его попе появилась одиннадцатая, а затем и двенадцатая красная полоса. Подвывая, Ярик стоял посреди комнаты со спущенными штанами и растирал руками попу. Минут через десять Ярик успокоился. Кит и Ряпа, взяв у него деньги и авоську, отправились вместо него в магазин (это их Арни послал). А сам Арни сидел рядом с Яриком на старом полуразваленном диване. - Больно сидеть? - вроде как даже с сочувствием и заботой в голосе, спросил Арни. - Да нет... Нормально... Ну, чувствуется, конечно... А так... сидеть можно... - шморгая все время носом, ответил Ярик. - Не обижайся, Яр. Надо быть мужчиной и уметь отвечать за свои поступки. Вот. И еще... Я тебя не пугаю... Выбор и решение всегда за тобой... Но в следующий раз, если так будет, получишь не двенадцать раз, а в два раза больше... И лупить буду посильнее. Тогда точно сидеть пару дней не сможешь. Обещаю. А, как ты уже знаешь, я слово держу. Ярик опять шмыгнул носом и тяжело вздохнул, глядя в пол. - Кстати, - продолжил Арни, -- если ты думаешь, что это мне Быча рассказал, то - нет. Я ему еще тогда после того, как ты ушел, сказал, чтобы он рассказывал мне, как там у тебя дела... А он сразу сказал "нет" и что он на тебя не будет стучать. Даже мне. Ну, я подумал, что он вообще-то прав - это будет как стукачество. Так что узнал я об этом без него. - Я знаю это... Я с ним говорил... - Он вообще-то хороший парень. Папаша у него сволочь... Лупит все время. Я даже предлагал... Ну, что типа там подойти, поговорить... в общем вломить как следует папаше... Быча отказался. Говорит нельзя так. Все-таки отец. Громко смеясь, в комнату вошли Ряпа и Кит с авоськой, в которой была пара бутылок молока и хлеб. - Чего такие веселые? - поинтересовался Арни. Кит сел на стол и махнул рукой. - А... Комедия и немцы... Представляете... Около хлебного... Короче, я остаюсь там в стороне около ларька, а Ряпа дует в магазин. Ну, а я жду. Смотрю, выходит Ряпа и тут же к нему подгребают трое пацанов. Я их не знаю... Ну, смотрю, идут все вместе за угол. Я, конечно же, чешу следом. - А я выхожу, никого не трогаю... - перебил его Ряпа, - а ко мне подгребают какие-то три урода и спрашивают копейки. Я охренел даже вначале. Ну, думаю, будет сейчас развлекуха. Только надо не тут. А то в ментовку мне обломно попадать сейчас. Поди там доказывай потом, что это не я начал первый... - Ну вот, - продолжил Кит, - значит они там пальцы веером, сопли пузырями, да мы тут... Я подошел... так, мол, и так, какие проблемы... а они непонятливые попались... - Не, это точно. Мы им все объяснили культурно... Кто они, куда должны идти и так далее... - Короче тот, что самый здоровый и наглый, стал еще ручонками тыкать. Ну и отхватил тут же. Ряпа ему такого "быка" пробил! - Ну, а чего... У меня в одной руке сетка. Думаю, молоко разобьется - жалко будет. Ну я ему и... - А потом? - спросил смеясь и вовсю уже веселясь, Арни. - А чего потом... Все... Вывернули они нам свои карманы... Во... Два рубля сорок пять копеек и пачка "Космоса". Не зря, можно сказать, день прошел. Ярик не удержался и тоже начал смеяться вместе с Арни, представив эту сцену. - Так, а что это за пацаны были? - спросил Арни. - Не знаю, - ответил Кит, - мы их первый раз видели. Не наши, не местные. Может из нового дома. А кстати, Яр, вот на - держи сдачу. Молоко было по 28 копеек, батон - 20 и черный за 18. - Спасибо большое, - смутился Ярик. Он и забыл про деньги. Вообще, он сидел сейчас рядом с Арни и никак не мог понять, разобраться в своих чувствах... Арни, Кит, Ряпа... Вот они рядом... и он чувствует себя с ними очень спокойно, надежно и даже... хорошо. А ведь меньше чем полчаса назад они его высекли... Вспомнив про это, Ярик сразу поморщился... Не от боли... - Арни, вы ведь правда никому и никогда не расскажете об этом? - с мольбой в голосе спросил он. - Ты чего, Яр? Мы же слово тебе дали. Ярик опять повеселел. - Слышь, Яр, а может поговори с отцом... Так мол и так... Ну, что бы он тебя сам начал нормально воспитывать, - вдруг предложил Арни. - Ты что! Нет... Я не хочу, чтобы дома так... - Почему? Боишься? Ярик покачал головой. - Стыдно ведь... - Ладно. Не хочешь - не надо. Ты насчет следующего раза все понял? - Угу... - Тогда все. Пора. У меня еще куча дел и без тебя. В воскресенье Ярик проснулся после десяти. Сладко потягиваясь в кровати, он с наслаждением подумал, что воскресение - это самый лучший день в жизни. Потом бодро подскочив, он отправился в туалет, но по пути заглянул на кухню, где у плиты хлопотала мама. - Доброе утро, соня. Ну ты и здоров спать! - встретила она Ярика, не отрываясь от готовки еды. Ярик сладко потянулся и смешно зашевелил носом, пытаясь определить, что она готовит. - А вы поздно вчера пришли? А то я вас так и не дождался - уснул. - Поздно. После часа. Вон, наш папка все еще спит. Такой же соня, как и ты. - Я не соня, - серьезно возразил Ярик. - А ты как вчера день провел? - Я... но-ормально, - зевая ответил Ярик. В этот момент его вдруг как током пронзило: он вспомнил, что было вчера и что следы от розог не зарываются полностью трусиками. Если бы его мама сейчас обернулась, то была бы очень удивлена, как он в один момент изменился в лице. Осторожно ступая, чуть ли ни на цыпочках, Ярик, не поворачиваясь спиной к маме, направился к дверям. И только в самый последний момент развернулся и стрелой вылетел из кухни, крикнув только: "Ой! Мне в туалет". Мама ничего не заподозрила. Она продолжала стоять и нарезать мясо для котлет. И только покачала головой и, улыбнувшись, ласково сказала: " Вот чудо в перьях..." В понедельник утром у подъезда, как обычно, Ярик встретился с Бычей. Какое-то время они шли молча. Потом Быча вдруг спросил его: - Досталось в субботу? - Угу... - Розгами? - Да... - вздохнул Ярик. - Розгами это жуть, - тоже вздохнул Быча, - у бати летом как-то заскок такой был. Он где-то прутьев нарезал, ну и меня за курево значит... Я даже охрип - так кричал... И сидеть не мог два дня. Хорошо, что это на каникулах и в школу не надо было. А ты как? - Не, я сидеть нормально... Ну, кричал, конечно. Разве такое утерпишь? Он мне двенадцать раз дал... - А... Не, мне батя тогда больше... Я не считал... Но много... А мать его потом ругала. Розги раскрошились и замусорили всю комнату, а она накануне убирала. Так что после этого - опять только ремнем. Меня, кстати, за эту контрольную батя тоже в пятницу выдал. У меня ж тоже там пара. - Слушай, а через сколько следы от розог сходят? - У меня, кажется, за неделю сошли... - А... Ясно... Какое-то время они шли опять молча. Ярик шагал и философски думал, что какая все-таки интересная штука жизнь: если бы месяц назад ему бы кто-нибудь сказал, что он будет скоро вот так вот идти рядом с Бычей и со знанием дела откровенно обсуждать разные методы порки, он бы никогда этому не поверил. - Слушай, Яр... Андрюшка Громов... он с тобой сидел... - Ну... - Его ж насовсем перевели в другую школу... - Ну да... - А можно я к тебе пересяду? - Давай, - удивился, но согласился Ярик, - а Елена Сергеевна разрешит? - Посмотрим... Когда перед уроком Быча сел с Яриком за одну парту, в классе пронесся удивленный шепот. Елена Сергеевна тоже была удивленна, увидев это. Быча всегда сидел на последней парте, а тут вдруг она его увидела на третьей вместе с Яриком. - Бычков, что это значит? - строго спросила она. - А я плохо вижу с доски оттуда... А потом вы же и ругаете, что я ничего не записываю, - тут же ответил Быча. Елена Сергеевна явно не ожидала такого решительного (даже с некоторым наездом) ответа. - Да-да... конечно... Что же ты раньше не сказал... Хорошо, сиди там теперь. Класс шумным шепотом начал обсуждать это. - Так, тихо все! Начинаем урок. Неделя прошла нормально. Но на следующей... Это была среда... Ярик сидел в раздевалке спортивного зала, обхватив голову руками, и чуть не плакал. Опять физрук пристал со своими подтягиваниями... и опять двойка. Ну что он, Ярик, мог сделать, если у него не было сил, чтобы даже раз подтянуться на турнике?! А тут надо минимум три на тройку... И что теперь получается: у него всегда до конца учебы будут одни только двойки по физкультуре?! Ярик сидел расстроенный и думал, какой все-таки дурак этот физрук. Потом он подумал, что мама и папа опять расстроятся. Прошлый раз, когда мама ходила в школу, она не смогла договориться ни о чем с физруком. На все ее доводы он только повторял, что физкультура - это такой же предмет, как и другие, а для здоровья, так еще и важнее. Завуч тоже только развела руками и сказала: "Понимаю и согласна с вами. Но ничего поделать не могу. Вы же знаете, какие сейчас времена. Перестройка. Все все знают: и как надо правильно делать, и как учить. Никто слушать не хочет. А чуть что, так сразу жаловаться. А он молодой, только после вуза. Самоуверенный. Вы думаете, это единственный случай? Вы уже четвертая, кто мне на него жалуется... Ой, не знаю даже, что вам и посоветовать... Может надо мальчика в какую-нибудь секцию записать?" "Да что вы! Ярик такой домашний и у него слабое здоровье. Какая уж тут секция," - расстроено тогда ответила на это мама Ярика. Все это она потом рассказывала дома на кухне. "Ладно, не расстраивайся, сына. Подумаешь физкультура..." - попытался успокоить Ярика папа. Ярик тряхнул головой и встал. "Ладно. Действительно хватит расстраиваться из-за этого дурака," - подумал он. Но тут он вдруг вспомнил о другом важном моменте в этом деле. Он опять сел и задумался. Скрыть и нарваться опять на розги - это было очень глупо. То, что Арни сдержит свое слово, он почему-то теперь не сомневался. Пойти жаловаться... Ярика аж передернуло от одной этой мысли. И стукачом он никогда не был, и то, что если это станет известно всем... Нет. Это точно нет. А что тогда остается... Идти самому, как бычок на бойню... Ярик тяжело вздохнул. Где же выход? Что, так и жить? И тебя будут теперь постоянно пороть...? Этого Ярику совсем не хотелось... Хотя... Тут Ярик подошел к этой проблеме с другой стороны. Ведь Арни обещал пороть только за двойки... А если их не будет... Значит и... Ага! Эта мысль опять подняла настроение Ярику. Проблема только с физрой. Но ведь найдется же в конце концов какая-нибудь управа на физрука. Не будет же он вот так до бесконечности лепить двойки. Да и мама говорила, что в крайнем случае найдет возможность просто освободить его от физкультуры по состоянию здоровья. Вроде у нее в поликлинике какая-то знакомая есть. Настроение улучшилось. И уже без всяких сомнений, тревог и огорчений, Ярик побежал, перепрыгивая через ступеньки на третий этаж, где были классы старшеклассников. Арни он увидел издалека в окружении трех девчонок. Заметив Ярика, Арни что-то сказал им и направился навстречу ему. - Привет, ты чего здесь? - Привет. Тебя искал, - тяжело дыша после пробежки, быстро выпалил Ярик. - Ну? - Это... - вдруг смутился Ярик и, опустив голову, совсем тихо сказал, - я двойку получил... - А... Ясно. В три после уроков приходи к Быче. Хорошо? - Ага... - Ну, беги.
Guran: Ярик сгрузил в мойку грязную посуду и посмотрел на часы - 14:45. "Можно уже собираться, - подумал он, - а вообще... чего собираться то. Я и так готов... как пионер. Тьфу ты... вот же запала это фраза". Самым странным было то, что он как-то совсем не боялся предстоящего. То есть он понимал, что будет опять очень больно... Но, как-то по-философски смирившись со своей судьбой, он знал, что его ожидает, и знал, что это останется в тайне. Ну, а боль... Это ведь всего несколько минут. Ну, конечно, разревется опять... И еще это ужасное чувство стыда, унизительности... Последнее угнетало и давило его больше всего... Но... А потом ведь все равно все будет опять хорошо. Будучи по натуре оптимистом, Ярик даже в такой момент умудрился успокоить себя и найти что-то хорошее. Он вспомнил, как сегодня на перемене его специально сильно толкнул Серега Алексеев и через секунду сам оказался на полу. А рядом с Яриком спокойно, сложив руки на груди, стоял Быча, который, немного помолчав, спросил у Сереги: "Еще вопросы есть?" Вопросов больше не было. Арни уже был на месте. Когда Ярик зашел, он как раз только что сбросил ветровку и разувался. Глянув мельком на часы, он заметил: - Что, Яр, не терпится? Еще без пяти три. В комнате Ярик с тоской посмотрел на знакомую уже тахту и тихо спросил: - Ложиться уже? - Давай. У меня тоже время сегодня в обрез. На тренировку надо. Быча, неси орудие труда. Тяжело вздохнув, Ярик спустил трико вместе с трусиками до колен и лег на живот, подумав только, что хорошо, что сегодня тут нет всех остальных. Не так все-таки стыдно будет. - Готов? - спросил Арни. - Да... - обреченно выдохнул Ярик. - Сам улежишь, утерпишь? Руками не полезешь закрываться? А то за это полагается добавка... - Ой... Я не знаю... Нет, наверное. - Ладно. Быча, ты Яра за руки подержи. Да и еще... Притащи какое-нибудь полотенце... Яр, ты в полотенце зубами вцепись, чтоб не кричать и шума не делать. Ну, а если совсем невмоготу будет - кричи в него. Оно крик заглушит. Положив принесенное полотенце комком и уткнувшись в него лицом, Ярик вытянул вперед руки, которые тут же крепко сжал севший перед ним "по-турецки" Быча. - Ну, начнем... - Арни, - услышал Ярик голос Быча, - ты его только не очень сильно... Пожалуйста... Он ведь сам пришел... - Не учи ученого, - чуть улыбнувшись, хмыкнул в ответ Арни. Звонкий хлопок ремня о попу Ярик услышал очень отчетливо. Резкая, жгучая боль... Но собравший до этого всю свою волю в кулак и будучи готовым к этому, Ярик даже не вскрикнул, крепко сжав зубы. И еще пять последующих ударов он так же стерпел молча. Но седьмой вырвал из его рта стон. Еще, наверное, с десяток ударов, он принимал с глухим стоном, уткнувши лицо в полотенце. Правда его руки рвались туда, где жгло и пекло, где вспышки боли следовали одна за другой и сливались воедино... Но Быча держал их крепко и не давал им вырваться. Ноги тоже рвались закрыть свою верхнюю многострадальную часть. Но рвались поочередно, а будучи скованными вместе спущенными штанами и трусами, мешали друг другу и в итоге просто дергались при каждом ударе ремня. Когда стало уже совсем невмоготу, Ярик закричал. Но закричал, не подымая головы. Он из последних сил вдавливал ее в полотенце, стараясь, чтобы его крик не вырвался наружу. И ему это удавалось. Только слезы, предательски потекшие из глаз уже после пяти ударов, не поддавались контролю, и к тому моменту, когда прозвучал последний щелчок ремня, полотенце было уже все мокрое от слез и слюней. - Хорош, - услышал Ярик голос Арни. - Быча, отпускай. Ярик осторожно приподнялся и стал на колени. Сразу же его руки рванулись к попе и стали растирать ее. Шморгая сопливым носом, Ярик поднял глаза на Арни. Встретившись с Яриком взглядом, Арни улыбнулся и очень по-доброму сказал: - А ты молодец, Яр. Честно молодец. Ярик и Арни стояли на лестничной клетке и ждали лифт. Глаза у Ярика были немного красными, а так ни что больше не говорило и не выдавало, что мальчик еще только полчаса назад был выпорот. - А по чему ты пару схватил? - поинтересовался Арни. - По физре опять, - вздохнул Ярик. - По физре!? Опять!? А ну рассказывай, что там у тебя за проблема... Пришел лифт. Арни махнул рукой... мол, успеется. Ярик подробно рассказал Арни обо всем и о том, что теперь, наверное, ему придется регулярно получать ремня из-за физкультуры, потому что... что делать, он не знает. - Нет. Это неправильно, - сказал и задумался Арни. - А сколько надо на трояк подтянуться? - Три раза... - Значит, так... Сейчас середина первой четверти. С физруком я поговорю, чтобы он тебя до конца второй четверти не терзал и рисовал в журнале тройки. Не боись, я с ним сумею договориться. Наш тренер с ним знаком. А в конце второй четверти он тебе сделает зачет по подтягиванию... - Так, а... Что тогда? Я же все равно не подтянусь... - Подтянешься. Знаешь почему? Потому что сейчас ты бежишь домой, берешь спортивную форму и через пять минут стоишь внизу у подъезда. Я тебя буду там ждать. Понял? Несколько секунд Ярик стоял и смотрел на Анри, широко раскрыв глаза. Потом радостно кивнул, чуть слышно прошептал: "Понял", и кинулся наверх по лестнице, перескакивая через ступеньку. Это был подвал старой кирпичной пятиэтажки, переделанный под спортивный зал. Две трети его площади занимали всякие тренажеры, стойки со штангами и гантелями, а примерно на одной трети лежали маты и висели боксерские груши. Несколько взрослых парней невероятных размеров делали какие-то непонятные упражнения со штангами, а еще двое с остервенением молотили груши. Негромко звучала какая-то ритмичная зарубежная музыка. Войдя в зал, Ярик остановился у входа и замер. Такое он видел только раз в каком-то иностранном фильме на видео