Форум » Рассказы, написанные посетителями нашего форума и авторами интернет-ресурсов. » Ну, пожалуйста, поверь мне! » Ответить
Ну, пожалуйста, поверь мне!
irra: Хочу предупредить: рассказ тяжёлый и абсолютно нетематический, но он не мог остаться ненаписанным, поскольку завершает трилогию о Хрупкости. Любые совпадения случайны. ………………………………………………………………………………………………… Мягкий графит легко скользил по гладкому листу, и, как всегда, магия линий в штриховке завораживала Максима. Карандаш в его тонких пальцах словно улавливал настроение, и учебный рисунок, заданный в художественной школе, наполнялся неповторимым смыслом. Внезапно дверь открылась – и вошёл отец, сразу заполнив своей крупной фигурой маленькую комнату на мансарде. Максим вздрогнул от неожиданности и вскочил, неловко зацепив край листа и разорвав его до половины. Потемневшими от страха глазами мальчик смотрел на отца, пытаясь вспомнить все детали прошедшего дня, в котором, видимо, было что-то, за что сейчас он будет наказан: отец всегда поднимался в его комнату только для этого. Последний раз – полгода назад. Тогда Максиму исполнилось тринадцать, и он перешёл в другой – уже почти взрослый, с выездными выставками, обязательным использованием профессиональных материалов – класс художественной школы. Отец не одобрял такое увлечение, считая, что мальчику больше подходит спорт или техника, однако не препятствовал. Когда Максим впервые вместе с мастером и ребятами из школы попал в художественный салон, он словно увидел бесконечные миры, которые можно создать этим разнообразием красок, грунтовок, графитовых карандашей. Как он проклинал потом тот миг, когда решился взять у отца деньги и, в одиночку съездив в центр города, купил две коробки пастели. «Не в деньгах дело, – говорил отец, сидя на стуле в этой мансардной комнате, – это кража, сын. Ты мог попросить – разве б я тебе отказал? Это обман: ты взял тайком. Это нарушение запрета: ты не должен один выезжать из посёлка». Максим чувствовал себя преступником, не знал, куда спрятать газа от полыхающего красным стыда. До мельчайших подробностей он помнил, как отдавал дрожащими руками сдачу, расстёгивал джинсы, спуская их вместе с трусами до колен, помнил каждую секунду самой строгой в его жизни порки. Он долго терпел, потом кричал, плакал, но впервые ни о чём не просил. Вообще-то отец наказывал Максима ремнём не так уж часто – и всегда за дело. Самая первая порка была в четыре года, когда малыш устроил истерику в магазине игрушек. Потом, сидя в детском кресле автомобиля, Максим уже не ревел, а только всхлипывал, чувствуя какую-то неуловимую перемену в отце. Дома он был раздет снизу, уложен на кровать и выпорот. Те давние десять стежков отцовским ремнём были несильными, но Максим сразу заплакал, заколотил ногами, попытался вырваться, но отец, крепко и одновременно мягко придерживая мальчика за спину, неумолимо наносил удары по быстро краснеющей ребячьей коже. После порки он молча вышел из комнаты, а Максим ещё долго не мог подавить глубокие судорожные всхлипы. Уже успокоившись, мальчик слышал доносившиеся с первого этажа голоса родителей, потом в комнату вошла мама – её глаза были красные и вспухшие, – укрыла Максима одеялом, напоила чем-то тёплым и сладким. Позже, когда он почти засыпал, в комнату вошёл отец, сел рядом и взял в свою большую руку маленькую горячую ладошку сына. Максим повернулся к нему и, блестя глазами, в которых лишь недавно высохли слёзы, тихо спросил: – Папа, ты меня любишь? – Конечно, малыш, я тебя очень люблю! – А почему тогда бьёшь? – Я не бью, – голос отца слегка дрогнул, – я тебя наказал, потому что ты плохо себя вёл. С того раза перед каждой поркой отец немногословно, но весомо объяснял, в чём провинился Максим и почему он должен быть наказан. Спрашивал: «Ты согласен?» И только после тихого «да» приказывал спускать штаны и ложиться на кровать. За все годы Максим так и не смог привыкнуть к боли, каждый раз, раздеваясь, чувствовал