Форум » Рассказы, написанные посетителями нашего форума и авторами интернет-ресурсов. » Алгоритм Ненависти или... Любви (окончательная редакция. Главы 13 - 15. Продолжение следует) » Ответить
Алгоритм Ненависти или... Любви (окончательная редакция. Главы 13 - 15. Продолжение следует)
louisxiv: XIII. Нетронутое пирожное, или Вопросы без ответов Светка вылетела за дверь быстрее, чем ей хотелось бы. Нервно поправила рюкзачок на плече. Плевать! На все плевать: на оценку, на Головина, на Зойку! Да провалитесь вы все! Быстрыми шагами двинулась к лестнице. Как будто хотела убежать от разрастающейся внутри досады и еще чего-то непонятного, тревожного и до ужаса неприятного. Мазнула рюкзаком по темной фигуре навстречу. Ходят тут всякие! Почти спустилась по ступенькам, но вдруг застыла. Затылок сверлил взгляд. Оглянулась. Темноволосая женщина в коричневом пальто. Взгляды скрестились. Светку Анна Алексеевна узнала сразу - видела на школьных фото. А та не поняла даже, скорее почувствовала, кто перед ней. По взгляду. Так могла смотреть только мать. Его мать. И от этого взгляда холодок пробежал по спине. Светка сглотнула и поднялась на ступеньку. - З-здрасьте! Женщина шагнула навстречу. Все также неотрывно глядя в глаза. - Света. Владик брал. Вот! Белый конверт, протянутый ей, неприятно кольнул и без того обостренные чувства. - Надеюсь, мой сын в расчете. Он не должен был... знаю. Но он расплатился. Как ты посчитала нужным. За ошибку свою. Теперь... Я так перед ним виновата! Она замолчала, справляясь с собой. Потом продолжила. - Бери! Теперь все мы точно в расчете. Верно? Светка машинально взяла конверт. Так же машинально кивнула. Мама Владика все еще продолжала смотреть на нее. И Светка не выдержала этого взгляда, отвернулась. Шофера она отпустила. Не хотелось никого видеть. Совсем никого. И домой не хотелось. Дома наверняка предстоит неприятный разговор. Интересно, Алгоритм уже звонила отцу? Или лично пойдет, как к Головину? А зачем она к нему вообще приходила? Не могла же знать? А Владик у нас умница, паинька-мальчик! С пятеркой за жизнь! Светка досадливо передернула плечом. В рюкзаке тренькнул мобильник. Кто-то из ее компании – по сигналу ясно. Звонком не беспокоят, SMS шлют. Даже доставать аппарат не стала. Обойдутся сегодня без нее, не умрут. Какая-то кафешка. Самая обычная. Первая встретившаяся по дороге. Совсем непохожая на понтовый бар, где они обычно тусили после школы. Светка даже названия не запомнила. На автомате взяла кофе и какое-то пирожное. Села за столик у окна. На глаза попался конверт, который она, оказывается, так и продолжала держать в руках. “…мы в расчете… как ты посчитала нужным… я так виновата перед ним… виновата…" И ее взгляд… Не получалось его забыть, как бы сильно не хотелось. И почему-то стало больно. Может, из-за того, что ее мать никогда не посмотрит так? Ни на нее, ни ради нее… Как там Зойка сказала… Любовь и верность… Боль за сына и готовность его защитить, во что бы то ни стало. Была бы она вчера там - грудью бы кинулась, не допустила бы. А ее мать? Ох, вряд ли! Нет, она, конечно, способна устроить скандал из-за дочери. Как вчера, например. Это она умеет. Но смогла бы она вот так вот… без скандала? Унизиться смогла бы ради нее? Внутреннее чутье безжалостно подсказывало, что нет. Не стала бы мать ради нее унижаться. И просить бы не стала. Потому что все, что она делает, она делает ради себя, а не ради нее, Светки… И опять тоскливо сдавило в груди. Мы только помогаем… Свой мост ты построишь сама… Светка отвернулась от окна и нехотя поводила ложечкой в кофе. Отломила кусок пирожного. Не знала, что у ЗП сын погиб… Наверное, не стоило так с ней… Если бы не она… Защитой на подобные мысли привычно взметнулась злость, но тут же погасла. А что, если бы не она? Вдруг он его вообще забил бы? Насмерть? Вчерашний страх нахлынул с новой силой. Ну да, поначалу было торжество. Она добилась своего. Как всегда. Знай, Головин, с кем связываешься! А потом стало страшно. Да что там страшно… Жутко! Когда отчим этот… на всю голову больной… Такого она не ожидала и не хотела, точно не хотела. Но не признаваться же было! Ведь рада же была