магнитофоне. Все кругом было, как в том фильме: и зал, и огромные, накачанные парни. - Жди здесь, - сказал Арни и крикнув всем "Привет!", пошел вглубь зала к самому здоровому парню. Недолго поговорив с ним, Арни вернулся и весело сказал Ярику: - Все, с тренером я договорился. Пошли переодеваться. Небольшая раздевалка была пуста. Только вдоль стен на крючках висели разные вещи, а под ними стояли спортивные сумки. - Переодевайся. Вещи вон там можешь вешать. Ярик стал быстро переодеваться. Все это казалось ему, как во сне. Он даже забыл, что трусики не скрывают всех следов от ремня. К его счастью в раздевалке больше никого не было, и этого никто не заметил. Тренировка была не очень тяжелая. Арни давал ему легкие гантели и показывал, как правильно делать те или иные упражнения. Так же было и с тренажерами. Закончив тренировку упражнениями на пресс, они направились опять в раздевалку, где на этот раз переодевалось двое парней, а еще один мылся в душе. - Теперь в душ и на сегодня все. А... Я ж забыл тебе сказать взять полотенце... Душ - это очень важно после тренировки. Во-первых, хорошо расслабляет мышцы, а во-вторых, "чистота - залог здоровья". Ну и чтоб потом не воняло потом, конечно... Так, ладненько, держи вот. У меня сегодня с собой два. Ярик уже хотел схватить полотенце и... Вдруг он вспомнил про порку. И если он сейчас разденется... Ведь все тут же увидят, что он был недавно выпорот... Все было тут так хорошо... Но если сейчас тут все это узнают... Ярик покраснел и посмотрел на Арни глазами полными мольбы. - Арни, можно я сегодня без душа? Пожалуйста... - чуть ли не шепотом попросил он. Ярик вдруг ясно осознал для себя, что если Арни сейчас скажет: "Нет. Иди в душ", он пойдет. И не потому, что боится его, а просто... Он послушается и пойдет... Но КАК ему этого не хотелось! - Что за ерунда. Яр, душ - это тоже обязательно, как и все остальное на тренировки... Так что... В этот момент Арни поднял глаза, и их взгляды встретились. Тоска, печаль и мольба были так явно написаны на лице Ярика, что Арни все понял. - А... а... Я и забыл про это совсем... - сказал он и улыбнулся. - Конечно, сегодня не стоит. Только следующий раз не забудь взять полотенце и мыло. Все. Беги. Пока. На следующий день Ярик и Быча шли со школы вместе, как это бывало теперь постоянно. Быча был сегодня мрачнее, чем обычно, а Ярик наоборот - полный впечатлений после вчерашней тренировки, не замолкал ни на минуту. Размахивая руками, он подробно рассказывал, и, казалось, весь светился от счастья. - Представляешь, и мама с папой тоже очень одобрили это. Это три раза в неделю я буду ходить туда. А еще Арни сказал, что покажет мне пару упражнений, которые я смогу делать дома каждый день сам. Правда, здорово? - Угу... - Леша, а... чего ты сегодня такой мрачный? Ярик последнее время всегда теперь называл его по имени, а не по кличке, когда они были вдвоем. Как-то вот так оно само получалось. - Математика... Ты же знаешь, сегодня опять за контрольную пара... - Достанется?... - Угу... Отец сказал, что если и в четверти будет двойка - вообще убьет. - Не-ет... Ну ты что... Это он так, наверное... - Убить - не убьет. А шкуру так спустит, что точно потом неделю не сяду. Он может... Какое-то время они шли молча. - Ты думаешь, я такой ленивый или тупой? - Нет, Леш, ты что... Я так не думаю. - Я, правда, не понимаю там ничего. Старался разобраться... Честно... И... вот что-то понимаю, а что-то - ну никак... К Елене подошел после уроков, а она в крик: "Я это вам уже десять раз объясняла! Слушать надо было!" Ну и так далее... А я ее слушал... Правда. Но... не понял. Быча замолчал. Потом искоса глянул на Ярика и сказал: - Слушай, Яр... А может ты мне в самом деле поможешь чуть-чуть с математикой?... Ярик остановился и удивленно посмотрел на Бычу. - Я? - Ну да. У тебя ж пятерка... - Ну... я... Ладно. Давай. Какое-то время они опять шли молча. Ярик вдруг вспомнил то, что случилось в сентябре и, не удержавшись, сказал: - А я, между прочим, тогда ведь пришел тебе помогать по математике. Быча вжал голову в плечи и виновато посмотрел на Ярика. - Ты меня это... прости... Это ведь не я придумал. И я тогда совсем этого не хотел... Но что я мог сказать... Знаешь, как Арни... Он если чего решит - его не остановить... А остальные пацаны тоже... Ну не мог я против им сказать... Они ведь... хоть такие, но друзья... А знаешь, как мне было тогда тебя жалко... - А я? - вдруг остановился и, смотря прямо в глаза Быче, спросил Ярик. - Я тебе кто сейчас? Быча еще больше смутился и, потупившись в землю, сказал: - Друг... Настоящий... Если ты не против... На душе у Ярика вдруг стало очень легко и хорошо. Он улыбнулся и протянул руку Быче. - Я не против. Засияв, Быча крепко сжал его руку. Они уже почти подошли к своему подъезду, когда Быча спросил: - Яр, а ты на меня сильно обижаешься за то дело? - Да, ладно. Чего уже теперь... - Я это... Если хочешь, пошли ко мне и... Ты мне ремнем... как тебе тогда... Ну что б по справедливости. - Да ты что! С ума сошел?! Придумал тоже... Было - так было. Все. Правда - не охота даже вспоминать. Тем более тебе и так достается все время... - Да... почти каждую неделю, - тяжело вздохнул Быча. - Каждую неделю!? Я бы не смог так. Это же так больно... - А я уже привык как-то... Ну, это если он не пьяный или не очень злой... - Да, не сладко тебе... Ладно. Пошли. Я пообедаю и к тебе с математикой. Идет? - Идет... Спасибо, Яр. А Быча действительно оказался совсем не тупой и последующие две самостоятельные работы написал на тройки. Елена Сергеевна, объявляя оценки, подозрительно смотрела на Бычу и Ярика, но ничего не сказала. И несмотря на превосходящее количество двоек, поставила ему четвертную тройку, добавив правда при этом: "Будем считать, что это авансом". Быча был счастлив. И Ярик почему-то тоже. Декабрь. Совсем незаметно пролетели осенние каникулы. А там оглянуться не успели и... вот уже и середина декабря. Предновогодние хлопоты и скоро конец второй четверти. Последнее время у Ярика все пошло как-то по-другому. Не хуже или лучше, а просто по-другому. Он и сам не мог понять всего происходящего с ним. Но чувствовал он себя каким-то другим. То ли это было влияние тренировок, то ли начал сказываться переходный возраст... Именно на последние списывали все эти перемены с ним родители. У него появилось много знакомых. Не то чтобы настоящих друзей, а просто хороших приятелей (если не считать Бычи... Был ли Быча тем самым настоящим единственным другом, который должен быть у каждого мальчишки... Пожалуй, нет. Но тем не менее, он стал не просто приятелем, а именно другом). После того, как как-то раз проходящий по коридору мимо их класса Арни, увидев Ярика, подошел и поздоровался с ним за руку (это была "немая сцена" с отвисшими челюстями), "рейтинг" Ярика в классе возрос до небывалых высот. Впрочем, вскоре к этому уже привыкли: Арни всегда, завидев Ярика, подходил к нему и перекидывался парой слов о том, о сем. Часто Ярик встречал в школе и Ряпу с Китом, которые тоже всегда кидали ему "Привет!" и протягивали руку. Ну и, конечно же, Илька, который носился по школе, как мотовеник, и всегда радостно кидался к нему при встрече, как будто бы они были чуть ли не родные братья. Да и не только в школе теперь многие знали Ярика. В зале, где тренировался Ярик, оказалась какая-то особая, очень хорошая атмосфера. Несмотря на то, что занимались тут самые разные люди (а некоторые явно были настоящими "бандитами"... с наколками, сбитыми костяшками рук, наголо стрижеными головами и зверскими лицами), все они были как-то доброжелательны и отзывчивы (в зале). Они всегда могли помочь советом, подбодрить и никогда не смеялись над теми, кто был их слабее. Ярик догадывался, что в жизни они наверняка не такие уж "белые и пушистые", но на тренировках... Несмотря на то, что Ярик был самый младший, они принимали его как равного. Это просто окрыляло Ярика. Тренировки стали для него теперь самым интересным делом. Нет, конечно, никаких громадных мышц у него не появилось, но сам процесс ему очень нравился и занимался он с большим вдохновением и удовольствием. - А сейчас я объявлю результаты итоговой четвертной контрольной. Елена Сергеевна взяла в руки стопку тетрадей и обвела строгим взглядом класс. Ярик не волновался за математику. Даже если за контрольную была и четверка, в четверти все равно выходила пятерка. Его больше тревожило, что там у Бычи. Они вместе занимались математикой теперь почти каждый день (кроме выходных, конечно). Последнее время за все контрольные и самостоятельные у Бычи были тройки (а за последнею даже четверка с минусом - первая в жизни по математике, как признался сам Быча). Конечно, Ярик по мере возможности старался подсказывать ему, но это было совсем чуть-чуть. А на последней контрольной математичка просто отсадила Бычу за другую парту. - Но перед тем, как начать, я хотела бы пригласить к доске Бычкова. Быча растерянно посмотрел на нее и медленно, показывая всем своим видом полную обреченность, направился к доске. - Реши-ка нам, пожалуйста, вот эти три уравнения. Уравнения были не сложные и очень похожие на те, что были в контрольной. Списав их на доску, Быча задумался, а потом стал медленно, не спеша писать их решение. Он часто останавливался, некоторое время смотрел на них задумчиво, а потом продолжал. В одном из них в ходе решения он допустил ошибку, но закончив и перепроверяя написанное, он увидел это и сам все исправил. Пока он писал на доске, в классе стояла гробовая тишина. Елена Сергеевна тоже молчала и не спускала глаз с доски. Быча закончил писать, медленно прошелся глазами, проверяя все написанное еще раз, и только тогда повернулся к классу и тихо сказал: - Вот... Все... Елена Сергеевна подошла к учительскому столу, села, открыла журнал, взяла ручку и сказала: - Пять, - и, помолчав несколько секунд, добавила, - и за контрольную тоже пять. Четвертная - четыре. Быча положил на парту тетрадь с контрольной и не садясь спросил чуть дрожащим голосом: - Елена Сергеевна, можно я выйду? - Можно, Бычков. Можно. Через минуту Ярик тоже попросился выйти. Как он и предполагал, Быча был в туалете. Он стоял неподвижно лицом к окну, но плечи его чуть вздрагивали. Ярик подошел к нему и положил руку на плечо. Быча медленно повернул голову и Ярик увидел на его лице две мокрые дорожки, которые пролегли из глаз по щекам. "Вот это, наверное, и называется "слезы радости", - подумал Ярик и обнял Бычу. Следующим уроком была физкультура. "Один... д-два..." - тело опустилось вниз и тут же медленно поползло вверх. Зачет по подтягиваниям сегодня был завершающим. На прошлом уроке сдавали кросс и прыжки в длину. Ярик даже умудрился прыгнуть на четверку. Правда за кросс была тройка, но твердая. А сегодня в начале урока были прыжки в высоту. И тут Ярику опять повезло. Четверка... И вот сейчас... Подтягивания... Самое ненавистное и... "Три!" - мелькнуло в голове у Ярика. Есть три подтягивания! А значит и есть уже не двойка, а тройка. Заслуженная тройка. Но закончив делать третье подтягивание, Ярик не спрыгнул с турника и не расслабил мышцы, а заставил тело опять ползти вверх. "Любое упражнение надо делать полностью до "не могу", а потом еще одно повторение "через не могу", - так учил его в зале Арни. Вот и сейчас он заставлял себя "через не могу". - Четыре раза, - сказал физрук, когда Ярик спрыгнул с турника, - это твердая тройка... Немного подумав, он внимательно посмотрел на Ярика и добавил: - За первую четверть я тебе поставил авансом "три". За эту - поставлю "четыре". Это пока тоже авансом. - А в следующей будет авансом "пять", - пошутил стоящий рядом в строю Серега. - Все может быть, - усмехнулся физрук, - молодец Русанов. Ярик взлетел на третий этаж, где учились старшие классы, как метеор. Быча тяжело дышал ему в спину и чуть поспевал. Разогнавшись, Ярик чуть не сбил с ног какого-то старшеклассника, споткнулся, чуть не упал и тут же с разгону впечатался головой в чей-то крепкий пресс. - Ой! - Ну ни фига себе! - услышал он голос Арни. - Яр, ты что?! - А... а... - Ярик тяжело дышал, пытаясь объяснить что-то жестами. - Ну? Случилось что? Ярик замотал, а потом тут же закивал головой. - Да отдышись ты наконец. Что случилось? - Я подтянулся! Четыре раза! И у меня четверка в четверти! А Быча получил две пятерки по математике. И четверку за четверть! Вот! - выдохнул в одно мгновение Ярик. Арни улыбнулся: - Ну вы даете... Так что, Яр, теперь не надо будет больше на тренировки ходить...? - Ты что!? - улыбка тут же сползла с лица Ярика. - Да пошутил я. Пошутил... - У-у... шуточки... Нет, Арни, а правда, я могу и дальше ходить в зал тренироваться? Или нельзя больше? - Да ты что!? Я ж сказал - пошутил. Конечно, ходи. - Правда?! - тут же опять повеселел Ярик. Прозвенел звонок. - Ой! Все! Мы побежали. У нас еще один урок... Март. Солнечный мартовский день радовал глаз: голубое небо, яркое солнце и всего две недели до каникул... В школьной столовой, как всегда, было людно. Кругом стояла толчея, шум и гам. Взяв в буфете стакан сока и булочку, Ярик осторожно шел к столу, где его уже ждал Быча, и уже почти достиг своей цели, когда в столовую ворвалась небольшая компания восьмиклассников и распихивая всех в стороны рванула к буфету. Проходя мимо Ярика, один из них отпихнул его в сторону. Половина сока тут же оказалось расплесканным на пол. - Вот дурак! - негромко выругался Ярик. Он сказал это совсем тихо, но восьмиклассник это услышал. Он резко остановился и шагнул к Ярику: - Че ты сказал, щенок? Ярик не успел даже открыть рот, как рядом оказался Быча и ответил за него: - Что слышал. Тут же вокруг них образовалась толпа любопытных. - Да ты че... Вааще... - восьмиклассник тут же "переключился" на Бычу. Но продолжить свою мысль он не успел. Рядом с Яриком и Бычей, как из-под земли, выросли Ряпа и Кит. И хотя они были оба только в седьмом, восьмиклассники старались с ними не связываться. Но завершением этой сцены стал Илька, который спокойно вышел из толпы, довольно-таки пренебрежительно отодвинув с сторону здорового старшеклассника. Выйдя и став прямо перед восьмиклассником, он дерзко глянул на него снизу вверх, потом взял двумя пальцами за лацкан пиджака и чуть хрипловатым голосом (не иначе накурился только что) спросил: - Слышь, фраер, ты на чей подоконник батон крошишь? Восьмиклассник на мгновение потерял дар речи. Но придя в себя через несколько секунд, отпихнул руку Ильки в сторону. - Что вы меня своей шоблой пугаете, - начал он. - Я свою соберу, так... Он не успел договорить, замерев с открытым ртом. Тяжелая рука легла на плечо Ярика и он услышал за спиной чуть насмешливый голос Арни: - И что будет? Под смех и издевки восьмиклассник стал пятится в выходу, бормоча себе под нос: - Да нет... Ничего... Я ж не знал... Впрочем то, что произошло через неделю, было еще похлеще. Ярик выходил из магазина, когда навстречу ему направились три пацана немного старше его. Ярик почему-то сразу догадался, чего они хотят. Можно было еще успеть развернуться и зайти обратно в магазин. Но он этого не сделал. Не то чтобы он их не испугался или собирался драться с ними. Нет. Просто... Он и сам не понимал, что делает... С абсолютно равнодушным видом он шел как и шел не меняя направления, как будто и не видит их. Они стали перед ним и самый высокий, скрестив руки на груди, начал говорить то, что много-много раз приходилось слышать Ярику в таких ситуациях: - Слышь, пацан... Вдруг парень замер с открытым ртом, так и не закончив фразы. Глаза его смотрели куда-то мимо Ярика и были широко раскрыты. Впрочем с точно такими же лицами сейчас стояли рядом и его дружки. Ярик оглянулся и увидел, что из магазина выплывают три шкафа. Точнее, говоря нормальным языком, из магазина вышли трое парней лет восемнадцати-девятнадцати. Это были Володя (или просто - Самурай), Антон (он же Гек) и Русс (Руслан) - самые здоровые ребята из зала. Они все были высокого роста и каждый напоминал знаменитого Терминатора. Судя по тому, что, кроме спортивной сумки на плече, в руках у каждого было по батону и бутылке молока, они как раз шли с тренировки. - Привет, Яр! - увидев Ярика, махнул ему Володя (Самурай). - Ярчик... - проходя мимо него, Антон оставил батон в зубах, а освободившуюся руку протянул Ярику. Следом то же самое проделал Русс. Парни прошли мимо и скрылись за углом. Только сейчас Ярик опять вспомнил о тех трех пацанах, которые подошли к нему. Взглянув на них, он едва сдержал смех. Смотреть на них было жалко... - Так чего хотели-то...? - изо всех сил стараясь не рассмеяться и придав голосу как можно более равнодушный тон, спросил Ярик. - А-а... Сколько сейчас время?... - Четыре часа. Ровно. - Э-э... Спасибо...