мелкую дрожь, весь сжимался в ожидании первого удара, уже получая ремня, не мог долго терпеть, плакал и умолял простить. Иногда после строгой порки мокрой была не только подушка, но и простыня. Максим принял как данность, что любовь отца проявляется и так – в спокойных, весомых словах, коротких приказах и боли, сильной, жгучей, постепенно и неотвратимо заполняющей всё тело. Но всё же после той самой первой порки что-то изменилось в его отношении к отцу: Максим не мог, например, как прежде, увидев отца ещё издали, броситься к нему, обвить руками его шею и тесно-тесно прижаться к его тёплой и слегка колкой щеке. Подбегал, смотрел в глаза, когда отец, улыбаясь, приседал, чтобы оказаться на одном уровне с Максимом, – и не мог обнять! Отец перестал быть Другом. Был Защитником, Воспитателем, Помощником, но не Другом. А ещё – он навсегда перестал быть оранжевым. Максим с раннего детства умел видеть людей, животных и даже пространство в цвете – сияюще-оранжевом, грустно-синем, нежно-зелёном. Всегда оранжевой была Булька – рыжая помесь сардельки с табуреткой, которую мама с Максимом взяли в собачьем приюте. Оранжевым заполнялось пространство комнаты, когда карандаш в руках Максима послушно проявлял видимое внутренним взором. Мама тоже часто была оранжевой, но её грусть отсвечивала зелёным. Отец виделся через насыщенно-синий, а во время наказаний – фиолетовый. Красным был его ремень, особенно тогда, когда после порки отец неспешно заправлял его в брюки. Во время строгого наказания ремень просто полыхал огненно-алым, и всё пространство комнаты ещё долго пульсировало красным цветом боли. …………………………………………………………………………………………………. Герман был уверен, что он всё в своей жизни контролирует, подчиняя ещё в юности выстроенному плану. Перфекционист по натуре, он во всём стремился к порядку и совершенству: закончил с красным дипломом университет, организовал небольшой, но стабильный бизнес. К тридцати годам добавил к своим качествам жёсткость, бескомпромиссность, быстроту принятия решений. Вот только создать семью долго не получалось: ни в одной из бывших в его жизни женщин он не видел свою жену. Когда Таня, придя на собеседование, впервые появилась в его офисе, он, поражённый тёплым, мягким светом её глаз, поймал себя на мысли: «Какая светлая девочка!» Она была совсем юной – на десять лет младше Германа – студенткой, приехавшей в большой город из далёкой деревни. После свадьбы Герман убедил Таню оставить учёбу и полностью уйти в семью, тем более что вскоре родился сын. Подрастая, Максим всё больше становился похожим на Таню, невысокую голубоглазую блондинку, но если в ней хрупкость и мягкость безмерно нравились Герману, то в Максиме – будущем мужчине – иногда раздражали. Это была первая нестыковка с правильностью подчинённой разуму жизни Германа. Второй оказалась реакция Тани на предложенные Германом методы воспитания сына. «Мы должны быть едины в этом вопросе… Строгость ведёт к успешности… Необходимо корректировать поведение… Порка как исключительная мера воздействия вполне приемлема… Наказание не отменяет любви… Меня отец тоже так воспитывал, у меня нет на него обиды…» На все разумные доводы Германа Таня отвечала молчанием, в котором чувствовалось несогласие, - и это было первым противодействием, исходившим от неё. Герман, как всегда, сумел настоять, но всё же каждый раз, поднимаясь к Максиму для наказания, закрывал на задвижку дверь его комнаты. …………………………………………………………………………………………………. Отец закрыл дверь и, подойдя вплотную к Максиму, сел на стул. «Ты опять сделал это?» – спокойно спросил он, глядя в глаза мальчику. Ноги Максима сразу стали ватными, дыхание участилось, а голос вдруг охрип: «Что я сделал?» Отец говорил о пропавших деньгах, о том, что с первого раза Максим, видимо, не понял, что такое обман и кража, и придётся объяснить ему более сурово. Потом – о чём-то спрашивал. Во время таких «предпорочных» разговоров Максим всеми силами пытался справиться с