в глубине души, когда появилась ЗП и все остановила! Только теперь-то что? Чем вся эта история закончится для нее самой? Было тревожно, неприятно, противно… От былого торжества и азарта не осталось ни капли. Светка посмотрела на часы. Кажется, она просидела тут неприлично долго. Поднялась. На столике рядом с нетронутым кофе и нетронутым пирожным осталась кожаная обложка – счет. С торчащим из нее белым конвертом. Потом она бродила по улицам. Просто так, без всякой цели. И все думала, думала… ЗП, значит, считает, что Светка ничего из себя не представляет? Из-за математики ее дурацкой? Ну, не понимаю я математику и что теперь? Не человек? Или она другое имела ввиду? Так или иначе, слова математички больно били по самолюбию. От этой темы мысли ее свернули к Головину. Почему он вдруг уперся? Решил бы контрольную, как раньше, и не было бы всего вот этого. Ну что ему стоило решить?! И тогда, может быть… все бы по-другому… И вообще! Почему он внимания не обращает? Ну, вот как Фролов, как остальные? Отдаст решение и все. Не поговорит даже… Ведь она же красивая, он не может не видеть. Все так считают. И дружить с ней престижно. Нет, открыто с ним дружить она, наверное, бы не стала. Слишком уж он… “не в тренде”. Засмеют еще... Но почему-то ей необходимо было знать, что она нравится именно ему. Почувствовать его интерес. Ну, теперь-то уж чего… Перильца около речки были холодными, но она не замечала этого, как и того, что совсем продрогла в своей легкой, не предназначенной для таких прогулок одежде. Низкие тучи, мутная темная вода внизу, ледяной ветер и никого вокруг. Как раз под ее настроение. Или под ее жизнь? Так что же она сама из себя представляет? Кому вообще она нужна? Исчезни она из класса - кто расстроится? И зачем нужна эта популярность, если сейчас, когда так плохо, даже не к кому пойти? Светка сжала руками виски. Никогда она еще не попадала в такие истории. Надо теперь думать, как выпутываться из всего этого. Что родителям сказать? Ну, с родителями, положим, она договориться сумеет. Хотя и неприятно. По головке, конечно, не погладят. Но и страшного ничего не случится. Ну, лишат карманных. Гулять, может, запретят. Не очень-то и хотелось! А вот как теперь в школе? С расспросами все приставать будут. Зойка постаралась! “Я хочу с вами посоветоваться…” Тьфу! И Головин… Знает он, интересно, что мать приходила? Может, это он ее и попросил? Чтобы Светка никому ничего не рассказывала. Но об этом вроде ни слова… Или как раз именно так надо было понимать конверт этот дурацкий? Светка вдруг поняла, что совершенно запуталась. И самой ей ни за что не выпутаться. И даже посоветоваться не с кем… Не с Фроловым же, который хвостиком за ней бегает, и не с девчонками из компании… Словно в ответ на ее мысли телефон разразился веселой трелью “На лабутенах нах…”. Фролов! Легок на помине. Заводная мелодия звучала как издевательство. Светка поторопилась сбросить звонок. Замерзшие пальцы слушались плохо. Вместо отмены звонка словно само собой запустилось последнее записанное видео. То самое. Для шантажа. Светка вздрогнула, испуганно нажала на паузу. Заозиралась по сторонам, как будто кто-то мог подсмотреть. На экране застыл поражающий воображение кадр. Как специально подобранный. И опять всплыли в памяти глаза матери. “Я так виновата перед ним...” Громкий всплеск распугал расхаживающих неподалеку ворон. Дорогущий iPhone последней модели, предмет зависти чуть не целого класса, улетел аж на середину реки, заброшенный туда с неожиданной силой. И быстро скрылся в равнодушной к подобной роскоши реке. XIV. Олигарх целует руку, или Зоя Петровна держит слово - Розу! Цвета рассвета над морем. Таким Георгия Порфирьевича секьюрити не видели никогда. Минуту назад босс зашел в лифт, погруженный в свои мысли. Молча, как всегда, ткнул в пустоту, где по многолетнему наитию материализовалась подхватившая тонкий портфель рука. Еще 30 секунд и один из самых богатых в стране олигархов будет у машины. Маршрут проверен. До Дома правительства по «зеленой улице» светофоров минут 15. Эскорт ждет, мигая красно-синими всполохами на двух сияюще-черных Gelandewagen позади его приковывающего