Guran: Ярик смотрел в раскрытую перед собой тетрадь и растерянно хлопал глазами. Шесть ошибок в диктанте и естественно большая красная двойка внизу страницы. "Как же так? - металось в голове Ярика, - Даже у Бычи тройка. И это за три дня до конца четверти..." - Чего такой кислый? - сразу поинтересовался Арни, когда Ярик пришел к нему на третий этаж. - Да двойка по диктанту, - вздохнул Ярик. Потом, взглянув в глаза Арни, добавил. - Но ты не думай - это я не из-за наказания такой. Просто обидно - глупая двойка. После уроков у Быча? Как обычно, да? Вся компания сегодня была в полном сборе: Арни, Кит, Ряпа, Илька и, конечно же, сам "хозяин" квартиры - Быча. Увидев всех, Ярик слегка поморщился - то, что его ждало, было и так унизительно-мучительно, а тут еще столько зрителей. Но ничего другого не оставалось. - Ну что, ложиться? - тихо спросил он Арни. Арни внимательно посмотрел на него. - А надо? - хитро прищурив глаза, спросил он. Все в комнате замолчали и стали смотреть на Ярика. Ярик на минуту задумался... Это ведь было вроде как предложение больше не пороть его никогда... И скажи сейчас он, что да, больше не надо... они бы не стали этого делать... И в тоже время Ярик вдруг четко осознал, что не просто предложение, а своего рода как бы проверка... его... Ярика. - Уговор был до конца учебного года. Уговор - есть уговор. Слово надо держать, - спокойно произнес Ярик, глядя на Арни. Арни одобрительно кивнул: - Вот так. Настоящий мужик. Ладно, ложись. Ярик, стараясь не показывать смущения, спустил до колен брюки и трусики и лег на тахту. Потом повернул голову и сказал: - Держать не надо. Я сам постараюсь лежать. Только... Быча, полотенце какое-нибудь дай мне, пожалуйста. Зажав зубами принесенное полотенце, Ярик вытянул руки и схватился за деревянный край тахты, крепко сжав пальцы. Привычный звонкий шлепок ремня об попу разорвал тишину в комнате. Ярик сморщился, но даже не застонал. Почему-то сегодня в нем сидела непоколебимая решимость вытерпеть порку стойко. Вытерпеть... Попу обжигало все снова и снова. Кисти, до боли в пальцах, сжимали деревянный брус. Когда молча терпеть это стало невозможно, Ярик стал слегка вскрикивать, не отрывая головы от скомканного полотенца. Глаза стали мокрыми. Он не плакал, но слезы сами текли из глаз. Когда он подумал, что наверное уже больше не сможет терпеть, ремень перестал опускаться на его попу. - Ну ты молоток, Яр! - услышал он голос Арни. Ярик приподнялся, сел на колени и стал растирать попу. Шмыргая носом, он обвел всех присутствующих мокрыми глазами. Никто не смеялся. - Здорово держался, - бросил ему Кит. - Ну и что. Я тоже так могу, - тут же вставил Ряпа. - Ты!? - возмутился Илька. - Да ты визжишь всегда, как резанный. Правда, Арни? - Это потому, что мать тогда не так сильно лупит. А если бы надо было - мог бы и молчать. Арни усмехнулся. Пока разгорался спор, Ярик встал, натянул трусы и брюки и пошел в ванну обмыть лицо. Когда он вернулся, спор бушевал еще больше, но перешел в "другую плоскость". - Мне слабо?! Да Яр первый сосцыт! - чуть ли не кричал Ряпа. - А если не сосцыт? - спросил Илька. - Он тридцатник уже взял. Так что тебе первому придется ложиться. - Ну и лягу! Только сосцыт он! Наконец все заметили, что Ярик уже в комнате. - Яр, тут такое дело, - начал Арни. - Спор у нас тут назревает. Ряпа говорит, что может вытерпеть ремня больше чем ты. А ты как думаешь? - Не знаю, - пожал плечами Ярик. - А какая разница кто больше? Все замолчали, как бы переваривая услышанное. - Эх, Яр, скучный ты человек, - как бы в полушутку, полусерьезно сказал Кит. - Какая разница... Вот почему люди спорят, устраивают пари... Правды хотят? Нет. Азарт... Соревнование кто победит... - Не, Яр прав. Действительно, какая разница. Вот если бы спор и там интерес какой... Тогда другое дело... - сказал Арни. Все опять замолчали. - А что, Яр, если бы на спор... Да на что-нибудь такое... с интересом большим... Не сосцал бы поспорить? - спросил Арни. Весь этот разговор и спор казался Ярику каким-то дурным, лишенным всякого смысла. Но все завелись и никак не могли переключиться на что-нибудь другое. А тут еще Арни со своим вопросом. Испугался бы, не испугался бы... Глупо, но отвечать то надо... И так, что бы не потерять уважения... Тем более сегодня вон как он показал себя. - Не, не испугался бы. - Ну что, Ряпа, съел? - обрадовался Илька. - А... - махнул рукой Ряпа. - Сосцал бы, не сосцал бы... А я все равно бы выиграл. - Ряпа, это слова, - усмехнулся Арни. - А давай проверим. Завязался опять горячий спор. Только Быча и сам Ярик не принимали в нем никакого участия. Минут через пять все немного успокоились и Ярику был предложен спор: кто больше выдержит горячих - он или Ряпа. Причем тридцать полученных шли уже Ярику в зачет. Дальше же предполагалось, что Ряпа получит тоже тридцатник. Не выдержит - все. Проигрыш. Выдержит - Ярик ложится и получает еще сколько сможет вытерпеть. А потом то же самое Ряпа. Короче, кто больше в сумме вытерпит - тот выиграл. Спорить Ярику не хотелось, и спор он считал абсолютно тупым. Но как отказаться - он не знал. - А на что спорим? - с последней надеждой все же отделаться от этого пари, спросил он. Обсуждение опять закипело с новой силой. Ярику было все равно на что (лучше бы вообще не спорить), и он опять молчал. Поскольку денег не было ни у Ярика, ни у Ряпы - спор на деньги отпал сразу. На всякого рода предложения покукарекать на лестнице, выпить трехлитровую банку воды, пройтись с накрашенными губами и ресницами по району, выставить голую задницу в окно, Ряпа категорически отказался, заявив, что он не в детском саду. - Ладно, - примирительно сказал Арни, - чего мы лезем. Пускай они сами вдвоем договорятся, на что спорят. В конце концов это их только касается. А мы будем просто судьями. Ну и я только помогу... В смысле пороть буду. Обещаю с одинаковой силой обоих. Все одобрительно загалдели опять. Ряпа задумался, потом посмотрел на Ярика и сказал: - Ладно, Яр. Пошли на кухню - покалякаем. На кухне, закрыв за собой дверь они устроились на табуретках друг напротив друга. - Ну чего, Яр, спорнем? Или все-таки слабо? - начал первым Ряпа. - Ну спорнем, - неохотно согласился Ярик. - Так, а на что? Ряпа прищурился, закусил себе слегка губу и, немного помолчав, сказал: - Мне все эти детсадовские идеи - не очень. Раз на такое дело задницы подставлять будем, так давай по-серьезному. Как мужики. - Так, а на что? - На желание. - Что значит "на желание"? - не понял Ярик. - На любое желание, - повторил Ряпа. - Кто проиграет, должен будет выполнить любое желание выигравшего. Да не боись... С крыши прыгать и под поезд бросаться не придется. Ну желание должно быть такое... реальное... - Я не знаю... А вдруг желание будет... ну совсем плохое... Все-таки это как-то... не очень... - поморщился Ярик. - Ну, так это же проигравшему. А ему и должно быть "не очень". Выигравшему - кайф, а проигравшему - "не очень". Справедливо и есть за что задницу под ремень подставлять. Да ты не сцы. Это ведь только между нами. Какое бы желание не было, слово даю - никому и никогда. Ты тоже слово давай. - ...Ну-у... даю... Никому и никогда... Пока они шли назад в комнату, Ярик удивился про себя, как это Ряпа сумел его уговорить на такой "идиотский" спор, но отступать, как ему казалось, уже было поздно. - Ну что? - встретил их вопросом Кит. - Спорим, - Ряпа протянул руку Ярику. - Спорим, - вздохнул Ярик и протянул свою. Кит подошел и разбил им руки. - Ну давай, Ряпа, - сказал Арни, - ты первый. Значит так - берешь сразу тридцатник. Иначе - продул. Ряпа неспеша расстегнул свои старые порванные джинсы и они сами сползли на пол. Под джинсами у него оказались черные (вернее скорее уже серые) застиранные семейники. Одним движением он их тоже опустил до самого пола и, смешно переставляя ноги, подошел к тахте и повалился на живот. Затем немного поерзав, наконец-то улегся. Он тоже, как и до него Ярик, подоткнул себе под рот скомканное полотенце. - Тьфу... Обслюнявил все... - пробурчал он, но все равно уткнулся лицом в него. Арни подошел к нему и задрал вверх рубашку, оголив костлявую попу Ряпы. У Ярика вдруг проснулось какое-то непонятное ему любопытство. Никогда до этого он еще не видел, как кого-нибудь наказывают так. Арни взмахнул ремнем и резко опустил его на попу Ряпы. Раздался звонкий шлепок, и на попе отпечатался красный след от ремня. Ряпа вздрогнул всем телом. Его попа напряглась и сжалась, но сам он даже не ойкнул. Не спеша Арни стал наносить удар за ударом, и вскоре вся Ряпина попа стала равномерного красного цвета. Ряпа чуть постанывал. Вернее это было даже больше похоже на глухое мычание. Когда последний, тридцатый раз ремень опустился на попу Ряпы, она уже не была просто красная. Кое-где появились и синие кровоподтеки. Ряпа выдержал все это, но когда он стал подниматься, Ярик увидел, что глаза у него влажные. Ряпа стоял посреди комнаты, тяжело дышал и растирал руками попу, абсолютно не стесняясь своей наготы и обилия зрителей. - Неплохо, - похвалил Арни, - Яр, твоя очередь. Ярик вздохнул, еще раз мысленно обругал себя за то, что ввязался в этот "идиотский" спор и стал укладываться, спуская вниз штаны с трусами одновременно. Он брезгливо поправил мокрое полотенце ("Во Ряпа наревел тут... Или это слюни... А еще на меня катил...", - промелькнуло у него в голове) и, кинув "Я готов", уткнулся лицом в него. Попу обожгло. Сжав крепко зубы, Ярик засопел в полотенце. Вспышки боли стали следовать одна за другой. Но... Не то чтобы они были слабее... Просто, наверное, его попа как-то привыкла уже сегодня, или еще что... но первые десять горячих он вытерпел без особых усилий. Затем боль вдруг накатила с такой силой! Ярик стал вертеться и вскрикивать, но сжав до боли кисти рук на краю тахты, продолжал терпеть. Слезы, как обычно, сами лились из глаз ручьем. Нестерпимая боль уже перестала быть вспышками и стала постоянной. С каждым новым щелчком ремня он готов был уже сорваться и закричать "Хватит!", но сам удивляясь себе, продолжал терпеть. И только когда на двадцать седьмом разе ремень попал не по попе, а чуть-чуть ниже, Ярик взвыл, оторвав голову от полотенца, руки его метнулись к попе, и он закричал: "Все! Хватит!... Я больше не могу..." Тяжело дыша, он встал с тахты и стал растирать руками попу. Когда боль отступила, он натянул обратно штаны и подумал: "Все. Хватит. Даже если Ряпа выдержит столько же, не буду больше продолжать. Сдамся и все. Лучше проиграть, чем терпеть еще". - Да, Яр... - лениво сказал Кит, наблюдая, как Ярик одевается, - сегодня ты вряд ли сможешь сидеть... Тем временем Ряпа уже занял место Ярика. - Давай, - пробурчал он Арни, уткнувшись лицом в полотенце. Звон ремня о голую попу опять разнесся по квартире. В отличии от Ярика, Ряпа с первых же ударов начал стонать и извиваться всем телом. Ярик стоял опять чуть в стороне и смотрел на происходящее. Ноющая боль в попе и чувство какой-то непонятной усталости охватило все его тело... А еще было сочувствие Ряпе... На двадцатом ударе Ряпа оторвал голову от полотенца и закусив губу издал звук, похожий на завывание. На двадцать первом он опять уткнулся лицом в полотенце и издал какие-то нервные нечленораздельные звуки. И когда ремень двадцать второй раз опустился на его попу, его руки тут же метнулись к ней. - Все-е-е-е...! - закричал он. Он, как и Ярик, первым делом стал растирать свою красно-синюю попу руками. "Неужели и у меня там так страшно все..." - подумал Ярик, глядя на попу Ряпы. - Партия, - сказал Арни, бросив ремень на тахту, - Ряпа, ты продул. Вот... А вообще-то, мужики, вы классно держались оба. Уважаю. Через двадцать минут все уже сидели и смотрели по телевизору фильм про гардемаринов и казалось совершенно забыли о происшедшем споре. Стоя, прислонившись к дверному косяку, Ярик тоже смотрел в телевизор, хотя он уже и видел эту серию. Садиться ему пока не хотелось. Боль отошла совсем, но он чувствовал, что если сесть - боль вернется. Ряпа тоже не сидел, а лежал животом на полу, задрав голову и подперев ее руками. Пару раз он оглядывался назад и бросал быстрый взгляд на Ярика. Прошло примерно с половину фильма, когда он встал с пола и направился к дверям. Все были увлечены фильмом и никто не обратил на это внимание. - Пошли в ванную, - шепнул Ряпа, проходя мимо Ярика. Нехотя оторвавшись от экрана, Ярик последовал за Ряпой. Оказавшись в ванной, Ряпа закрыл на защелку дверь. Какое-то время они стояли молча друг напротив друга. Потом, опустив глаза в пол, Ряпа тихо сказал: - Ну чего... Давай что ли... Какое у тебя желание? Никакого желания у Ярика не было. - Слушай, - начал неуверенно Ярик, - а может не надо... Ну поспорили... Ну, проиграл... И фиг с ним... Никто ж не узнает. Ряпа тяжело вздохнул. - Хороший ты пацан, Яр. Нет, правда. Но понимаешь... это... Ну это как проигрыш в карты... Или, как если дал слово... Это надо обязательно выполнять. Дело не в том, что узнает кто-то или не узнает... Слово - есть слово. И раз его дал - надо держать. Только тогда ты настоящий мужик. И раз уж так получилось... - Тогда давай как-нибудь потом... Нет, я серьезно... - Ярик посмотрел на грустное лицо Ряпы и добавил, - знаешь, я меня сейчас только одно желание... Что бы задница перестала болеть... - У меня тоже, - улыбнулся Ряпа. Апрель. Они пристали к Ярику около остановки. Было уже темно и никого кругом. Ярик только вышел из автобуса и направился в сторону дома, когда его окликнули: - Слышь, парень, дай двадцать копеек. Их было двое - один, наверное, его ровесник, а второй помладше. В кармане у Ярика был целый рубль мелочью, но... Что-то все-таки поменялось в нем за последнее время. - А я вам что - должен? - Не понял... Ты что, пацан, давно по зубам не получал? По зубам Ярик никогда не получал. Потому что никогда в жизни он по-настоящему не дрался (детсадовские "разборки", конечно же, были не в счет). Страх начал потихоньку опять наполнять все его тело. Ненавидя себя за это и чтобы хоть как-то побороть его, Ярик ответил как можно более твердым голосом: - Отвалите. Я сказал - нет. В тот же момент сильный удар откинул его назад. Не удержавшись на ногах, Ярик упал. Что-то теплое струйкой потекло из носа. - Что же вы делаете! - раздался из темноты женский крик и из темноты показались две тетки. Неизвестно, чем бы все это закончилось, но тут к остановке подъехал автобус. - Это наш, - сказал "младший" пацан, - мотаем быстрее. Старший оглянулся на спешащих на помощь женщин, потом на автобус. - Повезло тебе, пацан... Бежим. Они рванули к автобусу и успели заскочить в него в самый последний момент. Ярик медленно брел домой. На душе было гадко и противно. Дома Ярику пришлось выдержать еще и мамины "причитания" (разбитый нос, размазанная по лицу кровь... Разве скроешь это?). Правда, папины эмоции были более сдержанными: "Ну, подрался... Так он же все-таки парень, а не барышня... Бывает". И, как показалась Ярику, он (папа) вроде бы даже остался доволен происшедшим. Но именно это еще больше ухудшило настроение Ярика: "Подрался... Если бы... А то...". Естественно ничего не удалось скрыть Ярику на следующий день и от Бычи. Его наметанный на такие вещи глаз сразу определил, что Ярик получил по носу. Пришлось ему рассказать. А после уроков пришлось подробно еще раз повторить все Ряпе (Быча остался на дополнительные занятия по физике, а Арни, Кита и Ильки в этот день не было в школе. А так бы еще и им...). Найти этих двух пацанов был не реально. "Это не наши. Точно не наши. Так, залетные какие-то..." - сказал Ряпа, выслушав подробное их описание. Но больше всего его заинтересовало, почему Ярик, получив, не ответил им. - Ты же не слабак какой, - удивился Ряпа, - и тренируешься... И... ну это... когда больно умеешь терпеть. Значит сильный. - Я... я... - смутился Ярик, - я не умею драться... - Как это не умеешь? - удивился Ряпа. Ярик попытался объяснить, что никогда в жизни никого не бил. И просто даже не представляет, как это можно ударить кулаком человека. Ряпа, вытаращив глаза, удивленно смотрел на него. Подобное было выше его понимания. - Ладно. Но если тебя бьют, сдачу-то давать надо... - Надо, - согласился Ярик, - но я не знаю как. - Да... Задачка... О! Надо тебе попробовать кого-нибудь ударить несколько раз по-настоящему, - вдруг предложил Ряпа, - тогда ты научишься и будешь знать как это делать. А то, конечно, когда ни разу ни кого не бил... Нужна небольшая практика. - Наверное... - неуверенно согласился Ярик. - Ха! - вдруг оживился Ряпа. - Музыкант! Он нам должен. Вот, Яр, на нем и потренируешься. - Какой музыкант? - удивился Ярик. - Да было тут дело... Неделю назад мы с Китом тормознули около нового дома пацана одного. Представляешь, идем, а он навстречу... такой весь интеллигентный, в костюмчике и со скрипкой... А у нас настроение... Сигарет нет. Денег, естественно, тоже. Киту батя до этого вечером так ввалил за разбитое окно в школе, что ой-ей-ей. А у меня пара в дневнике и географичка мать вызывает в школу. В общем настроение у нас хреновое. Ну и тут этот... Подошли... спросили... карманы проверили... А у него пусто. Только два талончика на проезд в автобусе и две копейки. Кит злой совсем стал. Наезжает на пацана... чего мол так пусто. А тот чуть ли не трясется от страха и только пищит: "Пожалуйста, не бейте меня..." Кит на скрипку кивает: "Это чего? А ну покаж". Пацан опять чуть не плача: "Пожалуйста, не трогайте скрипку. Я вас очень прошу." В общем, весь такой вежливый... как ты раньше. - Чего... как я, - нахмурился Ярик. - Яр, да ты не обижайся. Это ты раньше был какой-то такой... А сейчас - очень даже нормальный пацан. Так вот... Кит опять на него... типа... ну что это мол тебя значит и не бить, и скрипку не трогать... Так чего мол нам с тобой сделать тогда? А пацан... типа... что хотите, только мол не бейте и скрипку не трогайте. Тут Кит и ляпнул: "Будешь нам тогда должен..." Ну, думаю, сейчас или слезы будут, или крики, или там еще что... Ни фига. Пацан так глазенки в землю и тихонько только спрашивает: "А сколько?" Ну Кит ему: "А ты что миллионер? Не сцы... Можно и не деньгами... Мы потом придумаем как. А ты помни - ты наш должник". Ну он и согласился. Вот такое дело было... Так мы с него "должок" и возьмем... Ты на нем, Яр, потренируешься... - Но... но... - Ярик немного ошалел от такого предложения, - Как это... просто так... бить... И потом, он же просил... не бить его... - Во-первых, он просил нас, а не тебя не бить его. А во-вторых, ты ж его не бить будешь, а просто стукнешь кулаком раз по зубам, раз под дых. Поучишься. Да не убудет с него, чего ты переживаешь. Он же тоже пацан. Тысяча чертиков соблазна застучали в голове у Ярика. Его разум говорил "Нет!", а они подпихивали его и уговаривали сказать "Да", рисуя самые заманчивые перспективы стать чуть ли не суперменом. - Пошли прямо сейчас, - неожиданно предложил Ряпа, - чего откладывать... - А как мы его найдем? - все еще не придя в себя от такой "идеи" и сам себе удивляясь, неуверенно пробормотал Ярик. - Да просто. Я как-то шел недавно мимо нового дома и услышал, как кто-то на скрипке пиликает. А потом и его в окне на втором этаже увидел. Чего... подойдем... квартиру я найду... позвоним... и я позову его на улицу... А там предложу ему в качестве долга это. - А если родители дома? - Скажем, что мы его знакомые. - А если он пожалуется? - Кому? Зачем? Мы же не будем ни угрожать, ни бить его. Ничего. Просто предложим. Скажет "Нет", так нет. А вдруг согласится. Идем. "Нет!" - опять прокричал его разум. - Идем... - произнесли его губы. К новому дому шли молча и быстрым шагом. В голове у Ярика все время свербило: "Надо отказаться". Но тут же что-то другое начинало твердить: "Учись быть мужчиной. Не упускай такого шанса", и ноги сами несли его вперед. Они миновали уже автобусную остановку и почти дошли до нового дома, когда Ряпа вдруг остановился и кинул на мальчика с сумкой, идущего со стороны магазина. - А вон он идет. Вот повезло! Мальчик выглядел немного младше Ярика (хотя, это может только так казалось). Густые черные волосы были зачесаны чуть на бок и закрывали лоб почти до бровей. Большие карие и немного грустные глаза... длинные ресницы... И еще Ярик отметил про себя, что есть в этом мальчике что-то очень домашнее и доброе... и чем-то он действительно был похож на него... Не лицом, а скорее какой-то своей внешней (и, наверное, и внутренней) интеллигентностью. Увидев Ряпу и Ярика, мальчик опустил глаза и ускорил шаг, стараясь быстрее пройти мимо них. - Привет, пацан, - загородил ему дорогу Ряпа. - Привет, - мальчик остановился и, бросив короткий взгляд на Ряпу, опять уставился в землю. - Как жизнь? - Нормально... - Слушай... Тут такое дело... Есть возможность с должком рассчитаться. И не деньгами... Мальчик чуть вздрогнул, бросил быстрый взгляд на Ярика и немного помолчав, спросил: - А как? - Идем туда в подъезд, - махнул в сторону дома Ряпа, - там объясню. Стоя в полумраке под лестницей, Ряпа вкратце объяснил мальчику, чего от него хотят. Два моря противоречивых чувств опять схлестнулись в Ярике. Этот мальчик... такой... какой-то свой. Ярик даже не мог объяснить себе этого чувства. И в то же время возбуждающее чувство познать неизведанное... Желание ощутить, как твой кулак... Ярик старался не смотреть в сторону Ряпы и мальчика пока они разговаривали. А потом он услышал тихое: "Да. Я согласен..." - Давай, Яр, - Ряпа хлопнул Ярика ладонью по спине, подталкивая к стоящему у стены мальчику. Ярик встал перед мальчиком и, стараясь не смотреть на него, отвел назад руку и затем... Кулак попал по щеке... Совсем не сильно... И тогда глаза Ярика встретились с его глазами... Большими, широко раскрытыми карими глазами... Грустными и... удивленными. Злость на самого себя с такой силой навалилась на Ярика, что он аж чуть не завыл. И тут вдруг... Наверное это просто у него "замкнуло" в голове (это он сам про себя так потом подумал)... Злость вырвалась наружу и... вылилась на мальчика... В какой-то момент он стал как бы олицетворением его (Ярика) робости, нерешительности, слабости и трусости... И кулак Ярика со всей силы вошел в живот мальчика. Мальчик молча согнулся пополам и стал оседать на пол. Ярик отшатнулся и тут же, придя в чувство, стал медленно сам оседать вдоль стены. Ряпа шагнул к мальчику и склонился над ним. - Ты поприседай. Тогда сразу отпустит. Я серьезно... Ярик сидел на полу и смотрел "стеклянными" глазами в одну точку на противоположной стене. Мальчик уже поднялся и теперь просто стоял, смотря куда-то мимо Ярика. Ряпа присел на корточки рядом с Яриком. - Яр, вставай. Чего ты вдруг? - Все? Можно я пойду? - хрипло спросил мальчик. - Да, конечно, - махнул рукой Ряпа. Мальчик сделал несколько шагов. - Подожди, - окликнул его вдруг Ярик. Мальчик остановился и обернулся. - Как тебя зовут? - ...Женя... - А меня Ярик. А это Ряпа. Жень... спасибо. Мальчик слабо улыбнулся. Несколько секунд они смотрели молча друг на друга. - До свидания, - одними губами прошептал мальчик, махнул, как бы прощаясь, рукой и ушел. - До свидания, - так же тихо прошептал ему вслед Ярик. Домой он шел один. Настроение было ужасное. Чувство вины и отвращения к самому себе переполняли его. На душе "скребли кошки". "Идиот! Подонок! Ну, зачем я это сделал?" - уже сотый раз задавал он себе один и тот же вопрос. До конца недели, каждый раз, когда он вспоминал о происшедшем, его опять и опять начинала мучить совесть и все больше зрело решение найти этого мальчика и извиниться. "Да что значит - извиниться... - идя со школы, уже который раз думал Ярик одну и ту же мысль, - Нет. Пускай он изобьет меня... до крови... как захочет... Ну пусть только простит. Только... он этого не сделает... потому что он не такой гад, как я..." На душе становилось еще более тошно и противно.