напряжением и чётко отвечать на все вопросы – даже риторические. Но сейчас спазмы страха и ещё какого-то столь же сильного чувства перехватили голосовые связки, и он молчал, глядя расширенными глазами на отца. После краткого и окончательного «ты будешь строго наказан» отчаяние от несправедливости совершающегося, сковавшее Максима, вдруг прорвалось – бурно, через торопливые слова отрицания, а потом через крик: «Папочка, я не брал! Ну, поверь мне, я не брал! Поверь – пожалуйста!» Но отец не верил, и Максим не видел возможности пробиться через глухоту этого неверия, а отчаяние всё клокотало в груди и вырывалось плачем. Максим бросился в угол и, опустившись на пол, вжался в стену, обхватил тонкими руками колени, словно пытаясь занять как можно меньше места в пространстве комнаты. Фигура отца, отсвечивая фиолетовым, надвигалась на него. Он был в полной его власти и мог только молить: «Ну, пожалуйста, поверь мне! Поверь! Поверь!» Максим чувствовал, что отца раздражает это сопротивление, необходимость силой укладывать его на кровать и сдёргивать вниз домашние тренировочные штаны с трусами. Он знал, что это раздражение отзовётся большей силой ударов, но ничего не мог с собой поделать: его затопило отчаяние, чернотой заполнявшее пространство комнаты. Боль от ударов ремня, огнём вспыхивая на поверхности кожи, тут же пробиралась в глубь мышцы, накапливалась там, разрасталась, становилась невыносимой. Каждая её волна заставляла кусать губы, сжиматься, стискивать руками края кровати, пытаться увернуться, привстать. Дыхание перехватывало, Максим судорожно, со всхлипом, взрыдом, втягивал в себя воздух. На некоторое время обжигающая лава ударов прекратилась, и Максим, пытаясь отдышаться, обернулся и полными слёз глазами посмотрел через плечо на отца: «Папочка, миленький, я не брал… Поверь, пожалуйста, ну пожалуйста…» Но отец продолжил порку, боль опять заполнила собой весь мир, и, пробиваясь сквозь неё, как сквозь вату, Максим, уже почти не осознавая себя, с плачем выкрикивал: «Поверь, пожалуйста, ну пожалуйста!» И даже через некоторое время – уже в хрипе сорванного криком голоса – можно было расслышать «поверь… поверь… поверь…» ……………………………………………………………………………………………… Максим проснулся под утро – от черноты, заполнившей комнату во время вчерашнего наказания. Чернота скопилась в углах, висела на потолке, мешала дышать. Невозможно было от неё скрыться, невыносимо в ней быть – и Максим, стараясь лишний раз не прикасаться к болезненному, в чёрно-фиолетовых синяках телу, натянул джинсы, нырнул в свитер и тихо подошёл к двери. Уже взявшись за ручку, он вернулся, отыскал папку, в которой хранил свои рисунки и, словно им тоже нечем было дышать в этой черноте, прижал их к груди. Максим весь превратился в ощущения: прохладная гладкость лестничных перил, тихо щёлкнувшие дверные замки. У входа накинул куртку, надел кроссовки. Во дворе из холодного мартовского тумана выкатилась Булька, ткнулась в ладонь кожаным носом, лизнула тёплым языком. У Максима защипало в глазах, и он ускорил шаги: холодная тяжесть щеколды ворот – и он уже на улице. Сейчас идти – быстрее, быстрее! – на конечную остановку единственного автобуса, идущего в город из их коттеджного посёлка. Первого автобуса пришлось ждать долго, Максим продрог и, крепко стискивая папку с рисунками, согревал дыханием покрасневшие руки. В такой ранний час в автобусе, идущем от одной окраины города до другой, почти никого не было, разве что на половине маршрута зашёл невысокий мужчина – серый, непрозрачный. На конечной остановке Максим вышел и, постояв в нерешительности, побрёл по обочине дороги просто потому, что нужно же было куда-то идти. И он шёл – в холодный туман, серый, прозрачный. ……………………………………………………………………………………………… Он увидел этого мальчишку сразу: худенький светловолосый кузнечик. Он знал, что тот, кто живёт в нём, любит таких. Что любит – именно таких! Он даже с досадой, с грустью подумал: «Ну что этот кузнечик делает