взгляды всех прохожих серо-синего Maybach. Все сменилось в долю секунды. Олигарх понесся, как раненый боров. Там, впереди, за стеклом парадного крыльца охранник толкал на выход старуху в черном драповом пальто. - Цвета… рассвета… море… - Исполняяяяять! Язви бог тя в душу, бл… Последнее слово приказа бегущего вслед за Жлобновым начальника охраны шрапнелью промелькнуло мимо уха Василькова, потому что у турникетов богоподобный босс, отшвырнув, как щенка, не в меру ретивого стража, целовал… руку старухи. Вернувшись таким же желто-пурпурным, как роза в его руках, – других в ближайшем цветочном магазине не было! – Васильков робко протянул ее из-за спины шефа. - Спасибо! Ты мил, как всегда, Георгий. Пронесло! Когда желтое в водах Солнце краснит серые облака. Душа Василькова, ушедшая было в пятки, с тихим его выдохом вернулась в грудь. Жлобнов-то скор на расправу, если что-то не по его. Ладонь дамы в возрасте (после близкой встречи назвать Зою Петровну старухой было никак невозможно) оказалась шелковисто-мягкой, на длинных пальцах с благородно ухоженным маникюром скромно сверкнуло кольцо. Что-то серое с прозрачным камнем. Это потом сотрудник личной охраны узнал, что Зоя Петровна – из знаменитого некогда дворянского рода, а с Георгием Порфирьевичем у них почти что один на двоих красный диплом МГУ. Что платиновый раритет с клеймом Фаберже и бриллиантом из императорских фондов – одна из немногих оставшихся ей семейных реликвий. Была изъята в ходе репрессий 30-х и вернулась благодаря организованному Жлобновым долгому розыску и немалой сумме, потраченной олигархом на покупку у зарубежного коллекционера. А сейчас… - Гоша! У меня разговор. Серьезный! - Зоя! Вице-премьер… - Света… Слыша наушный шепот, владелец магазинов, заправок, салонов красоты менялся в лице от яростно-помидорного до траурно-землистого. Она отстранилась, наконец, и кивнула. - Да, Георгий. Прямо сейчас. Он махнул ожидавшей поодаль удивленной охране. - Домой! Личный помощник был на грани инфаркта. - Георгий Порфирич!!! - Зоя Петровна со мной! Остальные – вооооооннннн!!! У ближайшего светофора кортеж пронесся на красный. Вскоре также лихо свернул к дому на Кудринской площади. - Спасибо, Зоя! - Она любит, Гоша! Чего выпучился? От до… Сам знаешь. Да и какая там ненависть… Муки первой любви. Признаться – страшно, молчать – ужасно. Она ж с него глаз не сводит. Не у тебя одного окуляры. Все вижу. Другая словом с ним перебросится, улыбнется – она растерзать готова. Вот растерзала. Да не того… - Кхм… Делать-то что? Убить поганку мало! - Дурость выбей. Любовь благослови. Опираясь на руку смущенно-пунцового Василькова, почтительно отворившего тяжелую дверь лимузина, Зоя Петровна выбралась с обволакивающего белокожего сиденья. Обернулась. - Выбить – это я так, Георгий, к слову… А он - золотой мальчик. Я тебе говорю! И да, Влад тоже в нее влюблен. Она неспешно пошла по двору. К высотке с лепниной и шпилем – одной из тех, легендарных, сталинских. За чугунным забором взревели моторы лучших в мире машин. Она улыбнулась. Я обещала, Владик. Все у тебя будет хорошо! XV. Язык не отвалится, или Учись отвечать за дурость Квартира встретила Светку громкими голосами. Кажется, родители ругались. Она проскользнула в свою комнату и привычно заперлась. Думала, что настроится на разговор, пока гуляет. Но оказалось, что готова к нему еще меньше, чем раньше. Пусть лучше завтра… Какое-то время родители еще ругались, отец все повышал голос, стали слышны судорожные рыдания матери. Потом все стихло, а через пять минут из коридора снова послышался голос отца. Тот звонил шоферу. Светка даже удивилась. Ссора родителей не отозвалась внутри ничем – ни огорчением, ни радостью. Было все равно. Она нацепила наушники и врубила музыку, поставив плейлист на случайный выбор. В наушниках раздался голос Стинга... Roses have thorns and shining waters mud And cancer lurks deep in the sweetest bud Clouds and eclipses stain the moon and sun And history reeks of the wrongs we have done After today consider me gone У роз есть шипы, и сияющие воды мутнеют, И беда скрывается в нежном бутоне. Тучи и затмения губят и Луну, и Солнце, И