Guran: В пятницу вечером за ужином Ярик лениво ковырял вилкой в тарелке и отрешенно думал о скором лете. - Ярчик, завтра, пожалуйста, после школы не задерживайся, - вдруг услышал он голос мамы, - к нам в гости придет моя школьная подруга. Представляешь, столько лет не виделись, а тут встретила ее на остановке. Она получила в нашем районе квартиру недавно. Так что завтра у нас гости. Да, кстати она будет с сыном. Он твой ровесник. Так что тебе не надо будет скучать долго за столом. Поедите и можете идти играть в твою комнату. - Ладно, буду вовремя, - не переставая "мечтать", ответил Ярик. "Оливье... шпроты... сухая колбаска - это очень хорошо... А тут что? Не, это я не люблю. Ух ты! А это здорово! И "Тархун"! Класс!" - проинспектировал накрытый стол Ярик. Затем он вернулся в свою непривычно чистою комнату и уже собирался сесть на диван и почитать что-нибудь, когда в дверь позвонили. Тяжело вздохнув (что поделать - ну не любил он всяких там "гостей"), Ярик направился в прихожую, где уже слышались восторженные женские голоса и редкий бас отца. - А это наш Ярик, - представила его мама невысокой женщине с очень приветливым лицом. - Здравствуй, Ярик. Меня зовут тетя Валя. А... это мой сын... Знакомьтесь... Надеюсь, вы подружитесь. Откуда-то из-за своей спины тетя Валя выпихнула вперед мальчика... Если бы в этот момент случилось землетрясение, или наводнение, или в квартиру залетела шаровая молния, то, наверное, Ярик был бы потрясен куда меньше, чем сейчас. Перед ним стоял Женя. Тот самый... Женя. Похоже, он был потрясен неожиданной встречей ничуть не меньше. Но тем не менее он первый пришел в себя и протянул руку Ярику. - Женя. - Ярик, - "очнувшись", тут же ответил Ярик. - Давайте сразу за стол. А то все остынет, - засуетилась Яркина мама. За столом Ярик сидел, как на иголках, и, как говорится, "кусок не лез ему в горло". Похоже, у Жени были те же проблемы. Чуть-чуть поковыряв в тарелке "Оливье", он больше налегал на "Тархун". - Что-то молодежь наша совсем плохо ест, - заметил папа Ярика. - Я уже наелся, - парировал Ярик. - Да, я тоже, - тут же добавил Женя. - Ну, раз наелись, тогда идите играйте. А то я смотрю - сидите, маетесь. Закрыв за собой дверь в комнату, Ярик виновато посмотрел на Женю, который стал рассматривать на полках модели танков. Ярик готов был провалиться сквозь землю. И все же, путаясь в словах, он сказал: - Женя... Я... это... Ты прости меня, пожалуйста. Взаправду... прости меня... Женя обернулся и внимательно посмотрел на Ярика, стоящего у дверей с опущенной головой. - Боишься, что я пойду пожалуюсь? - тихо спросил он. - Нет. Просто чувствую себя последней сволочью. Это не только сейчас. Я всю неделю думал об этом. Знаешь, если честно, даже хотел тебя разыскать и извиниться... Вот... - Ладно... Чего уж там... - пожал плечами Женя, - что было, то было... Слушай, а это ты сам все склеил? - Ага, - обрадовался Ярик смене разговора. - Здорово! А я как-то пытался самолет склеить - так все вкривь и вкось... - У меня сперва тоже не получалось. Знаешь, сколько запорол... А сейчас вроде ничего. С красками вот только проблема. Нужные цвета фиг-с-два достанешь... Через час, когда мама Ярика заглянула в комнату, она увидела их сидящими рядом на ковре в окружении раскрытых любимых Яриковых книг про танки и оживленно о чем-то беседовавших. - Вы чай с тортом будете? - спросила она. - Да-да... Сейчас идем, - отмахнулся Ярик. Только когда еще через полчаса приглашение к чаю прозвучало третий раз, мальчики вышли к столу. Правда при этом они продолжали оживленно что-то обсуждать (это уже был разговор не о моделях, а о чем-то книжно-историческом). Быстро расправившись с тортом и чаем, мальчики опять направились в комнату. Правда, за время этого недолгого чаепития Ярик узнал из рассказа Жениной мамы, что недавно Женя победил на каком-то очень престижном конкурсе юных скрипачей. Наверное, дружба, как и любовь, может вспыхнуть неожиданно, как говорится, с первого взгляда... И вот ведь как получилось... Четыре часа назад было два, в общем-то, не знакомых друг с другом мальчика, а сейчас им казалось, что знают они друг друга и крепко дружат уже тысячу лет. Вечером, когда Женина мама заглянула к ним в комнату и спросила "не пора ли им собираться", Женя чуть ли не слезно попросил: "Мам, ну давай еще чуть-чуть побудем..." Как бы не хотелось Ярику возвращаться к этой теме, но когда пришло время прощаться, он сказал: - Жека, я... Я поговорю с Китом и с Ряпой, чтобы они больше никогда-никогда к тебе не приставали. Вот... - Это было бы здорово, - вздохнул Женя. - Тогда до завтра? - Ага. До завтра. Ну бывай. В воскресение утром Ярик первым делом отправился к магазину, где обычно в этот день промышляли Ряпа и Кит, стрясая мелочь у других пацанов. На удачу Ряпа уже был на месте. Ярик полночи думал, что сказать ему и Киту, и в итоге решил ничего не придумывать, а просто рассказать все как есть: что Женька - это оказывается их знакомых сын, а теперь еще и его (Ярика) друг. И что он очень хороший парень. И поэтому он (Ярик) очень просит их никогда его (Женю в смысле) не трогать и не обижать. Ряпа выслушал его внимательно. - Ладно... Чего уж там... - сказал он в конце разговора, - друг так друг... Да и держался он тогда, как мужик... Не боись, Яр, не тронем больше. Я и Киту скажу. Не ссы. Потом Ярик долго сидел у окна и ждал... Ждал Женю. Они договорились на после обеда... А время так медленно тянулось. - Привет! - Женя стоял на пороге, держал в руках здоровенную книгу и весело улыбался. - Ура! - очень искренне обрадовался Ярик. - А я тебя все жду, жду... - Я хотел пораньше... А мама без обеда не отпускала... Вот пока то... се... Ой! Да!.. Тебе спасибо... - За что? - удивился Ярик. - Ну, что ребятам сказал... Ну чтоб меня... это... ну не трогали. - А откуда ты знаешь, что я уже говорил с ними? - А я их около магазина встретил. Знаешь, вначале испугался даже... Ну, решил, что ты с ними еще не говорил, а они опять пристанут... А они подошли и сказали, чтоб я не боялся, и что они теперь меня не тронут. И этот, как его - Ряпа что ли, даже сказал, что если ко мне еще кто будет приставать, чтоб я посылал всех... ну подальше в общем, и на них ссылался. Вот. - Ну и хорошо, - облегченно выдохнул Ярик, - а что это за книга? - Это про старинные замки. Помнишь, я вчера тебе рассказывал? - Ух ты! Пошли быстрее смотреть... Наступили первые теплые дни. Непонятно почему, но задавать в школе стали меньше и свободного времени после уроков стало больше. Ярик честно продолжал три раза в неделю ходить на тренировки, которые ему очень нравились, но все остальное время проводил теперь с Женей. Иногда он сам себя спрашивал, что разве может вот так человек стать самым лучшим другом всего за пару недель. И сам себе отвечал - может. Женя стал для него действительно самым лучшим другом, впрочем, как и он для Жени. Ярик сидел на ковре напротив Жени, который объяснял ему, как играть в нарды. Нарды лежали тут же рядом. Несмотря на то, что Женя повторял все уже второй раз, Ярик опять не мог никак понять, как передвигать фишки. - Ты балда, Ярчи (так Женя называл Ярика), - по-доброму в шутку сказал Женя, - я же тебе только что показывал. - Ах, я балда?! - так же в шутку обиделся Ярик. - Ну держись. Ему уже надоело неподвижно сидеть на полу и хотелось немного размять затекшие кости. Что может быть для этого лучше шуточной борьбы с другом... Отдышавшись, они опять начали говорить об игре. Вернее говорил Женя, а Ярик делал вид, что внимательно его слушает. Все его мысли вдруг вернулись к тем событиям, благодаря которым они впервые познакомились. - Жека, а можно я тебя спрошу кое о чем? - набравшись храбрости, вдруг на середине фразы Ярик перебил Женю. - Ну... спрашивай... - как-то неуверенно ответил Женя. - Жек, ты только не обижайся. Ну, пожалуйста... - Да, ладно... Спрашивай... Мы ведь друзья... - Жека, а почему тогда, когда Ряпа и Кит остановили тебя... ты так сразу согласился на это...? Ну на то, что бы стать их "должником"... Ты извини, что я спрашиваю... - Ты думаешь, я струсил? Вообще-то - да. Я... испугался... Нет, ты не подумай, что я трус... Понимаешь, я тогда шел с репетиции... А назавтра я должен был выступать... на конкурсе. Понимаешь, это было очень важно для меня. И я испугался... Скрипка - очень дорогая. Я испугался, что сломают. И это... Ну если бы побили... и по лицу... Как бы я смог на сцене тогда перед всеми выступать... с синяками... Вот я и согласился... - Вот же сволочизм какой! Эх, жалко мы раньше с тобой не познакомились. Тогда бы ничего этого не случилось. - Да ладно уже... Все ведь позади. - Да... Только я... Такой сволочью оказался... Лежа на полу, Ярик уткнулся головой в сложенные перед собой руки. Женя неожиданно рассмеялся и навалившись на Ярика одним резким движением перевернул его на спину. - Если бы сволочью, то не мучился бы так из-за этого. Ладно. А действительно надо тебе отомстить за это... Защекотать до смерти, например. Пальцы Жени прошлись по ребрам Ярика. Взрыв смеха, перемешанного с повизгиванием, наполнил комнату. Май. Все было здорово и замечательно. А как может быть иначе, если рядом самый лучший в мире друг... Но, как часто бывает, за светлой полосой следует темная... В понедельник школу потрясла новость. Арни забрали в милицию. И не просто забрали, а посадили в следственный изолятор. Что произошло - никто не знал. Даже Ряпа и Кит. Но Ряпа, будучи "знатоком" в этих делах (его старший брат сейчас как раз "зону топтал"), сказал, что это серьезное что-то. Ярик понимал, что, наверное, Арни забрали за какое-то преступление, но все равно очень жалел его. Во вторник оказалось, что веселые шумные игры вперемежку с "борьбой" и прочим придется пока забыть. Мама Жени будет до конца недели работать дома. И у Ярика дома папа взял неделю отпуска и затеял небольшой косметический ремонт. Правда в пятницу вечером они вдвоем с мамой собирались уехать на выходные на дачу... В связи с этим Ярик уже предвкушал, что в субботу и воскресенье они с Женей уж "отведут душу". Но все получилось совсем по-другому. В субботу утром Ярик зашел за Женей, и они вместе, зайдя по пути в магазин, отправились обратно к Ярику домой. Чтобы срезать путь, они пошли через заброшенную стройку. Через ту самую стройку, где осенью Ярик первый раз в жизни познакомился с розгами. Они прошли уже половину пути, когда впереди раздался звон разбитого стекла, а затем яростный крик. Занятые разговором, они даже не обратили внимание на это. Неожиданно перед ними появился разъяренный мужчина в кирзовых сапогах и телогрейке. - А-а! Вот вы где! Ну идите сюда... - закричал он, увидев Ярика и Женю. Мальчик не сразу сообразили, что обращаются к ним. Они остановились и удивленно посмотрели на мужчину. В тот же момент он подскочил к ним и схватил обоих за шиворот. - Попались, гаденыши! Ну я вас... А ну пошли... - Вы что! Пустите нас! - возмутился, ошалевший от такого поворота событий Ярик. - Ой! Что вы делаете!? - тут же раздался и растерянный голос Жени. Не обращая на их слова никакого внимания, мужчина потащил их в сторону одиноко стоящей той самой котельной. - Попались... Никуда теперь не денетесь... Ярик попробовал освободится, но сильные руки незнакомца крепко сжимали его куртку. - Да что ж это такое... - растерянно бормотал Женя, чуть поспевая за мужчиной и уже несколько раз больно ударившись ногами о какие-то доски. Через пару минут мальчики оказались в той самой комнате, где уже однажды побывал Ярик. Первое, что они увидели, это был стол, застеленный газетой, на которой стояла пара бутылок и лежала какая-то еда. Потом они увидели еще трех мужчин - двое сидели на старом диване, а один рядом на стуле. С виду они совсем не походили на того, что притащил их сюда. Нормально одетые... Один даже был в костюме с галстуком... Они явно были "гостями" на этой стройке. Мужчина выволок ребят на середину комнаты. - Вот! Из двенадцати рам - три вдребезги! Полюбуйтесь! Он наконец-то отпустил их и сейчас Ярик и Женя, поправляя одежду, удивленно смотрели и пытались понять - что же все-таки произошло. - Што ж вы делаете-то, хлопцы? Мы рамы тут вот только купили, можно сказать, оглянуться не успели, а вы их уже и поразбивали... - медленно сказал один из сидящих на диване мужчин, похожий чем-то на Тараса Бульбу (только без чуба). - Ну, еще не купили, а собирались только... - тут же вставил другой, похожий в своем костюме на директора (чего-нибудь). - Как это - еще не купили!? - тут же возмутился тот, который был в телогрейке (Ярик его тут же почему-то окрестил "Сторожем"). - По рукам ударили, вынесли... А то, что в машину не успели загрузить... Это, извините, уж ваши проблемы. - Ну... Деньги еще не заплачены были... Так что... - развел руками "Директор". - Э-э... нет, погодите... Вадим, да скажи ты, - "Сторож" повернулся и посмотрел на третьего мужчину (толстого, в клетчатой рубашке и джинсах). Спор начал разгораться все сильнее и никто из присутствующих, казалось, и не обращает на ребят внимание. В голове у Ярика мелькнуло, что лучше бы всего сейчас было убежать, но дверь была закрыта и он понял, что даже если они неожиданно рванут, кого-нибудь одного все равно обязательно успеют поймать. На сколько Ярик смог понять из спора, ситуация складывалась следующая: эти трое "купили" у "Сторожа" двенадцать рам, но пока они тут это дело обмывали, какие-то пацаны успели разбить три из них. И сейчас шел спор - за чей счет убытки. Его же (Ярика) и Женю считали виновными в случившимся, но ни в милицию, ни к родителям вести почему-то не собирались. Ярик пытался несколько раз влезть в разговор и объяснить, что они тут совершенно ни при чем. Но его никто не стал слушать и в довольно таки грубой форме сказали просто заткнуться. Женя же, было похоже, вообще потерял дар речи от всего происходящего и никак не мог врубиться - что же тут все-таки происходит. Итоги спора были не утешительны для "Сторожа". Ему было заплачено только за девять оставшихся рам. Злыми глазами он посмотрел на мальчиков. - Ну вы у меня получите за это... - прошипел он сквозь зубы. - Ну это же не мы! - взорвался опять Ярик. - А что с пацанами делать будем? - поинтересовался "Тарас Бульба". - К родителям тащить? - Обойдемся без родителей, - хмуро сказал "Сторож" и стал убирать все со стола. - Щас я тута расчищу, и вы мне, мужики, их тока подержите... Они у меня надолго запомнят... У Ярика как-то нехорошо заныло в груди. Он хотел объяснить, что это не они... но какое-то непонятное чувство страха, обреченности, беспомощности сковало его, лишив дара речи. Он просто, как и Женя, стоял широко раскрыв глаза и наблюдал за непонятными приготовлениями. "Сторож" стал что-то тихо объяснять остальным мужикам, при этом несколько раз махнув рукой в сторону мальчиков. Потом они все вместе подошли к Ярику и Жени. Несколько секунд они (и мальчики и мужчины) смотрели друг на друга. Затем, без всяких слов, "Тарас Бульба" схватил Женю за шиворот и поволок к краю стола. Ярик не успел даже открыть рот, как "Сторож" точно так же схватил его и поволок другому краю стола. - Пустите! - услышал Ярик крик Жени. Он тоже закричал и стал вырываться. Еще через несколько секунд он лежал грудью на столе, и прямо перед своим лицом, всего в каком-нибудь полуметре, он увидел лицо Жени, оказавшимся в такой же позе, но с другой стороны стола. По бокам стола он увидел краем глаза "Директора" и Вадима, которые сжимали их руки и не давали вырваться. - Что вы делаете! - с новой силой закричал Ярик. - Не трогайте его руки! Он же скрипач! Пустите, гады! - И за гадов ты мне тоже щас ответишь, - услышал он за спиной голос "Сторожа". - Слышь, Вадим, - дай-ка вон те ремни. Да-да... именно те... со страховки... Вдруг Ярик с ужасом почувствовал, как чьи-то сильные руки расстегивают ему штаны и... стаскивают их вместе с трусами вниз. - Что они делают? - испуганные глаза Жени смотрели на Ярика. Ярик уже понял, что сейчас будет. Хотелось закричать, заплакать от беспомощности и несправедливости. А еще от того, что тут рядом сейчас был Женя... Вдруг раздался громкий хлопок. Ярик уже знал, что именно так, именно с таким звуком опускается ремень на голую попу. Глаза и рот Жени широко раскрылись, и еще через мгновение истошный крик боли сорвался с его губ. Но еще за одно мгновение до этого прозвучал второй хлопок, и попу Ярика обожгло невыносимой болью. И эта боль не шла ни в какое сравнение с тем, что испытывал он раньше. И его крик тут же слился с криком Жени. Удары следовали один за другим, и голоса Жени и Ярика слились в один общий несмолкаемый крик боли. Никаких мыслей, эмоций у Ярика сейчас не было. Была только одна жуткая, невыносимая боль, которая вспыхивала все сильнее и сильнее с каждым ударом ремня. И еще сквозь пелену слез, он видел перед собой перекошенное от боли и крика, заплаканное лицо друга. От невыносимой боли стало уже темно в глазах, а голос сорвался на хрип... Ярик даже не сразу осознал, что это уже закончилось. Просто дикие вспышки боли вдруг прекратились, и она стала какой-то