в такой ранний час? Куда едет? Почему они встретились?» Он знал, что тот, кого он называл минотавром, обязательно проснётся в нём – и Он проснулся. Когда-то, в детстве, минотавр довольствовался бабочками, потом кошками, маленькими бродячими собаками, но год назад этого Ему оказалось мало. Ещё долго он с искренней грустью смотрел в глаза мальчишке на примотанных скотчем листках с отчаянной надписью «Помогите найти!» Теперь он знал: это минотавр не спускает с мальчишки глаз, спрятанных за бифокальными линзами, это Он дышит его лёгкими, ступает его ногами в дешёвых кроссовках, оставляя ребристые следы на холодном песке обочины. Осталось ещё немного – и они встретятся… …………………………………………………………………………………………………. Утром Герман впервые решил не заходить к наказанному Максиму: пусть прочувствует, подумает, раскается. Когда он доставал ключи из нагрудного кармана куртки, на пол, покружившись в воздухе, упала пятитысячная купюра, и он сразу вспомнил, как вчера на заправке второпях положил её вместо сумки в карман. Герман бросился в комнату сына – просить прощения, обнять, прижать к себе – и, похолодев, увидел пустую кровать со сбитым на пол одеялом. На столе, почти разорванный, лежал не законченный вчера учебный рисунок Максима: две руки – маленькая и большая, – обращённые друг к другу. Потом в Германе жил один лишь разум, заставляя делать нужные звонки, говорить уверенные слова Тане, давать чёткие указания своим сотрудникам. Таня не могла плакать, она сидела на диване и, обхватив себя руками, раскачивалась взад-вперёд, глядя перед собой сухими, воспалёнными глазами. Казалось, Герман опять всё контролировал, но было что-то, чему он просто не позволял вырваться, потому что знал: это затопит. И оно – затопило, когда, оставив Таню с вызванной им медсестрой, он впился руками в прохладный руль джипа и помчался сквозь туман по маршруту единственного отходящего от их посёлка автобуса. Его затопило отчаяние, защипавшее давно уже не испытанной теплотой слёз и задавшее бешеный ритм сердцу, которое словно выстукивало: «Я люблю тебя, малыш! Ну, пожалуйста, поверь мне! Поверь! Поверь!» Герман вдруг вспомнил, как забирал Таню из роддома, как лучились тёплым светом её глаза, как он бережно, боясь уронить или оступиться, нёс к машине маленький свёрток и уже дома, осторожно отогнув кружевной край синего одеяла, заглянул внутрь. На крошечном розовом личике разомкнулись нежные, припухшие веки, и в маленьких щёлочках отец впервые увидел глаза своего сына. Герман трепетно, тихо прошептал «Привет» и почти задохнулся от щемящего счастья: в мире – Его ребёнок! И вот теперь он мчался, разрывая молочный туман чёрной тяжестью летящего джипа, чтобы найти – обязательно найти! – в этом равнодушном мире ту единственную точку, где был его ребёнок… Пока ещё был…
Митрил: Guran пишет: Совершенно неоправданное требование. Разобраться в своих желаниях вообще не просто, а тем более найти их причины и психологическую мотивацию. Перечисленные вами убийцы не одинаковы и каждый из них имеет свою собственную историю, свой собственный психологический контур. Выяснять причины и следствия чужих зависимостей человеку со стороны невозможно. Так это не я утверждаю, что все убийцы стали такими из-за насилия в детстве! Ваши претензии мимо кассы. Полностью согласен, что такие расстройства это комплексаная вещь, где сплетается огромное число факторов. Но не надо смешивать насилие с наказанием. Естественно, если пьяный отец лупит жену и детей за просто так, это может повлечь психологические проблемы. Но совсем другое дело, когда у наказан я есть конкретная и весьма серьезная причина. И вот об этом противники ТН любят "забывать", приравнивая одно к другому. И, как человек также имевший возможность разговаривать с преступниками, скажу, что скорее станет преступником человек, которому родители все спускают с рук, и который с детства привыкает быть центром внимания. У него просто не будет внутреннего ограничителя.