история пропахла зловонием наших ошибок. С этого дня считай, что я ушел... Грустная мелодия соответствовала настроению как нельзя лучше. Она не услышала, что за спиной открылась дверь. А потом отцовская рука выдернула наушники из планшета. Это было более чем неожиданно. Светка почти подпрыгнула на месте и часто-часто заморгала, глядя на появившегося столь внезапно отца. - П-папа? Ты как… - Почему ты не отвечаешь на звонки? - непривычно резко спросил отец. - Я зачем тебе его купил? Дергаться и нервничать вместо того, чтобы в любой момент узнать, где ты и что с тобой? - Все в порядке со мной, – буркнула Светка. – Просто iPhone в речку… упал. Пожалуй, даже если бы захотела, она не смогла бы сейчас объяснить, по какой причине он туда “упал”. - Настоятельно прошу тебя больше не ронять телефон ни в какую реку. Завтра я куплю тебе два аппарата попроще, чтобы всегда был запасной, - сухо прокомментировал отец. - Через пять минут жду в своем кабинете. “Попроще” - это как? Со старьем ходить? Или с отстойным "Самсунгом”? Не успела в голове уложиться эта информация, как ее перекрыла другая, более сейчас важная. В кабинет? Зачем? - А тут что, нельзя? Но отец ее уже не слышал. Или слышал, но ответов давать не собирался. В голове замелькало разом множество всевозможных мыслей. Головин. Лифт. Четвертная оценка… Мама плачет… Зойка… Была уже или нет? Наверное, была, раз отец так разговаривает. Поднимаясь по лестнице и пытаясь унять отчего-то вдруг разыгравшуюся дрожь, она пыталась настроить себя на разговор. Только вот… Как настроиться, если не понятно толком на что? - Я тебя слушаю, - отец оторвался от какого-то документа и снял очки. Старомодные, в роговой оправе, эти окуляры, как называла их мать, делали его похожим на растерянного филина. Но менять их банкир отказывался наотрез. Ему было наплевать на чужое мнение и он не любил перемен и новых вещей. Отец никогда не давал понять, что именно ему известно, предпочитая услышать это от нее. Так что врать было опасно… Черт! Знать бы хотя бы, говорила Зойка с ним или нет! Светка слегка пожала плечами. Что ж… В эту игру можно играть и вдвоем. - Это зависит от того, что ты хочешь услышать, папа. - Я хочу услышать все об истории с купленными контрольными и мнимым изнасилованием, - четко и резко обрубил демагогию банкир. - Мне очень интересно, о чем думала моя дочь, когда выставляла себя в глазах людей не только подлой, лживой, но и совершенной... дурой. Все уже знает… Плохо… Надо было раньше Зойки… Хорошая мысль, как известно, самая неспешная. Конечно, лучше было бы поговорить с отцом до того, как к нему припрется Алгоритм. Но кто ж знал, что она вот так, сразу… И все-таки самым обидным было не это. А вот это последнее слово. “Дура”. Почему-то именно оно задевало за живое. Светка даже набрала воздуха для гневного ответа. Но выдохнула его, так ничего и не произнеся. Говорить что-то все-таки было надо. Отец ждал. А отец долго ждать не любит. И злить его сейчас еще больше она не собиралась уж точно. Светка еще раз независимо пожала плечами. - Ты неправильно все понял, папа. Банкир как-то незнакомо и очень неприятно усмехнулся. - Да... Я много упустил в твоем воспитании. Что же... Дочь, ты считаешь, что я заработал свое состояние, будучи легковерным идиотом? Значит, ты еще глупее, чем я думал! Я жду, Светлана. У тебя ровно три минуты, чтобы собраться и четко изложить ситуацию. Без вранья. Светка сглотнула. Отвела глаза. Разговор складывался хуже, чем она могла предположить. Куда хуже! Ладно… Отец ведь не ЗП… Морали долго читать не будет… И все-таки говорить было трудно. Она торопилась, то и дело сбивалась, сгорая от стыда под пристальным отцовским взглядом. И пальцы сами собой нервно теребили штекер от наушников, которые все еще болтались на шее. - ... и все бы получилось! Если бы не Зойка! Ты же сам говорил: надо сделать так, чтобы вместо тебя работали другие! А он уперся! - Дура... Вот же дура, прости, Господи... - словно сам себе тихо сказал отец и слегка нервным жестом подравнял стопку документов на столе. - Идиотка!!!! Ты, сопля малолетняя, прежде чем рассуждать о том, как работают другие, сначала сама хоть