спокойной, ноющей, равномерной. Как сквозь сон, он слышал где-то голоса мужчин. - Хорош. А то этот вон уже даже обоссался. - Вы там не перестарались? - Ничего. Зато запомнят надолго. - Они там хоть дышат? - Да что с ними станется... Руки-то отпускайте им уже... - Ты смотри... Лежат... Вставать не торопятся... Понравилось, наверное... - Хы... Ну ты шутник... - Ладно. Надо двигать. Мне еще рамы загружать, а потом на базу... - Ну так что - через часик в "Поплавке"? Надо ж обмыть дело... - Да, пора... - А с этими что? - Да ничего. Вон уже шевелятся. Ты что, хочешь им штанишки натянуть и домой за ручку отвести? Сами дойдут. Не маленькие. Эх... Жалко, конечно, рамы. Мне эти три еще во как нужны. - Так слушай, бери без стекол. За полцены отдам. А стекло что ль отдельно не найдешь и сам не вставишь? - Ладно... Может ты и прав... - Все, мужики. Хорош базарить. Пошли. Опираясь на руки, Ярик стал медленно подыматься. Все тело было как будто не его, и каждое движение отдавалось болью ниже спины. Перед ним, раскинув руки в стороны, лежал на столе Женя. Он плакал в голос, и плечи его вздрагивали в такт всхлипываниям. Осторожно нагнувшись, Ярик, кривясь от боли, стал натягивать трусики, а затем штаны. Кое-как застегнув их на одну пуговицу, медленно, чуть переставляя ноги, обошел стол и обмер. Вся попа Жени и даже низ ног представляли собой сплошные сине-красные кровоподтеки. А на полу с краю стола была небольшая лужа. Впрочем и спущенные ниже колен белые трусики тоже были мокрые. Ярик осторожно погладил друга по спине, а потом так же осторожно стал помогать ему подыматься со стола. Когда Женя совсем выпрямился, Ярик крепко обнял его, прижав к груди. Они стояли так очень долго, пока Женя совсем не перестал плакать. Впрочем и у самого Ярика только-только стали подсыхать на лице слезы. С трудом переставляя ноги, спотыкаясь почти на каждом шагу, они медленно шли по стройке, поддерживая друг друга, когда вдруг из-за угла им навстречу неожиданно вывернули Ряпа и Кит. Несколько секунд они молча смотрели на Ярика и Женю. Потом Ряпа коротко спросил: - Кто? Не выдержав, Ярик вдруг разревелся и сквозь это горькое рыдание, давясь слезами, рассказал все, как было. Осторожно поддерживая их, Ряпа и Кит помогли им дойти до квартиры Ярика. - Кит, ты им помоги там, а я в "Поплавок". Надо срисовать тех гадов, - сказал Ряпа и побежал вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. - Снимайте все с себя и в душ первым делом, - скомандовал Кит. Видя, как с трудом они нагибаются и пытаются раздеться, Кит махнул рукой: - Стойте. Я сам. Увидев попу Ярика, он аж присвистнул: - Ни хрена себе! Чем это так!? Я такого не разу не видел... Слышьте, может это... в больницу надо? - Не надо... - чуть слышно простонал Женя. Забравшись в ванну опять же с помощью Кита, Ярик и Женя стали лицом к стене, упершись в нее руками, а Кит стал поливать их холодной водой. - Вы это... смотрите, чтобы я вам не застудил там чего, - только сказал он. Потом они легли рядышком на животы, а Кит собрал весь лед из холодильника и, завернув его в полотенца, разложил их на попы мальчиков. Через полтора часа вернулся Ряпа. Увидев ребят, он выдал такую фразу матом, что даже Кит открыл рот от удивления. Потом, немного успокоившись, он сказал: - Тут значит вот что получается... Как вы хотите... Или в ментовку с этим идти, или мы сами с ними разберемся?... В комнате повисла тишина. - Не надо в милицию, - тихо сказал Женя, - тогда ведь все узнают об этом... - Так родители все равно узнают, - сказал Кит. - Почему? Я не буду говорить маме... - Да ты на себя посмотри. Ты ж чуть живой... Женя всхлипнул. - Я тоже не хочу говорить, - вдруг сказал Ярик. - Стыдно... Выпороли... - Чего тут стыдного... - удивился Кит. - Ладно. Это дело ваше. Ну родаки ж все равно увидят какие вы: что ни сесть, ни встать... - А может завтра уже не так сильно будет? - спросил Ярик. - У меня родители только завтра вечером вернутся... Жека, ты ведь можешь позвонить домой и сказать маме, что заночуешь у меня (Хорошо, что телефон с месяц назад поставили). Она разрешит... - Ага... - Ну... Может тогда и не заметят, - согласился Ряпа, - только я думаю, что сидеть вы и на следующей неделе нормально не сможете... - Придется еще и "заболеть", - вздохнул Ярик. - Значит твердо решили, что в ментовку не пойдете заявлять? - спросил Ряпа. - Да, твердо, - сказал Ярик. - И я тоже, - кивнул Женя. - Я это чего так уточняю, - стал объяснять Ряпа. - Есть тут одна мысль... кто нам поможет. Но там люди не любят ментов. Поэтому... сами понимаете... Ладно. Давайте, держитесь.
Guran: Уговорить Женину маму оказалось не сложно. И до самого воскресного вечера мальчики пробыли у Ярика дома. Все это время они старались лежать (на животе, конечно) и вставали, только чтобы сходить в туалет. Правда еще вечером в субботу Ярик пересилил себя и отправился в ванную, где взял и, постирав Женины влажные трусики, повесил их на батарее сушится. Еще пару раз за эти два дня они вставали вместе, чтобы поесть что-нибудь, хотя и без всякого аппетита. Лежа они, иногда дремали, иногда разговаривали, но чаще просто молчали. - А тебя до этого пороли когда-нибудь? - в один из таких недолгих разговоров спросил Женя. - Угу, - неохотно отозвался Ярик. - А тебя мама или папа наказывали? - Нет... Понимаешь... Ярик задумался... Ему не хотелось, чтобы хоть кто-нибудь еще знал этот его секрет. Но потом в голове мелькнуло: "Он ведь мой самый лучший друг..." И тогда Ярик не спеша, подробно, рассказал, как он познакомился с поркой. - Все равно, значит тебе не впервой, - тяжело вздохнул Женя, - а меня никогда в жизни так не наказывали. Вот я, наверное, поэтому и описался там. - Нет, Жека... Это все... Как ты не понимаешь... Это разное. Это ведь была не порка даже... То есть порка конечно, но... Они не наказывали нас, а били! Просто били. Гады... Я вот не знаю, как это правильно объяснить. Но это так. А про... ну, что описался - забудь. Не переживай. Подумаешь... Никто не узнает. Я - никому и никогда. Вот... Вечером, когда вернулись родители, Ярик пожаловался, что у него болит голова и он хочет рано лечь спать. Голова и вправду болела и во всем теле ощущалась какая-то ломающая усталость. А в постель он стремился быстрее, чтобы не объяснять, почему он не хочет сесть с ними поужинать. - Уж не заболел ли ты? - забеспокоилась мама, трогая ладонью его лоб. Спал Ярик плохо. Каждый раз неудачно поворачиваясь, попа отзывалась болью, которая будила его. Кроме этого, обрывочные тревожные сны заставляли его вскрикивать и постанывать во сне. Утром, закутавшись в одеяло, Ярик прошлепал на кухню, где уже завтракали родители. Он даже не успел сказать, что кажется болен, как мама сама, потрогав его лоб, сказала, что ему стоит посидеть сегодня дома. Как бы это не было странно, но температура действительно поднялась. Болела голова и ломило все тело. Дождавшись десяти часов, Ярик позвонил Жене (раньше звонить не рискнул - а вдруг спит еще). И услышал в трубке сонно-хриплый голос. Первым делом Женя успокоил его, что мама ни о чем не догадалась. А заболел он тоже по-настоящему. Температура, голова болит и еще горло, кажется, начинает... Что это было, ни Ярик, ни Женя не знали. То ли их продуло там на стройке, то ли это "на нервной почве" (это Женина мама так иногда говорила, когда какая-нибудь непонятная болезнь сваливала человека), но всю неделю они оба сидели (вернее большей частью лежали) по домам и болели. Вечером в понедельник к Ярику пришел Быча и принес целый кулек лимонов (страшный дефицит). Конечно же он уже был в курсе. Но Ярик понимал, что это только потому, что Быча "свой". В последующие дни к нему пару раз заходили Ряпа с Китом, Илька. Ну и, конечно же, каждый день Быча, который каждый раз приносил что-нибудь вкусное. Зная, что семья Бычи совсем не богатая, да и в магазинах сейчас "хоть шаром покати", Ярик пробовал отказываться от этого. Но Быча вдруг очень твердо сказал, чтоб он (Ярик) "не вякал", а кушал и поправлялся. А на вопрос, где он достает такие дефициты, только улыбнулся и сказал: - Так у меня ж мать в магазине работает. Каждый день Ярик звонил Жене и знал, что оказывается Ряпа и Кит его тоже навещают. И даже принесли ему как-то кулек шоколадных конфет и пару яблок (не иначе отобрали у кого-то около магазина). В субботу Ярик с трудом убедил родителей, что ему уже можно выходить на улицу. И первым делом он отправился к Жене. Женина мама встретила его приветливо. - Заходи-заходи. А то он опять какой-то весь грустный. Нет, я конечно понимаю - такая погода, а тут болеешь... Где это вы, кстати, так умудрились? Ярик пожал плечами. - Вот и он только плечами пожимает. Бегали, небось, без курток. А еще совсем не жарко... Ты проходи. Я в магазин собралась... Вы уж тут вдвоем не скучайте... Увидев Ярика, Женя тут же расплылся в улыбке. Не говоря ни слова, они крепко обнялись. - Здорово, что ты пришел. А то так тоскливо... Не успел он закончить фразу, как в дверь позвонили. На пороге стояла вся компания: Ряпа, Кит, Илька и Быча. При чем Быча держал в руках два здоровых пакета. - А мне, Яр, твоя мама так и сказала, что ты скорее всего тут, - вместо "здрасте" тут же выпалил Ряпа. - Вот и здорово. Не придется все дважды рассказывать. Немного ошеломленный такой многочисленной "делегацией", Женя пригласил всех в комнату. - Это вам обоим, - поставил на пол пакеты Быча. Чего там только не было... Конфеты, печенье, банка консервированного компота, сухая колбаса, зеленый горошек, шпроты и всякие другие деликатесы. И даже торт. Широко раскрыв глаза Ярик и Женя удивленно смотрели на это "изобилие". - Вы с ума сошли... - немного опомнившись, пробормотал Ярик. - Где вы все это взяли? Это же сумасшедшие деньги стоит... И дефицит такой... Явно довольный произведенным эффектом, Быча сказал: - Взяли в магазине. Правда с другого входа. Это ветеранам к девятому мая было в пайках. Ну и пооставалось кое-что. Не для всех конечно. А деньги - это Ряпа достал. Ну, а как - это он пусть сам рассказывает. - Ага, - подтвердил, улыбаясь Ряпа, - сейчас расскажу... Тем более это все связанно с тем, что случилось... - Подождите, - остановил его Женя, - давайте я чай сделаю... Раз уж торт... Так... Все согласились. И только когда на кухне перед каждым стояла чашка с чаем и на тарелке лежал кусок отрезанного торта, Ряпа начал свой рассказ. Рассказ Ряпы. Побывав в субботу в "Поплавке" и узнав там все о тех четырех мужиках, Ряпа стал думать, как им отомстить. Конечно же, если бы был рядом Арни, это не составило бы труда. Или если бы это был только один мужик. Тогда можно было бы подловить его толпой. А так... И тогда Ряпа решил отправится к Седому. Так звали одного очень известного в определенных кругах мужика (в криминальных кругах). О нем Ряпе рассказывал его старший брат Леха, который сейчас сидел. Он говорил, что если где какая несправедливость, люди идут к нему и тот решает любые проблемы. И еще Ряпа знал (опять же от брата), что найти Седого можно вечерами в маленьком ресторанчике около парка. В понедельник вечером Ряпа отправился туда. Но по пути он заскочил в кафе-стекляшку около остановки за сигаретами (продавщица Верка его знала и, несмотря на его возраст, всегда продавала их ему). Каково же было его удивление, когда он увидел за крайним столиком около прилавка и груды пустых ящиков трех мужиков, одним из которых был "Директор" из той самой компании. Пристроившись недалеко от них, Ряпа стал наблюдать за ними и заметил, как трепетно держится за свой портфель "Директор". Мужики что-то очень возбужденно обсуждали, спорили, доказывали друг другу. Все это время "Директор" не выпускал из рук свой портфель, прижимая его к груди. Но в какой-то момент один из мужиков достал какие-то бумаги и протянул их "Директору". Тот поставил портфель сбоку от себя на пол и стал рассматривать эти бумаги. Позади директора были только составленные ящики и пустой прилавок. Вот в узкую щель между ними незаметно и протиснулся Ряпа со стороны служебного хода. Стоя на четвереньках, он вытянув руку, дотянулся до портфеля и осторожно потянул его на себя. Еще мгновение и портфель оказался у него в руках. Так же тихо и осторожно, он прошел по служебным помещениям и, выйдя на улицу через служебный вход, бросился бежать до ближайшего жилого дома. Заскочив в подъезд, он открыл портфель. Там оказался только один небольшой сверток. Когда Ряпа развернул его, то обомлел. Это была толстая пачка денег. Причем там были только сотенные купюры. Долго не раздумывая, Ряпа спрятал пустой портфель за батарею, а пачку засунул себе за пазуху и побежал на остановку. Зайдя в ресторанчик, он столкнулся с другой трудностью... Не спросишь же: "Где тут Седой?" Но и тут удача улыбнулась ему ("Удача - это потому, что за правое дело старался," - прокомментировал это Илька под общий смех). Первый же кого Ряпа встретил там, оказался один из "корешей" его брата. Ряпа объяснил ему в общих чертах в чем дело и зачем он ищет Седого. В общем, его отвели в дальний закуток зала, где за столиком уставленным бутылками и едой сидело человек семь мужиков. Седой с виду оказался самым обыкновенным мужиком лет шестидесяти. Невысокого роста, худой... Только кисти рук его показались Ряпе вначале не белыми, а синими. Ряпа даже сразу не сообразил, что это от татуировок. Узнав, кто такой Ряпа, Седой одобрительно кивнул: - Хороший у тебя брат. Правильный. Ну и с чем ты пожаловал? Ряпа вначале немного сбивчиво, а потом все более увереннее рассказал обо всем, что случилось с Яриком и Женей, добавив, что они бы и сами разобрались с этими мужиками, но Арни ментовка повязала, а там четыре здоровых лба и самим им теперь никак не справиться. А прощать такое тоже нельзя. - Да. Нехорошо маленьких обижать... А что это за мужики такие? - спросил, выслушав все, Седой. Ряпа рассказал, все что выяснил тогда в "Поплавке". - Хорошо. Разберемся, - пообещал Седой. Ряпа понял, что разговор закончен. И тогда он достал из-за пазухи тот сверток с деньгами и положил на стол. - А это я одного из тех козлов по пути повстречал. Вот. Пусть это будет в общак. - А что такое "общак"? - перебил Ряпу Женя. - Я толком не знаю... Но Леха, говорил, что если где чего перепало... ну, добыл там чего... или... еще как... Надо всегда отдавать часть в "общак". Тогда тебя уважать будут. Когда один из мужиков развернул сверток, за столом у всех натурально открылись рты от удивления. Потом они стали подробно его расспрашивать. - А ты, я смотрю, тоже очень правильный пацан, - похвалил его Седой. - А себе сколько оставил? - Нисколько. Мне не надо. Пусть все в общак будет. Вы только, пожалуйста, с этими козлами как следует разберитесь. - Разберемся. Это я обещаю... Потом Седой вытянул из пачки пять сотенных купюр и протянул их Ряпе. Тот стал отказываться. - Держи-держи... Друзей угостишь... мороженым... Не сладко им поди сейчас... - Вот так вот все было, - закончил свой рассказ Ряпа, - а вчера тот самый брательников кореш встретил меня и сказал, что все эти мужики сейчас в больнице и выйдут они оттуда не скоро. А когда и выйдут, будут еще долгое время "работать на лекарства". Конец мая. Июнь. К концу мая синяки с попы Ярика почти сошли. Женя говорил, что у него тоже уже почти ничего не видно. Но самое приятное было конечно же то, что закончился учебный год и впереди было лето... каникулы. Ряпа и Кит купили себе по мопеду (на те самые деньги) и теперь их всегда можно было найти не у магазина, как раньше, а в гараже отца Кита. Женя отбыл с мамой на юг, а Бычу отправили к бабке в деревню. Поэтому Ярик несколько дней коротал вместе с Ряпой и Китом в гараже и даже научился ездить на мопеде. А потом он отправился в пионерский лагерь "Лесная сказка". В этом лагере Ярик был уже второй раз. Лагерь был хороший: рядом озеро, кормят вкусно, вожатые нормальные и вообще... как-то все интересно, разнообразно и не скучно. А вожатый Володя даже оказалось помнит его по прошлому году. Да, и еще ему предложили стать барабанщиком. И после недели занятий в группе с четырьмя другими ребятами у него довольно-таки здорово начало получаться. В общем все было здорово, и Ярик даже согласился на предложение папы остаться потом в июле и на вторую смену. "А что в городе сидеть, когда все разъедутся... Конечно это здорово - можно сидеть и клеить модели. И никто мешать не будет. Но не целый ж месяц. Тем более летом..." - рассудил он. А в августе было решено, что они все вместе (всей семьей) отправятся на турбазу (отпуска у мамы и у папы совпали в этом году). Нашлись в лагере и ребята, с которыми Ярик был знаком по прошлому году. Во-первых, это был Славка - его ровесник. Славка был жизнерадостный парень, плотного (можно даже сказать с небольшим запасцем жирка) телосложения, ярко-рыжими волосами и с усеянным веснушками лицом. А во-вторых, это был Колян - правда он был на год младше... Худющий, на целую голову ниже Ярика и Славки, но "до ужаса" любознательный и "шебутной". Ярику он чем-то напомнил сейчас Ильку (только, конечно, без Илькиной "приблатненности").