Guran: Если внутренний ограничитель вырабатывается систематическим причинением боли, то отсутствие боли в момент преступления просто таки открывает невероятные психологические просторы для преступной деятельности... (хе-хе!) Самые действенные внутренние ограничители - это суть СТЫД и СОВЕСТЬ, но такие категории достигаются не унижением и не болью. Есть ещё СТРАХ, это тоже действует. Это и может быть результатом причинения боли во время наказания. И весь мир уже знает, как страх перед смертной казнью влияет на количество преступлений против личности, или вернее - как не влияет. _________________________________________________________
Митрил: Guran, наказание в правильном варианте формирует рефлекс, связывающий негативные ощущения и нарушение правил. Стыд и совесть это прекрасно, но ребенка в котором они уже есть наказывать и не придётся, будет просто не за что(уточню, я сторонник порки только за что-то серьезное). По поводу смертной казни, она не пугает преступников потому, что в сознании человека она находится где-то далеко, и кажется что с ним этого точно не случиться. Возможно, публичность приговоров изменила бы ситуациию(но это, разумеется, повлекло бы намного больше негативных последствий, чем возможных позитивных).
Сталкер: Мораль. Внутренняя. Вот что сдерживает человека. Нравственный закон внутри нас. Лучше Канта не скажешь. Не вложили родители мораль в детстве - явился в мир моральный урод. А стыд и совесть всего лишь составляющие этой вложенной или нет морали. А смертная казнь... В Китае 3 000 человек ежегодно казнят. Но почему то это не сдерживает казнокрадов и коррупционеров. Не суровость наказания нужна. А неотвратимость. Чего у нас нет.
Мирина: Ой, как было б хорошо, но если только внутренняя мораль, то к сожалению дело труба. Мало истинно нравственных людей. Что-то далеко не у всех она срабатывает; иначе б не было погромов, геноцида, революций, буйств толпы и много чего другого. Стоит властям где-либо ослабеть, как тут же начинаются ужасающие вещи. Да и в воспитании - когда пороли детей они боялись учителей и родителей. Теперь часто взрослые боятся детей.
Митрил: Сталкер, ну вот, и вы туда же. Внутренняя мораль это редкость, у большинства она поддерживается законом. Рухнет власть, люди превратятся в зверей готовых убивать за мешок картошки. Не верите? Поезжайте в Сомали, посмотрите как живут люди без аппарата насилия, поддерживающего законы. Только не забудьте автоматчиков для охраны нанять. Грубо говоря, есть 5 процентов хороших людей, которым свойственен "нравственный закон". А остальных необходимо держать в узде, за счёт законов.
Гость: Митрил пишет: наказание в правильном варианте формирует рефлекс, связывающий негативные ощущения и нарушение правил. Для человека характерно умение различать хорошее и плохое путем анализа информации, то есть используя мозговую деятельность. Животные не способные к самостоятельному анализу подвергались человеком дрессировке с применением боли. Если исходить из ваших рассуждений, то дети существа неразумные, которых нужно дрессировать и прививать им условные рефлексы. Мне например так не кажется. Но каждый по себе судит. У вас свой опыт и вероятно он соответствует вашему представлению о собственных умственных способностях. Или вы думаете что способности мыслить приобретаются в течении жизни?
tim: Митрил пишет: наказание в правильном варианте формирует рефлекс, О, рефлексов там формируется много; вот хорошее слово! ...В попке, прощу прощения, есть колечко мышц; и, если наказывают ремнём, оно, это колечко, начинает, впоследствии, при виде ремня - или при угрозе наказать, - непроизвольно сжиматься - я заметил ещё тогда. Так, само тело заставляет задуматься -- а стоит того ли всё это?