чему-нибудь научись! Ты, коза вертлявая, хоть на секунду задумалась о том, что если бы не мои деньги, в твою сторону никто бы даже не плюнул, не то что посмотрел?! Ты же пустое место без денег, дырка от бублика!!! И это моя дочь! Я кому бизнес оставлю?! Да вы с матерью через месяц с голой жопой окажетесь, две курицы!!! А если попробуете вот так подставить кого-то, так и без башки! Ты о чем думала, поганка, когда такое ляпнула про парня?! Ты знаешь, что с парнями на зоне за изнасилование бывает?! - В к-какой зоне? Светка даже подпрыгнула от неожиданности. И теперь в глазах у нее светилось откровенное непонимание. - Так ведь он же… почти изнасиловал… Ну, то есть… - Еще раз? - отец даже привстал из-за стола. - Ну-ка, повтори, что он сделал. В глаза смотри и повтори! - Ну, я же не сказала, что изнасиловал! – почти выкрикнула она. - Я сказала, что “почти”! Ей почему-то вдруг стало жутко от того, что промелькнуло в глазах отца, от того, какие они у него стали. Кажется, только сейчас она поняла, почему его так боятся подчиненные… - Ну, значит, и я тебе теперь почти отец. И деньги я тебе буду почти давать на твои побрякушки. И гулять ты почти будешь... После того, как пойдешь и извинишься перед парнем. Как следует извинишься и крепко попросишь, чтобы о дурости твоей никто не узнал. Мне тебя, гусыню, еще замуж выдавать… - он чуть не сказал «за Влада». - Сплетни нам не нужны. - Ладно! – согласие прозвучало как выдох облегчения. – Завтра пойду и извинюсь. Пойдет она извиняться, как же! Три раза! Но отцу об этом знать не обязательно. Проверять он не станет. А Головин и так никому не скажет. Не дурак же он о таком рассказывать! - Пап, можно я уже к себе пойду? Вместо ответа банкир взял телефон, нажал кнопку быстрого набора. - Машину к подъезду. Потом встал, обошел стол и крепко сжал руку дочери, увлекая ее к двери. - Завтра мы ждать не станем. - Папа, ты что… Зачем сегодня?! Папа, стой! Я… н-не могу так сразу… Я завтра! - У тебя будет время подготовиться, пока мы едем, - неумолимая сила протащила девочку через холл прямо к входной двери. Выглянула из комнаты мать, но тут же поспешила скрыться обратно. Удивленно покосилась на них консьержка, заставив Светку замолчать. И шофер в машине совершенно невозмутим. Помнит, зараза, куда возил их с матерью! Светка притихла. Что теперь делать? Что делать?! Она не знала и потому пребывала в тихом ужасе. Просить прощения? У Головина? Невозможно! Но и отец теперь не отступится. Это она понимала ясно. Прямая спина виднелась на переднем сидении. Отец тоже за всю дорогу не сказал ни слова. И только когда вышли из машины и вошли в знакомый, такой знакомый подъезд, паника накрыла ее с головой. Стало вдруг понятно, что все это не мысли-размышления, это по-настоящему. Вот сейчас они поднимутся на шестой этаж, позвонят в квартиру… А там наверняка еще его мать… - Папа, постой! – она резко дернулась и прижалась к стене. – Я не могу! Не пойду! Не надо! Это же Головин! Я не могу перед ним! - Можешь, - спокойно парировал отец, крепче сжимая ее руку. - Язык не отвалится. Учись отвечать за собственную дурость! Может, это заставит тебя поумнеть. - Папочка! Ну, пожалуйста! - девочка отчаянно схватила его за руку второй, свободной рукой. Она почти кричала, захлебываясь воздухом. – Папочка! Все, что угодно! Только не это! Я же умру там! Папочка! Ну, хочешь, не давай мне денег вообще! И гулять! Только… Светка вдруг споткнулась на полуслове, наткнувшись, как на стену, на тяжелый взгляд отца. Секунду длилось молчание, а потом она забилась с новой силой и злостью: - Не пойду! Не буду! Хоть убей, не буду! - Ну-ка прекрати орать, - жестко велел отец. - Или ты идешь сама, или я тебя отнесу, но тогда не жалуйся на то, что все увидят, что ты всего лишь малолетняя истеричка. Шагай! Кричать Светка и вправду перестала. Но и заставить себя шагнуть она не могла. Не могла и все тут! Только стояла на месте и с ужасом мотала головой из стороны в сторону. Долго ей стоять не дали - мощная отцовская рука легко, как котенка, приподняла девочку за шиворот тонкой короткой куртки и через секунду они уже были в лифте.
Ответов - 1
lina:
полная версия страницы