Guran: Две недели пролетели совсем незаметно. Но такая уж у человека, наверное, натура... Вот казалось бы все хорошо... а все равно "чего-то" не хватает. И этим самым "чего-то" для этой неразлучной троицы стал поиск "новых" острых ощущений. А выразилось это в том, что однажды вечером Колян повел Ярика и Славку в укромное место за столовой и там с гордостью вытащил из кармана пачку сигарет, заявив, что теперь они могут как "настоящие взрослые мужики подымить перед сном". Наверное ЭТО не зависит от воспитания и среды обитания, а есть в крови у каждого мальчишки... Иначе чем объяснить, почему и Ярик, и Славка - оба из очень интеллигентных и хороших семей, тут же с радостью согласились на ЭТО. Удовольствия оказалось "не много". Больше оказалось кашля и какого-то противного привкуса во рту. Поэтому все курение свелось к простому набиранию дыма в рот, который там задерживался на несколько секунд, а потом выпускался наружу. Куда сильнее оказалось само впечатление от того, что они соприкоснулись с "настоящей взрослой жизнью". Вот под этим впечатлением они и возвращались в спальный корпус, когда повстречали вожатого Володю. Посмотрев на них как-то очень осуждающе, вожатый сказал им следовать за ним. В комнате у Володи творился ужасный бардак: разбросанные повсюду вещи, пустые тарелки с остатками еды, магнитофонные кассеты, книги... Ничуть не смущаясь этого, Володя закрыл за собой дверь и с ожиданием во взгляде протянул руку. - Сигареты. Почему-то сразу стало ясно, что спорить и оправдываться бесполезно. Причем поняли все трое и сразу. Колян тяжело вздохнул и достал из кармана пачку. - Чистить зубы и спать. А это я верну послезавтра вашим родителям, - тоном, не терпящим возражений, сказал Володя. Сердце Ярика екнуло. Нет, конечно он знал, что ему ничего такого за это не будет. Но... Мама расстроится... И как осуждающе она и папа будут смотреть на него... Ох, как бы он дорого заплатил, что бы этого не было... От этих мыслей его оторвал чуть ли не плачущий Колян, который умолял Володю не говорить ничего родителям. Славка тоже выглядел каким-то "пришибленным" и расстроенным. Володя же говорил о том, что он обязан сообщить об этом родителям, и что "иначе это будет, как укрывательство...", и "потакание этому безобразию...", и что "он не имеет права так поступать и оставлять это безнаказанным...", и "что мне с вами делать тогда прикажите?..." И вот когда до ушей Ярика долетела последняя фраза, он вдруг, сам того не ожидая, сказал: "Владимир Андреевич, а вы нас выпорите и не говорите ничего родителям..." В комнате повисла тишина. - Ну ничего себе предложеньице, - усмехнулся Володя, наконец-то отреагировав на слова Ярика. Колян и Славка при этом как-то испуганно смотрели на Ярика. - Пожалуйста, - опустив глаза в пол, тихо добавил Ярик. - Да ты соображаешь - что ты мне предлагаешь! - вдруг "взорвался" Володя. - Ты что! Я... я же не имею права... Ярик тяжело вздохнул. Нет, конечно же, он "понимал" Володю, да и подставлять попу под ремень, тем более перед "зрителями", ему тоже совсем не хотелось, но еще больше ему не хотелось, чтобы об их "куреве" узнали мама и папа. Вдруг неожиданно "помощь" пришла оттуда, откуда Ярик ее совсем не ждал. - Владимир Андреевич, ну миленький, ну пожалуйста... - слезно заголосил Колян. - Ну выпорите нас сами. Меня отец убьет, если узнает... Смотреть без жалости на Коляна было невозможно... И... Володя не выдержал... Он отвел взгляд и махнул рукой... - Да ну вас... Ладно... А ты, Славик, тоже согласен на это? Славка понуро опустил голову и пробурчал: - Я как все... - Ох... - тяжело вздохнул Володя, оглядывая комнату. - Ну и свалились вы на мою голову... И где ж вас тут пороть? Потом он сгреб все свои вещи с большого кожаного кресла и кинул их на кровать. - Вон на подлокотнике кресла будете укладываться, - сказал он, расстегивая и вытягивая из петель свой толстый, "офицерский" ремень. - Кто первый? Сомнений у Ярика не было. Сам ведь предложил... Поэтому, услышав это, он вздохнул, подошел к креслу и начал расстегивать шорты. Настроение упало "ниже некуда". Предстоящая процедура... зрители, да еще и в такой позе... - Владимир Андреевич, вы только, пожалуйста, по ногам не бейте... А то потом ведь и шорты не оденешь... - попросил он. - Я постараюсь, - пообещал Володя. Еще раз вздохнув, Ярик спустил до колен шорты вместе с трусами и лег животом на обитый кожей подлокотник. - Сдвинься еще вперед, - услышал он голос Володи. В результате этого укладывания и перемещений попа Ярика оказалась в самой высокой точке подлокотника. - Ну держись, - услышал он опять голос Володи. Звонкий шлепок прозвучал, как выстрел. Ярик ойкнул, но скорее от неожиданности, чем от боли. Нет, больно тоже было, но это Ярик в полной мере ощутил только на пятом или шестом разе. Закусив губу, он старался молчать, но полностью это не получалось. Поэтому он после каждого раза негромко ойкал и тут же опять крепко сжимал зубы. Отсчитав вслух двадцать пять раз, Володя опустил ремень и сказал: - Все. Давай вставай. Живой? - Угу, - откликнулся Ярик, растирая руками ставшую ярко-красной попу. - Следующий... Следующим к креслу подошел Колян. Он не спеша спустил до самых щиколоток свои спортивные штаны, а затем, так же не торопясь, - белые со смешными желтыми утятами трусики. После этого он улегся на подлокотник, причем так, что его ноги повисли в воздухе, не касаясь пола. Володя только вздохнул и покачал головой, глядя на это зрелище. - Кожа и кости. Тебя ж тут даже пороть не по чему. А еще туда же... Курить... Лежащий в такой позе Колян действительно казался еще более худым, чем был на самом деле. Голые ноги торчали, как две спички, а на том месте, где у всех нормальных людей очень мягко, было два костлявых холмика. Володя очередной раз тяжело вздохнул и взмахнул рукой. И хотя звон от ремня стоял "как надо" и попа Коляна становилась все краснее и краснее, Ярик видел, что Володя явно щадит Коляна и лупит больше для виду, чем на самом деле. Наверное и Колян это тоже понял, но добросовестно ойкал. А когда все закончилось, как положено стал пританцовывать и растирать попу руками. Вздыхаючи так, что можно было разжалобить камни, Славка подошел к креслу. Чуть приспустив шорты с трусами, он тяжело опустился на уже хорошо нагретую кожу. Володя усмехнулся и, подойдя к нему, сдернул шорты с трусами ниже до самых колен. После первого же удара Славка вдруг заголосил и полез руками закрывать попу. - Э-э... Так дело не пойдет... - остановился Володя. - Больно... - проныл Славка. - Да ты чего! - возмутился Ярик ("Тоже мне "больно"! Не знаешь ты, что такое по-настоящему больно", - подумал он). - Ты же мужик! Терпи! Славка убрал руки. Володя опять взмахнул ремнем. Славка выдержал еще три раза (правда голосил при этом так, что, наверное, весь лагерь слышал) и опять схватился руками за попу. - Я не могу больше... Больно... - заплакал он. - Ладно. Все. Хватит, - сказал Володя и бросил ремень на диван. Увидев вопрос на лицах Ярика и Коляна, он пожал плечами и сказал: - Ну не держать же его в самом деле... Не может, так не может... Все, идите. Родителям я не скажу, как и договорились. Но если еще раз попадетесь... пеняйте на себя... Вы меня поняли? Ярик и Колян закивали головами. К этому моменту Славка уже успел встать и натянуть обратно свои трусы и шорты. Мальчики шли по переходу между корпусами к своему отряду. - Слав, ты чего так... разревелся? - спросил Ярик. - Да-а... Больно же... - Тебя чего, никогда не пороли что ли? - поинтересовался Колян. - Никогда... Это первый раз... - А...а... - понимающе кивнул Ярик, - тогда понятно... - Везет же... А меня папка все время лупит, - жизнерадостно сообщил Колян (вот такая натура: отец лупит, сейчас только что перепало... а он идет и все равно радуется жизни...). Утром первым делом Ярик попросил, чтобы Колян посмотрел на его попу (конечно же так, чтобы никто не видел). И только тогда, когда Колян сообщил, что никаких следов от ремня не видно, Ярик облегченно вздохнул. Жизнь продолжалась. Веселая, беззаботная, интересная... Но когда до конца первой смены оставалась всего неделя, "мальчишечья натура", вечно жаждущая приключений, опять сыграла с Яриком "плохую шутку". Впрочем, попутно надо отметить, что "мальчишечья натура", вечно жаждущая приключений проявлялась не только у Ярика, Славки и Коляна. Причем всякого рода "приключения" не всем просто так сходили с рук. Однажды Колян рассказал Ярику и Славке (по большому секрету, конечно), что физрук Егорыч поймал за клубом в кустах во время "тихого часа" трех ребят из старшего отряда. Они там рассматривали порнографический журнал, курили и пили пиво. Так он (Егорыч) вроде там же на месте наломал прутьев и так ввалил им, что они на другой день стоя кушали. Ярик не знал - было ли это правдой, но на всякий случай дал себе зарок быть очень "примерным". Тем более о Егорыче такого плана рассказы он уже слышал не раз... В смысле что кому-то за что-то там он тоже прутом задницу надрал... Хорошо помня то, что произошло у них самих с Володей, Ярик решил, что это весьма похоже на правду. Принять решение - это хорошо. Но... как это скучно быть "примерным". В тот день после завтрака Колян громким шепотом сообщил Ярику и Славке, что "есть дело". "Дело" заключалось в следующем: в лагере была баня, и Колян узнал от кого-то из старших ребят, что там в одном из замазанных белой краской окон уголок закрашен не до конца... В девчоночном отделении, конечно... И что там "много чего можно увидеть". Тут же было решено "не откладывать это дело в долгий ящик". Пробравшись сквозь заросли кустов, они по очереди стали смотреть в "заветную" щелку. Ярику выпало последним. Видно было очень плохо и только один маленький кусочек помещения. Но все равно, с замиранием сердца Ярик увидел целых три раза чью-то голую попу, а один раз даже... спереди(!). Все было так... здорово. Но, наверное, кто-то все-таки заметил неясные тени на фоне забеленного окна и... Пронзительный визг был услышан даже снаружи. Отпрянув от окна, Ярик, Колян и Славка бросились через кусты не разбирая дороги. Причем бросились в разные стороны. На следующий день, слоняясь без дела (Славка и Колян умудрились быть задействованы в прощальном концерте и сейчас были на репетиции), ноги сами принесли Ярика опять к бани. Осторожно пробравшись к заветному месту, он припал к стеклу. Сегодня "везло" меньше. Только один раз там быстро мелькнула чья-то голая попа. Спина и ноги уже затекли от долгого стояния в неудобной позе, когда позади себя Ярик услышал негромкое, но настойчивое мужское покашливание и сдержанный женский смех... Обернувшись, он увидел на краю поляны вожатого Володю и молодую воспитательницу пятого отряда (все в лагере знали, что они "гуляют" вместе). Краска залила лицо Ярика. Володя молча смотрел на него с усмешкой и в то же время с осуждением во взгляде. А его спутница просто улыбалась, сжав губы, видимо боясь опять рассмеяться. - Русанов, ты вечером перед отбоем зайди ко мне, пожалуйста, - сказал Володя, - а сейчас... брысь отсюда... Весь день Ярик ходил "сам не свой". Что его ожидало, он примерно представлял (ну не станет же, действительно, Володя сообщать об этом родителям... а остальное... можно пережить). Но все равно - ожидание иногда бывает мучительнее самого наказания. Коляну и Славке он решил ничего не говорить. Зачем... Ярик постучал в дверь и заглянул в комнату... - Заходи, заходи, Ярослав. Оказавшись в комнате, Ярик стал посередине и, опустив голову, уставился в пол. - Ну и... что ты можешь мне сказать? - спросил Володя. Ярик пожал плечами и вздохнул. А что тут можно было сказать? - Родителям, конечно же, ты не хочешь, чтобы я сообщал? Ярик быстро замотал головой. - И что мне прикажешь делать? - Ну... - неуверенно начал Ярик, - может, как в прошлый раз... - Как в прошлый раз... Ярослав, мне совсем не доставляет удовольствия размахивать тут ремнем. Тем более, мне кажется, ты не очень-то этого и боишься. И потом - что дальше? Ты ведь еще тут остаешься на одну смену? Да? То есть ты будешь тут еще неизвестно чем заниматься, а я буду бегать за тобой с ремнем... Так что ли? Знаешь, это будет какой-то "странный" отдых у тебя и... мне такая "работа" тоже не очень нравится. Володя замолчал, "перевел дух" и продолжил: - Давай-ка с тобой договоримся так: ты уж постарайся, пожалуйста, вести себя нормально, без всяких там... приключений... А если нет... мне тут один наш педагог объяснял недавно, что ремень на вас действует плохо и что лучше всего использовать не его, а обычный прутик. А не совсем согласен с ним, но... Ярослав, если ты еще раз мне попадешься с каким-нибудь "подвигом", я возьму не ремень, а прут... Или еще лучше, поскольку я не очень хороший "специалист" в этом деле, я отведу тебя к тому самому воспитателю, и он разберется с тобой своими методами. Вот так. Договорились? Ярик угрюмо кивнул головой. - Все. А теперь бегом спать. Ярик удивленно поднял голову. - Иди, иди... И не забывай, что я тебе сказал.
Guran: Июль. Вторая смена оказалась не такой интересной. Все вроде было тоже самое, но... Уже знакомые и немного надоевшие мероприятия... И "другие" ребята... Не было рядом Коляна и Славки. Правда появился Санька - очень скромный, тихий и добрый парень. Их койки оказались рядом и они быстро сдружились. Остальные ребята были тоже "ничего", но... именно что - ничего. А еще в третьем отряде появилась очень "колоритная" троица... Их привезли в лагерь на следующий день после открытия смены на черной "Волге". И встречала их сама начальница лагеря. Уже потом, через неделю, Ярик узнал, что отец одного из них (Вовчика) был вторым секретарем райкома партии в каком-то подмосковном городе. А занесло их сюда в такую даль потому, что в виду того, что в стране шла "перестройка", его отец решил продемонстрировать, что дети партийных работников отдыхают тоже "как все" (обо всем этом Ярик случайно услышал из разговора поварих, когда их отряд дежурил на кухне). Самым главным в этой компании был Вовчик. Среднего роста, хорошо сложенный, с короткой стрижкой и с какими-то очень неприятным, злым взглядом. Второго звали Васенька. Да, именно так, по-идиотски... Не Вася или Василий, а именно Васенька. Он сам всегда очень вежливо поправлял, когда кто-нибудь называл его по-другому. Очень высокий и тощий с длинными, спадающими на плечи волосами, он был как бы "правой рукой" Вовчика. Третьим в этой компании был Хомяк. Настоящее имя его было Леня, но так его звали только взрослые. Толстый, чуть выше среднего роста, со светлыми волосами и очень глупым лицом. Он был в этой компании "на побегушках" несмотря на то, что был самым сильным из них. Что-то сразу не понравилось Ярику в этой компании. Что-то было в них... подлое. Они были очень вежливы и обаятельны со взрослыми и те даже стали ставить их в пример всем остальным. Но Ярик знал (он сам слышал это), что за спиной у этих же взрослых эта троица обзывала их всякими гадкими, оскорбительными словами. Ярику было это неприятно. Вожатые были хорошими и относились ко всем очень хорошо, искренне, с доверием. Даже на Володю Ярик ни капельки не обижался и даже привязался к нему. А тут, слышать такое о них! И еще... конечно же в лагере любили пошутить друг над другом... Но не зло... Ведь никто по-серьезному не обижался на вымазанное зубной пастой лицо, или связанным вместе шнуркам на кроссовках (с утра вскакиваешь бежать на зарядку, а две кроссовки связаны вместе...), или просыпаешься, а твое одеяло пришито к простыне, или кнопка на стуле, или лягушка девчонкам в палату (ой визгу тогда!), или... да много всего разного... Эта троица "шутила" по-своему. И всегда старалась так, чтобы никто не знал, что это их рук дело... Но ребята догадывались... Да и все равно, всегда кто-нибудь что-нибудь видел. Ярик помнил, как плакали две девочки, севшие на скамейку, на которой "кто-то" нарисовал того же цвета краской рожицу. Рисунок остался на джинсах, краска не смывалась, и дефицитная дорогая вещь была испорчена навсегда. Примерно та же участь постигла рубашку одного пацана, когда он полез через забор, который оказался "вдруг" измазан солидолом. А проигрыш в совместной с ними игре становился "пыткой" для проигравшего (сами они всегда умудрялись выигрывать почему-то). Ярик однажды видел, как они поставили одного пацана из младшего отряда нагнувшись лицом к стене и стали "расстреливать" его футбольным мячом, стараясь попасть по заду. И несколько раз попали. И как плакал этот пацан потом... И многое другое... такое же подленькое... Сам Ярик пересекался с ними только по "пионерским" делам, так как они оказались в совете пионерской дружины, а он был там барабанщиком. Никаких "неприятностей" он от них не имел. Но когда рядом с тобой живет кто-то нехороший (даже не трогая тебя), на душе становится как-то хуже... До конца смены оставалось всего три дня, когда вожатого Володю неожиданно вызвали в город (по семейным обстоятельствам). Лежа поздно вечером в кровати, Ярик думал о предстоящей поездке на турбазу. Походы он любил. Да и по маме с папой уже соскучился изрядно. Потом его мысли переключились на друзей, которых он не видел уже целых два месяца. Как там Быча, Ряпа, Кит, Илька, Арни... и конечно же Жека. Затем мысли Ярика "перескочили" совсем не другое. Он вдруг вспомнил, что нашел сегодня в зарослях кустов около теннисных столов... Шарик залетел туда случайно, и когда Ярик полез за ним, он наткнулся там на чей-то "тайник". Две пачки сигарет и колода карт были спрятаны в железной коробке от печенья и присыпаны листьями и землей. Ярик бы и не заметил ее, но случайно задел ногой и увидел. Сигареты Ярика не интересовали ("накурился" уже), а вот карты... Это оказалась самодельная колода карт с голыми женщинами - мечта всех мальчишек... На секунду задумавшись, Ярик сунул карты себе в карман, а коробку с сигаретами спрятал обратно. И вот сейчас... Ярик извлек из-под подушки спрятанную колоду и протянул руку за фонариком, который он хранил в тумбочке. Накрывшись с головой одеялом, он включил его и стал рассматривать карты. Он так увлекся, что когда вдруг с него было резко сорвано одеяло, он даже не понял, что произошло. Над его кроватью грозно стоял физрук Егорыч, скрестив руки на груди. - Ну, пошли, - тихо, с усмешкой, сказал он. Все внутри Ярика ухнуло вниз. Хотелось завыть, зареветь во весь голос... Он сел на кровать и потянулся за шортами. - Не надо, - остановил его Егорыч, - не понадобятся... Так пошли. Быстрым шагом Егорыч шел по длинному переходу между корпусами. Ярик чуть поспевал за ним, громко шлепая тапками по каменному полу. В одних трусах и майке было немного прохладно, но он не обращал сейчас на это внимание. Страх завладел Яриком, знавшем о суровости физрука по рассказам ребят, отбросив куда-то вдаль все остальное. Они спустились на первый этаж и оказались в спортивном зале, пройдя через который, вошли в небольшую комнату. Стены комнаты были увешаны спортивными медалями и вымпелами. Из мебели тут был только большой письменный стол, диван, пара стульев и шкаф, за стеклом которого виднелись кубки. Это была тренерская комната Егорыча. - Ну что, Русанов? Скажи мне, будь добр, что мне с вами делать? Почему каждый день у нас в лагере что-нибудь... Я уже устал. Ни одно, так другое. То пиво, то сигареты, то самовольные купания, то подглядывание за девочками в бане, то вот это... Я даже не спрашиваю откуда... Догадываюсь - "нашел" ("Но я ведь и вправду нашел," - хотел вставить Ярик, но не решился). Почему я должен все время ловить вас, гонять, разбираться? Я, между прочим, устраивался, чтобы спортом с вами заниматься, а не надсмотрщиком быть... Что вам не отдыхается? Обязательно нужно что-то "такое"... Егорыч вздохнул и осуждающе посмотрел на Ярика. Ярик стоял опустив голову и тяжело сопел. - В общем... Ладно. Смотри, - Егорыч выдвинул из-за шкафа ведро с прутьями. - Знаешь что это? Это я уже специально тут держу для таких орлов, как ты. Потому что просто устал каждый раз бегать и выламывать их. Егорыч замолчал и какое-то время смотрел на Ярика. - Но это твое дело. Сам решай. Или я сообщаю родителям, или... ложись на живот... - потом опять помолчав, он добавил, - не понимаю я вас, чертенят. Кому не предлагаешь, каждый предпочитает лечь... Лишь бы родители не узнали... Ну... так что решаешь? Ярик шмыргнул носом и поднял уже налитые слезами глаза. - А куда ложиться? - тихо спросил он. - Вон, через подлокотник перегибайся... Трусы совсем сними... Чтоб не мешали... Оставшись в одной короткой майке, Ярик улегся животом на подлокотник, а грудью на диван, выставив вверх свою голую попу. - Ноги раздвинь пошире... Вот так... Теперь слушай... Получишь как все - двадцать горячих. Торопиться я не собираюсь... Будет очень больно - можешь потереть руками, но не части только, а то набавлю. В общем терпи, казак - атаманом будешь. Свист розги и... словно струя кипятка легла на попу Ярика. - У-о-о-е-е-й... - непроизвольно взвыл Ярик, хотя и собирался терпеть из-за всех сил. Однако руки он сумел удержать на месте, крепко сцепив их в "замке". Молчать не получилось, и после каждого раза он взвизгивал все громче и громче. После пятого раза слезы сами потекли из глаз, а после седьмого руки разомкнулись и рванулись растирать попу. Егорыч ни слова не говоря, выждал с полминуты, и только потом сказал: - Все. Давай дальше. Дальше было еще больнее, и Ярик уже просто визжал во все горло. Когда последний двадцатый раз розга опустилась на его попу, он уже четырежды успел воспользоваться этим разрешением - порастирать иссеченную попу руками. Егорыч бросил в мусорку измочаленную розгу и взглядом художника посмотрел на свою работу. Красные (правда уже начинающие синеть) полосы на попе Ярика легли аккуратно и почти равномерно. И хотя немного досталось и ногам, но зато нигде не было ни кровинки. - Ну, кончай реветь. Одевайся. Все уже. Поболит еще, конечно, немного... Ну и сидеть, может, будет неудобно... денек-другой... Зато будешь все время помнить - чем не надо заниматься... Хотя бы пару дней до конца смены... Ярик встал с дивана и, продолжая всхлипывать, одел трусы. - Да, и купаться, наверное, тебе недельку не придется... - усмехнулся Егорыч глядя на него, - если, конечно, не хочешь "красоваться" на пляже с полосатой попой. Ладно... Вон в углу умывальник и полотенце... Умойся, а то весь зареванный... Выйдя из зала, Ярик медленно брел по коридору, думая о том, как ему все-таки не везет. Он был так занят своими мыслями, что даже не заметил, как в боковом коридоре мелькнуло несколько теней. И поэтому он здорово перепугался, когда дорогу ему неожиданно перегородило трое ребят. Это были Хомяк, Васенька и Вовчик. Прежде чем Ярик успел опомниться они окружили его с трех сторон. Как и сам Ярик, они были в одних трусах и майках, правда на ногах у них были не тапки, а кроссовки. - Ой, а что это нам не спится? - "заблеял" как козленок Хомяк. - Да что ты, Хомячок, - тут же откликнулся Вовчик, - я тоже никак не могу вот заснуть сегодня. - А что ж так? - тут же включился и Васенька. - Да разве уснешь под такое пение... - Пение? - Ну да... Весь лагерь слышал, а ты разве нет? - А кто солировал? - Да наш Ярославчик... У него такой то-оненький, но громкий голосок... - А... Так это, наверное потому, что Егорыч ему прутиком дирижировал... Гы-гы-гы... - Нет, Вовчик, я думаю, это потому, что он у нас настоящий Драчиньян... Довольные своими тупыми шутками Хомяк, Васенька и Вовчик стали ржать, легонько пихая Ярика то в одно плечо, то в другое. - Ну чего вам надо? Чего пристали? - попробовал отвязаться от них Ярик. - Ой, а что это у него с попкой? - не обращая внимания на слова Ярика, театрально всплеснул руками Васенька. - Покажи-покажи... Ярик не успел увернуться, как Вовчик и Хомяк схватили его с двух сторон, а Васенька сдернул трусы вниз. Тут же все трое опять весело заржали. - Класс! - Да красиво... - Вот вам смешно, а бедному Ярославчику, наверное, больно было... Гы-гы-гы... - Он, наверное, даже плакал... Гы-гы-гы... - Не знаю-не знаю... Но визжал он знатно... Гы-ы-ы... Наконец они разжали свои руки, и Ярик смог натянуть трусы обратно. - Ну пропустите меня... Чего вы пристали? - повторил он опять, пытаясь пройти. - А разве ты не хочешь с нами повеселиться? - удивленно спросил Вовчик. - Нет. Я спать хочу. - Жаль. Значит нам придется самим думать всю ночь, как это с утра рассказать всем, какая у тебя полосатая задница... Если без трусов... Гы-ы-ы... - Не надо, пожалуйста... - обомлел Ярик, вдруг осознав, чем они ему угрожают. - Что вы от меня хотите?... - О! А детка понимает... - Деньги есть? - уже без смеха спросил Хомяк. - Полтора рубля... - Тю... Это не серьезно. На какое-то время они затихли и молча рассматривали Ярика. - Ну и чего с ним будем делать? - спросил Вовчик. - Ну прикольнуться все-таки надо ж как-то... Чего, зря пасли полночи, что ли... - лениво отозвался Васенька. - Пошли в пионерскую комнату. Там придумаем что-нибудь. А то нарвемся тут на Егорыча... - Да спит он уже... - А... Все равно пошли...
Guran: Стоя в пионерской комнате, Ярик, опустив голову, смотрел на рисунок паркета и ждал, пока сидящие на столах вокруг него Хомяк, Васенька и Вовчик решат его судьбу. - Слышь, Ярославчик, - вывел его из задумчивого состояния голос Вовчика, - так чего нам с тобой поделать такого? - А давай заберем трусняк. Пусть так идет через весь корпус, - предложил Хомяк. - Не надо... Пожалуйста... - слезы навернулись на глаза у Ярика. - Тогда пускай ноги нам целует, - тут же выдал следующую "идею" и опять же Хомяк. - Нет... Не надо... - умоляюще прошептал Ярик. - Слушайте, а мне это уже надоедать начинает, - тихо, но зло сказал Васенька. - "Не надо... Не надо..." Надо! - Сейчас он станет покладистее... - отозвался Вовчик. - А ну-ка держите его за руки... Крепкие руки сжали Ярика с двух сторон. - Пу-у-стите... - Так, а теперь грудью на стол... Тут же Ярик оказался лежащим на столе при этом ноги его чуть касались пола. Еще через мгновение он с ужасом почувствовал, как его трусы поползли вниз. - Чего, всыпем ему тоже? - обрадовался Хомяк. - Ну... не совсем так... Васенька, протяни ручку... Вон туда... И дай-ка мне вон те барабанные палочки. Вот... Ведь Ярославчик у нас барабанщик. А теперь мы тоже станем барабанщиками. И сейчас мы будем разучивать марши... На попе Ярославчика. - Пу-усти-и-те... - Хомяк, заткни ему пасть... Рот Ярика тут же оказался зажатым толстой и потной ладонью Хомяка. Став сбоку от Ярика, Вовчик на секунду застыл, а потом начал со всей силы бить палочками по попе, как по барабану. Ярик дернулся всем телом и, наверное, заорал бы от боли что есть мочи, если бы мог. Глаза мгновенно стали мокрыми, и по щекам пролегли две влажные дорожки. Палочки глухо опускались на иссеченную розгами попу, оставляя красные следы поверх уже имеющимся. Порка палочками поверх уже высеченной попы оказалась такой болезненной, что через минуту Ярик уже вовсю беззвучно ревел. - Ну-ну, детка... А ты боялася... Вот и все, - сказал Вовчик и, хлопнув еще на последок ладонью по попе, добавил, - отпускайте. Руки разжались. Выпрямившись, Ярик теперь плакал в голос, растирая руками попу. Его трусы лежали рядом на полу, но сейчас он даже не думал об этом. - Палочки можешь сохранить себе на память... барабанщик... - усмехнулся Вовчик. - А если побежишь жаловаться, - добавил Хомяк, - так у барабана есть еще и ремешок. Гы-ы-ы... - М-да... Красиво. Хоть первомайский парад выставляй... Красножопик ты наш... Боль, дикая усталость... а теперь еще и унижения... Ярик почувствовал, что силы покидают его и сейчас он просто упадет. Давясь слезами, он с мольбой в голосе стал просить: - Можно я уже пойду? Пожалуйста... Я больше не могу... - Ну-у... - разочарованно пропел Вовчик, - я так не играю... Мы, можно сказать, только удовольствие начали получать... - Ладно, - сказал Васенька, - может отпустим... А то он сейчас брякнется тут... Вон уже сомлел весь и шатается... Отвечай потом. Вовчик с любопытством посмотрел на плачущего Ярика. - А я думал, тебе нравится... Ладно... Только надо тебе дать напиться, а то ты действительно устал, настрадался... Ждите. Я сейчас вернусь... Вовчик ушел, закрыв за собой дверь. Хомяк сел у дверей, как охранник. Васенька устроился на столе напротив и с усмешкой смотрел на Ярика. Через минуты три вернулся Вовчик, неся стакан, наполненный чем-то желтым. - На пей, - протянул он его Ярику. Ярик взял в руку стакан, который оказался теплым, и поднес к губам. Неприятный, но какой-то знакомый запах ударил ему в нос. - Пей! - гаркнул Вовчик. Ярик пригубил и почувствовал отвратительный соленый вкус. - Гы-ы-ы... - заржал Вовчик, - это я нассал туда. Только не вздумай выливать! Пока не выпьешь все - не отпустим. Выпьешь - пойдешь баиньки. А попробуешь вылить... Так говном еще накормим. Понял? Ярик все понял. И главное он понял, что, не выполнив их требований, ему сегодня не уйти от них. Что может сбрести в голову еще этим садистам, он даже боялся подумать. Поэтому осторожно прикоснувшись губами к краю стакана, он стал мелким глотками пить еще теплую мочу Вовчика. С каждым глотком его начинало выворачивать, и он с трудом удерживался от рвоты. Когда оставалось полстакана, он оторвал его от губ и жалобно попросил: - Можно я отдохну чуть-чуть? - Отдохни-отдохни... Вон поставь стаканчик на стол... чтоб не расплескать ненароком... В это время Хомяк, сидя у дверей, снял свои кроссовки, а затем и носки. Нюхнув один из них, он тут же отдернул руку и брезгливо скривился. Потом встал и подошел к Ярику. - А как тебе такое пирожное? - сказал он и неожиданно сунул влажный вонючий носок прямо Ярику в нос. Ярик отшатнулся и чуть не упал, потеряв равновесие. Радостное ржание наполнило комнату. Нервы у Ярика сдали. Он понял, что больше уже не может. От безысходности, он протянул руку, взял стакан и сделал большой глоток, стараясь быстрее покончить со всем этим. Но тут же рвота судорогой скрутила тело, выворачивая его наизнанку. Не обращая больше ни на что внимания, он стал медленно опускаться на пол. Ярик стоял на четвереньках, а рвота продолжала накатывать снова и снова. - Доприкалывались, - мрачно сказал Вовчик. - Так, Васенька, тащи его в душ и обмой, как сможешь. Я пойду сварганю горячий чай. Надо отпаивать... А ты, Хомяк, тут все убираешь. - А че я?... - начал было возмущаться Хомяк. - Делай, что говорят! - гаркнул на этот раз Васенька. - Муда-ак! Не понимаешь, чем все это пахнет? Он осторожно поднял Ярика с пола и, брезгливо морщась, натянул ему обратно испачканные в рвоте трусы. Потом, поддерживая за плечо, медленно повел его в душ. Следующий день прошел как в тумане. Даже Егорыч, увидев утром Ярика, подошел и озабоченно спросил: "С тобою все в порядке? Что-то ты сегодня какой-то... Это ты из-за вчерашнего?" Ярик тут же замотал головой и сказал, что просто болит голова и совсем это не из-за того, что он получил вчера. Это было правдой. Про порку он и не думал совсем, хотя и сидеть было больно. Более того, он совсем почему-то не обижался на Егорыча. Ну было... было и прошло... А вот встреча с Хомяком, Васенькой и Вовчиком не выходила из головы и не забывалась... Правда сегодня никто из этой троицы не попадался ему на глаза. И это было странно - обычно они умудрялись быть всюду и сразу все. Но сегодня... Ярик не знал, что они перепугались не на шутку, и что Вовчик с самого утра позвонил домой и сказал отцу, чтобы тот прислал завтра утром за ним и за его друзьями машину. Вовчик боялся, что, несмотря на то, что Ярик вроде бы тут никому ничего не сказал, он мог вполне пожаловаться завтра родителям. (Родители должны были встречать завтра детей в городе на Центральной площади в четыре часа). Поэтому он и спешил на всякий случай уехать пораньше. И сегодня тоже на всякий случай он решил, что лучше им не попадаться Ярику на глаза... А Ярик первую половину дня не находил себе места. В какой-то момент ему даже не хотелось жить. Все было плохо... К тому же утром во время подъема он обидел Саньку. И чего спрашивается... Тихий, спокойный Санька... Добрейшей души человек и самый лучший его друг в этой смене... Утром, когда они повскакивали с постелей, Ярик забыл о том, что у него на попе следы порки... Надо было сразу натянуть спортивные штаны, а он стал поправлять постель в одних трусах (хорошо, что в тумбочке у него был последний запасной комплект чистого белья, потому что тот... в котором он был ночью... Ярик просто свернул и засунул глубоко в мусорку...). - Ой, что это у тебя? Ярик резко обернулся. Широко раскрыв глаза, Санька стоял около своей кровати и смотрел на него. Вот тут Ярик и сорвался... Он резко подскочил к нему и грубо схватив за майку, зло прошептал в ухо: - Скажешь кому - убью. Понял? Глаза Саньки еще больше округлились... Но был в них не испуг, а какая-то такая растерянность... После обеда Ярик забрался на самую дальнюю трибуну стадиона, где не было ни души, и стал думать - как жить дальше. И чем больше он думал, тем яснее становилось, как быть и что надо сделать в первую очередь. Саньку он нашел недалеко от теннисного стола. Он сидел с ракеткой и тоскливо смотрел на двух играющих пацанов из их отряда. Пары у него не было. Обычно они всегда тут бывали вместе (оба умели играть очень плохо и поэтому играли только друг с другом). - Обижаешься, - Ярик сел рядом и посмотрел Саньке в глаза, - ну и правильно. Потому, что я... повел себя... как сволочь... Ярик на секунду замолчал, а потом добавил: - Санька, прости меня пожалуйста. Я правда не знаю, что на меня нашло вдруг... - Ты... серьезно?.. Правда?... А я решил, что ты на меня за что-то очень обиделся, - Санька тяжело вздохнул. - Весь день хожу и думаю: что случилось... - Сань, прости... - Да ты что! Я же не обижаюсь... Просто очень расстроился... Ярик пододвинулся ближе и обнял за плечо. - Дурак я, наверное, просто... Вот и все. Санька рассмеялся и замотал головой: - Не... Не дурак... Просто, наверное, ты был очень расстроен из-за... Ой! Прости. Я не хотел тебе напоминать об этом... - О чем? А-а... Ты о следах? Подумаешь... Ну попало... Кстати... а там сильно заметно? - Ага... по бокам и ниже трусов на ногах... Но больше никто не видел. А я никому-никому не скажу... Ярик, а можно я спрошу тебя?... - Да спрашивай, Сань... Чего ты так... - А это... тебя кто-то выпорол?... Да? - Угу... Егорыч... Я... Сань, только давай я не буду рассказывать за что... Ладно? - Ага... Ярик, а очень больно было?... - Очень... А тебя дома никогда не...?
Guran: - Не-а... - Ясно... Слушай, а ты вторую ракетку не захватил случайно? - Захватил, - улыбнулся Санька и вытащил откуда-то из-за спины теннисную ракетку (не иначе она была заткнута там за пояс). Вечером Ярик чувствовал себя почти уже нормально. Это, наверное, потому, что когда рядом с тобой хорошие люди, жизнь становится лучше, радостнее, а все плохое как-то отступает и давит не так сильно. Примерно с такой "философской" мыслью и засыпал Ярик в ту ночь. Это был последний день второй лагерной смены. После обеда должны были приехать автобусы и отвезти всех в город. А пока каждый занимался кто чем... Собирали вещи, обменивались адресами, просто шатались по лагерю без дела... Ярику вся эта бестолковщина действовала на нервы. Да и вообще хотелось немного побыть одному. Поэтому сейчас он сидел на одинокой лавочке, которая стояла на пригорке среди густых кустов. Это было любимым местом многих курильщиков. Отсюда открывался вид почти на пол лагеря, а самого тебя было не видно. Ярик сидел и думал... Мыслями он был уже дома... Вдруг краем глаза он увидел, как ворота лагеря медленно открылись и в них въехала черная "Волга". Она остановилась на небольшой стоянке для машин, по периметру защищенной кустами. А потом Ярик увидел, как ненавидимая им троица прошла туда со своими большими сумками. Следом, буквально через минуту, прибежала начальница лагеря. В итоге все они (начальница, водитель и эта троица) пошли в сторону административного корпуса, оставив сумки около машины. Впереди шла начальница и водитель. Троица отстала. Путь их лежал мимо песочницы. А там... Маленький мальчик (наверное из самого младшего отряда) пытался что-то извлечь из песка. Ночью прошел дождь и песочница сейчас скорее походила на грязевую ванну. А мальчик, судя по всему, был уже одет к отъезду. На нем были светло-голубенькие шорты, белая рубашка и белые носочки. Чтобы не выпачкаться, он положил на деревянный бортик длинную доску и теперь, стоя на ее краю, палочкой выковыривал что-то в мокром песке. Проходя мимо песочницы, Вовчик специально сделал шаг в сторону и слегка задел доску ногой. Доска дернулась, и мальчик, потеряв равновесие, упал в мокрый песок. Ярик все это видел... и слышал. Слышал плач малыша и смех, больше похоже на ржание. "Но почему! Почему существуют такие гады, которые считают себя правыми портить жизнь всем другим людям!" - закипело у Ярика в голове. И когда они скрылись из виду, вдруг какой-то неведомый ему раньше чертик зашевелился у него внутри. Идея, пришедшая ему в голову, была... Никогда раньше ничего подобного ему просто не могло бы прийти в голову... А сейчас вдруг... накатило. Он быстро спустился с пригорка. Проходя мимо песочницы, он увидел, что малыш уже выбрался из грязи и теперь, плача, медленно бредет в сторону спального корпуса. А еще Ярик увидел валяющуюся рядом кем-то забытую детскую лопатку. Это было так кстати... Подойдя к стоянке, Ярик оглянулся по сторонам. Кругом было пусто. В метрах двадцати от стоянки стояло небольшое белое кирпичное сооружение с большими буквами "М" и "Ж". Наверное каждый хоть раз в жизни бывал в детстве в пионерском лагере. И каждый знает, что внутри таких домиков есть несколько дырок в полу... И еще то, что всегда находится тот, кто, справляя нужду, не попадает в них. Поэтому, когда Ярик заскочил внутрь (на его счастье там тоже никого не оказалось), он увидел около двух отверстий большие кучи говна. Морща нос от стоящей тут вони (по большей части это был вообще-то запах хлорки), он осторожно подцепил на лопатку одну из куч и медленно вышел на улицу. Перед тем, как выйти на площадку, он еще раз осторожно огляделся. Пусто... Аккуратно положив лопатку вместе с "грузом" на землю, он расстегнул ярко-синюю (явно импортную) сумку с приклеенной надписью на боку "Владимир Иваницкий, 3-й отряд". Из сумки пахнуло запахом грязных носков. Все вещи были свалены просто в кучу. Ярик отодвинул часть из них в сторону, а потом вывернул содержимое лопатки внутрь сумки. Затем он опять забросал ЭТО сверху вещами и закрыл сумку. Еще через пару секунд он уже стоял, спрятавшись в кустах и тяжело дыша. Сердце стучало и готово было вырваться наружу... Ярик опять осмотрелся. Как и прежде кругом было ни души. Он собрался уже уходить, когда бросив последний взгляд на сумку, вдруг увидел, что сбоку в сеточном кармане торчит бутылка лимонада (от волнения он сразу и не заметил этого). Пустая на треть, она была заткнута пластмассовой пробкой. Ярик замер, затем улыбнулся... Через пятнадцать секунд он опять стоял в кустах и опять тяжело дышал... Но уже с бутылкой в руках. Вылив половину содержимого на землю, он расстегнул ширинку... Нормально отдышался Ярик только тогда, когда опять сидел на пригорке, на той самой лавочке. А когда черная "Волга" выезжала за ворота, он даже помахал ей рукой в след. Конечно же этого никто не видел, как и не видел той "нехорошей" улыбки, которая при этом была у него на лице. Когда через час он вернулся в корпус и Санька чуть обиженно спросил его: "А где ты пропадал?", Ярик пожал плечами и сказал: "Да так... Прощался с "друзьями". К сожалению, Ярик так никогда и не узнал, как "сработала" его "шутка". К сожалению, ему не пришлось увидеть, как была до дна распита бутылка с "лимонадом" и как на слова Хомяка "Что-то вкус какой-то странный...", Вовчик только хмыкнул и гордо сказал, что это по новой зарубежной технологии и в магазинах такое не достанешь, и что это, между прочим, из райкомовской столовой, и что он (Хомяк) в этом нифига не понимает. И уж тем более жаль, что Ярику не довелось увидеть, как через день Вовчик наконец-то открыл свою сумку... и... Не сообразив сразу, что это за вонь такая из нее идет, запустил туда обе руки, доставая вещи... И как эти обе руки попали прямо во что-то мягкое, скользкое... Вопли... Затем перемазанное все вокруг (пока он не добрался до ванной и не включил воду)... "Восторг" пришедших вечером домой родителей... И запах, который твердо стоял еще пару недель в квартире второго секретаря райкома партии... Мучила ли Ярика потом совесть за сделанное? Да. И еще как! Он вспоминал, как помогал ему тогда отмываться в душе Васенька, как отпаивал его потом горячим сладким чаем Вовчик... Но это в нем говорили "эмоции". А "разум" ему тут же пояснял: не забота о нем и не человечность была тогда в этом, а всего лишь страх за свою собственную шкуру... Но совесть - это такая штука... И он все равно переживал и жалел, что так поступил. Первым делом, вернувшись домой, Ярик побежал по друзьям. Он уже знал от мамы, что Женя сейчас на даче. Поэтому, забежав на шестой этаж и узнав, что Быча все еще в деревне, отправился сразу к гаражам. Ряпа и Кит, конечно же, были там. Один мопед гордо стоял около гаража, а второй был полностью разобран, и в его двигателе сейчас как раз они и копались. - У-у... Яр, а ты вроде как подрос за это время, - воскликнул Ряпа после крепкого рукопожатия (после которого Ярик минут пять оттирал свою руку от масла). - Да ну... - Не, серьезно, Яр. Вроде как повыше стал, - поддержал Кит. - А вы чего, все лето тут в гараже? - спросил Ярик, "меняя" тему. - Не... Кит тоже в лагере месяц был... Позавчера вернулся. И я только неделю как из деревни... - А... - махнул рукой Кит, - сплошная скукотища была... Чуть до конца смены вытерпел. - Тебе скукотища... А у меня такое "веселье" в деревне было... Уж лучше бы "скукотища", - хмыкнул Ряпа. - А что там было? - заинтересовался Ярик. - Да дед совсем из ума выжил. Из-за каждой ерунды дошкрябывался... И чуть что - за розги... "Классно" отдохнул... - А чего ты не послал его? - лениво спросил Кит, продолжая что-то ковырять в двигатели. - Или он такой здоровый, что запросто тебя раскладывал? - Раскладывал... Сам и штанишки снимал, и на лавочку укладывался... "Здоровый"... Как же... дунешь, так ветром снесет... Только лупит больно... Не он здоровый, а дядька мой... Вот это - да. В бараний рог любого мужика скрутит. Я когда приехал... Это суббота была... Да. Точно - суббота... А у них там как раз "разбор полетов". Мой брательник двоюродный... Он старше меня на три года. В ПТУ учится... Ну и приехал на каникулы домой. А накануне субботы с друзьями на дискотеку в клуб ходил... Ну и нажрались они там вусмерть. Я приехал, а дядька как раз только что и разложил его там в сарае - воспитывать собрался. Ну и меня посмотреть позвал... Что б типа "даже дурных идей в голове не возникало". Это он так сказал... Ряпа замолчал и потянулся за бутылкой с водой.
Guran: Ряпа замолчал и потянулся за бутылкой с водой. - Ну и... - Ну и... До крови!... Розгами!... Так отходил! Я потом брательника неделю сидящим не видел... Вот. Да... А закончил его, следом еще малой... Ну, брательник тоже... Ему десять только. Тоже "отличился". Из рогатки целился в ворону на заборе, а засветил какой-то бабке в жопу. Комедия... Ну, в общем, дядька его следом... Тоже полотенцем к лавке примотал, а мне еще и ноги велел держать. Ну и ввалил. Не так, конечно, как старшему, но... Нафиг-нафиг нам такое... В общем, когда дед на меня первый раз наехал, а я на него ноль внимания... ну он и ляпнул, что сына, то есть дядьку моего, на помощь кликнет. Ага. Дурных нет. Уж лучше десять раз от деда, чем один раз от дядьки... Так что... сам. Как говорится - добровольно и с песнями... Блин. И нет чтобы хотя бы ремнем... Только розги он, видите ли, признает. Вот я и говорю - совсем из ума выжил. Еле смотался оттуда. Мать хотела, чтобы я там до сентября сидел. Представляете?! - Да... - тяжело вздохнул Ярик, - розги - это хреново... - А ты что, тоже нарвался где-то? Или это старые воспоминания? - оторвался от работы Кит. - Да так... - Ярик махнул рукой, - в лагере... было дело... - Ну-ну... Чего в лагере-то? - заинтересовался Ряпа. - Да не ломайся ты, как... Давай колись. - Ну чего... Колись... Нарвался... Три дня назад. Ярик оглянулся и убедившись, что никого рядом нет, добавил: - Вот. Смотрите... Он приспустил шорты с левой ягодицы и задрал вверх рубашку. - Ого. А не слабо досталось, - присвистнул Ряпа и тут же приспустил свои спортивные штаны и продемонстрировал свою заднюю часть. - Это неделю назад... А все равно еще все не сошло... Яр, а тебе за что так? - Да так... - отмахнулся Ярик, - было дело. - Интересно, что это за дело, чтоб тебя, да розгами? - удивленно усмехнулся Кит. - Ну, Яр... Так что за дело? Ярик замялся. - Ну... я это... Ну, в общем после отбоя... В постели... Ну это... Карты смотрел под одеялом... Ну такие... с женщинами. Вот меня и застукали... Вдруг Ряпа стал неудержимо смеяться, медленно оседая на землю. - Ой... Ой... Ну могу... - Ну и что тут смешно? - немного обиделся Ярик. - Сейчас... Сейчас... Подожди... Скажу... Ой... Я не могу... Знаешь, за что меня дед неделю назад взгрел?.. Он меня на сеновале поймал... Я там... такие же карты... только успел разложить и... тут он. - Две невинные жертвы самостоятельного полового образования, - резюмировал Кит. Несколько последующих минут окрестности содрогались от громкого дружного мальчишеского смеха. Уже уходя и прощаясь, Ярик узнал от Ряпы и Кита, что Илька сейчас на даче ("Совершил тут кучу "подвигов", побывал пару раз в ментовке, и родаки его сослали до сентября на дачу" - объяснил Кит). А Арни все еще в следственном изоляторе, но ходят слухи, что скоро его должны выпустить ("Менты не смогли ничего доказать", - пояснил опять же Кит). Август. А на следующий день автобус с папиной работы отвез их на турбазу. А еще через два дня они оказались на глухом берегу большого лесного озера, где раскинулся маленький палаточный городок, в котором им предстояло прожить почти две недели. Мама Ярика и тетя Галя (ее подруга с работы и тоже большая любительница походов), сидели недалеко от костра и чистили картошку. Народ разбрелся кто куда. Ярик распаковывал свой рюкзак в двухместной палатке, которая досталась ему одному (у мамы с папой была своя палатка). Поскольку палатка была недалеко от костра, Ярику было все слышно. Он не подслушивал, но... не затыкать же уши... А разговор как раз пошел о детях. - Какой у тебя Ярик умница, - расхваливала его тетя Галя, - и воспитанный, и общительный, и учится хорошо... - Ой, Галя. Ну что ты его так уж расхваливаешь... Спасибо, конечно... Знаешь, не все, как говорится, так идеально... Нормально... Учится - да. Хотя и тройки, а иногда и двойки бывают... Но разве в одних пятерках дело... Старается - это главное. А общительный... Не поверишь - это он так за последний год изменился. Наверное, это переходный возраст начался... Друзья появились... И... Ой, мы так волновались поначалу... Понимаешь, они, как это говорится, из "неблагополучных"... А оказалось, и ребята хорошие, и к Ярику плохое не пристало... Да... Галь, ну и у тебя Ванька вон какой... Тихий, спокойный и помощник какой... Вон, как помогал, когда грузились... Ванька был тети Галин сын. Худой, со светлыми волосами пацаненок, похожий на лисенка и года на два младше Ярика. Они с Яриком оказались единственными детьми в этой туристической группе из пятнадцати человек. Кстати отсутствие ровесников очень огорчало Ярика - со взрослыми скучновато. Ну и не с этим же малым все время быть и играть целые две недели... - Да что ты, Марина (так звали маму Ярика), - махнула рукой и вздохнула тетя Галя, - сколько я с него имею... "Тихий... спокойный... помогал"... Да потому что перед самым отъездом получил как следует... Вот и "тихий"... Я, правда, не знаю, что с ним делать. Каждый день что-нибудь... Конечно нужна мужская рука... А что я одна... Сотворит что-нибудь... Ну, выдеру его... Вроде остепенится... А через неделю все опять... И в милиции уже бывал, и сигареты, и журнал с голыми девицами находила... Представляешь!? В его-то возрасте... И еще... Ой... Все и не перечислишь... - Галя, но может не надо тогда... Ну, вот ты говоришь "выдеру". Знаешь, мы ведь Ярика никогда в жизни... Нет... Только словами... Может и тебе стоит попробовать тогда без этого? Ну, разве это метод... - Да что ты, Мариночка... Словами... Он и ремень-то плохо понимает... Какие уж тут слова... Закончив разбирать свои вещи, Ярик незаметно выскользнул из палатки и отправился "знакомиться" с окрестностями. Отойдя метров на двести от лагеря, он вдруг увидел небольшую полянку около самого берега, на которой одиноко сидел Ванька. - Привет. Не возражаешь? - спросил Ярик и уселся рядом. Ванька чуть подвинулся, уступая место Ярику, и продолжал молча смотреть в "водную даль". "Узнав" от тети Гали столько всего о Ваньке, Ярик теперь смотрел на него совсем по-другому. - Искупнемся? - предложил Ярик. - Не, я не хочу, - как-то очень тоскливо ответил Ванька. Ярик, конечно же, понимал, в чем дело, и сам он тоже пока что "не хотел" купаться... при посторонних... Но Ванька был... не посторонним, а вроде бы даже как "своим". Вернее он мог им стать... Ярик скинул одежду и оставшись только в белых тонких трусиках, подошел к воде и осторожно потрогал ее ногой на предмет температуры. - Ой, а что это у тебя... сзади? - услышал он за спиной голос Ваньки. - Ты о чем? - как будто бы не понимая, повернувшись, спросил Ярик. Он знал (перед отъездом долго рассматривал это дело перед зеркалом в ванной), что следы от розг не сошли еще совсем и бледно-синиe полосы были все еще различимы. - Ну это... - А-а... А что, еще заметно? - как бы удивился Ярик. - Слушай, ты, пожалуйста, только никому... Ладно? Ванька кивнул и продолжал вопросительно смотреть на Ярика. - Это в лагере... Перед самым отъездом... Влетело в общем... Розгами... - У-у... Ничего себе... - Ладно... Я скупнусь быстро, пока никого нет... А то с этими "украшением" и не разденешься на людях... - Подожди. Я с тобой. Ванька вскочил на ноги и стал быстро скидывать одежду. Оставшись в одних синих трусиках, он вдруг спохватился: - Ой! А я ж без плавок... - Я тоже... А давай без ничего... Никого ж нет... - Давай! - тут же согласился Ванька и в одно мгновение оказался абсолютно голым. - Ого! А у тебя там что? - спросил Ярик, увидев сбоку на бедре у Ваньки следы от ремня. - А-а... - Ванька развернулся к Ярику задом и продемонстрировал всю в синяках свою попу, - то же, что и у тебя... Мамка ремнем... Накупавшись вволю, они вылезли на берег и улеглись на траву, подставляя солнцу свои спины. - А тебе за что досталось? - спросил Ярик. - ...Курили с пацанами... Соседка настучала... А мамка меня сама уже до этого дважды ловила... Ух, и разозлилась она... Знаешь, как сильно лупила... Я даже ехать после этого не хотел... Ну сам видишь - вся жопа синяя. Не искупнуться даже... А она - все равно поедешь и точка. А тебя за что в лагере? - ...Карты... Эти... с женщинами которые... Ну и поймали за этим делом. Предложили: или родителям сообщат, или ложись... - А чего, если родителям - так еще бы больше было? - Не... Дома меня - никогда... Просто... Ну не хотел, что бы знали об этом... - Дома никогда? Ух ты... Везет же... Меня мамка почти каждую неделю лупит... - Ванька тяжело вздохнул. Ярик вдруг почувствовал, что Ванька действительно "свой". Как Ряпа, Кит, Илька, Быча, Жека... И эти две недели он не будет "один". А вдвоем с хорошим другом... жизнь прекрасна и удивительна... И можно всегда придумать что-нибудь интересное. Он посмотрел на Ваньку и улыбнулся. - Слушай, а ты где устроился? Вместе с мамой? - Ага. А что? - А я один в палатке. Давай уговорим твою маму и будем спать вместе в одной палатке. - Давай! - обрадовался Ванька. Уговорить тетю Галю оказалось легче простого. Она даже очень обрадовалась, что ее "непутевый" сын будет общаться с таким "замечательным мальчиком", как Ярик. ("Может, хоть поумнеет немного", - поделилась она своей радостью с мамой Ярика. Кроме этого перспектива остаться одной в палатке тоже немало обрадовала ее, потому что инструктор Миша очень приглянулся ей...) В темном небе ярко сияли звезды. В ночной тишине негромко потрескивал костер, и инструктор Миша под красивый гитарный перебор пел о далеких горах. И все остальные старательно подпевали ему. Все... кроме Ярика и Ваньки, которые уже давно забрались в свою палатку и сейчас в абсолютной темноте лежали рядом друг с другом и шептались, делясь друг с другом своими маленькими "мальчишескими" секретами... Потом уже, засыпая, Ярик подумал, что, пожалуй, это будет самый приятный его отдых за все лето. И еще... тот дневной разговор мамы и тети Гали... Он вдруг вспомнил, как как-то весной Арни сказал по поводу чего-то там, что не всегда родителям стоит знать ВСЕ о своих детях. Ярик улыбнулся. "Это точно... Хорошо, что мама с папой ВСЕГО не знают... А еще... Мам... Пап... Я вас так люблю..." - сон окончательно победил Ярика и забрал до самого утра в свое царство. Первого сентября шестиклассник Ярослав Русанов шел с большим букетом цветов в школу...
Sakh: Очень насыщенный год ... но "не верю" ...
сева: Рассказ классный. Написано натуралистично. Сюжетная линия тоже вполне ничего себе. Вполне "живые" диалоги. Вообще -- всё в меру. ...Но, чёрт возьми, как же много букв! Просто кошмар! Это уже не рассказ, извините; это уже роман какой-то. Три мушкетёра или двадцать тысяч лье под водой. Покороче писать никак нельзя? А ещё я бы добавил сцену порки между Яриком и Ваней, -- был бы у них маленький мальчишеский секрет. Гармонично вписалось бы. Ну а так -- неплохо, в принципе.
Вико: Ничего длиннее рассказа усвоить не в состоянии?
Guran: сева пишет: Рассказ классный. Написано натуралистично. Сюжетная линия тоже вполне ничего себе. Вполне "живые" диалоги. Вообще -- всё в меру. ...Но, чёрт возьми, как же много букв! По совписовским меркам это произведение вполне на повестушку тянет
сева: Guran пишет: По совписовским меркам это произведение вполне на повестушку тянет Вполне. Проблема однако не в этом. Мы имеем дело с компьютерной технологией, -- экран, вот что я имею в виду. То, что идёт совершенно нормально в бумажном варианте, превращается в род пытки на дисплее. Авторам надо это учитывать; вот что я хотел сказать своим постом.
сева: Вико пишет: Ничего длиннее рассказа усвоить не в состоянии? Никак нет.
Guran: сева пишет: То, что идёт совершенно нормально в бумажном варианте, превращается в род пытки на дисплее. Авторам надо это учитывать Это конечно дело привычки и способности глаз к адаптации - мне с экрана даже проще читать, ведь и шрифт и яркость можно менять, тогда как печать книги часто просто не идёт ни в какое сравнение - мелко, неярко (краску они что ли экономят?), может света просто не хватает (я часто в транспорте читаю с экрана телефона).
сева: Guran пишет: Это конечно дело привычки Дело привычки, сто процентов. Я, к примеру, не то что читать долго с монитора не могу, но и аудиокниги не воспринимаю; даже своих любимых авторов и даже без дурацкой музыки за кадром. А вот бумажные книги -- вполне нормально: засыпаю через максимум двадцать минут. Оффтоп, конечно; но рассказ мне действительно очень понравился, хоть и помучился при чтении. ...Самый лучший вариант для меня -- сайт, подобный этому: пару-тройку предложений написал, и хорош.
полная версия страницы