Мирина: Гость пишет: Сталкер, ну вот, и вы туда же. Внутренняя мораль это редкость, у большинства она поддерживается законом. Рухнет власть, люди превратятся в зверей готовых убивать за мешок картошки. Не верите? Поезжайте в Сомали, посмотрите как живут люди без аппарата насилия, поддерживающего законы. Только не забудьте автоматчиков для охраны нанять. Грубо говоря, есть 5 процентов хороших людей, которым свойственен "нравственный закон". А остальных необходимо держать в узде, за счёт законов. Полностью согласна. Печально, но факт.
Митрил: Гость, как ни крути, рефлексы и инстинкты влияют в том числе на мышление человека. Странно это отрицать. Мирина, это был мой текст, не Гостя.
Мирина: Извините, Митрил, не так видно технически скопировалось. Я видела, что это ваш текст.
magistr: Гость пишет: Или вы думаете что способности мыслить приобретаются в течении жизни? А вы думаете по другому? Вы считаете что ребенок в семь лет может самостоятельно ЛОГИЧЕСКИ мыслить и всегда делать правильные выводы? Дык, пардоньте, я вас разочарую, НЕТ! Его учат мыслить, рассуждать. В том числе и в школе. Выстраивать простейшие алгоритмы, делать выводы и пр. и пр. Сталкер пишет: Лучше Канта не скажешь. Не вложили родители мораль в детстве - явился в мир моральный урод. Золотые слова! Вот тут Львовна утверждала что детей исключительно любовью и пряниками воспитывать надо. Вот только после этакого воспитания, от вседозволенности и вырастают мажоры. Очередным лексусом мораль в голову не вложишь. А если родители пофигисты, дык ребенок не только МОРАЛЬНЫЙ урод, а еще и физически неполноценный, нездоровый член общества. Ну а что вырастает если родитель считает что это нормально когда дети курят, жрут спиртное? В общем мое очередное большое ФЕ этакому воспитанию. Guran а вы хоть раз видели статистику или что - то в этом роде, сколько процентов преступников физически наказывали в детстве? Сколько процентов уверились в своей безнаказанности и поэтому идут на преступления? А сколько " поймали таракана" из за физического НАСИЛИЯ и поэтому стали преступниками? Ну вот я опять про мажоров... Зацепила меня Львовна. Про тех, которые считают учителей прислугой. Законы- пустым звуком. А самым страшным наказанием блокировку родителем платиновой карты. Ну то, что эта , с позволения сказать прогрессивная молодежь, уверенна в своей полной безнаказанности- спорить , надеюсь, никто не будет. Свободные, незакомплексованные, с высокой самооценкой, избалованные безголовой любовью и пряниками- идеал воспитания по Львовне. Садить можно через одного. Те которые" боялись силы и издевались над человеком слабым - не имеет значение слабый от старости, из-за детского возраста, из-за болезни, по пьяни и т.д. " дык это психически нездоровые единицы, а не пласт в обществе. Вообще не показатель. Это как выловить пиранью в Волге и утверждать что они там водятся.
Nikita-80: magistr пишет: Рассказ цепляет, однозначно. Но вот я одного понять не могу, какого черта из порки, из ОБЫЧНОЙ РЯДОВОЙ порки, пусть даже несправедливой, делать трагедию. Сильно. Переживательно. Спасибо, Автор! Если б не такой исход, то назвал бы его тематически вкусным. И, Магистр, трагедия по мне в недоверии, в том, что отец не поверил мальчику, не внял его увещеваниям о его невиновности. Не просто в порке, в боли, а в уничтожении надежды быть оправданным.
Львовна: Магистр, ай-яй-яй))и где ж я такое говорила,что надо только(!) — баловством,любовью и пряниками? Я категорически настаивала на без ТН, а вы вон как дело повернули. А про воспитание словом,собственным примером,лишением ништяков и перекрыванием финансового крантика вы совсем не помните? И почему это вы свободность и незакомплексованность отождествляете с избалованностью(по крайней мере, ставите их в один ряд)? И,что,интересно,вам так вот прям нравятся несвободные,закомплексованные люди?Чего в них такого хорошего? …Несколько лет назад я стала ловить себя на мыслях,глядя на молодёжь,на тинейджеров,что,мол,вот в наше время…а мы-то… Тут же ,конечно,себя обрывала: стареешь,зараза;ага: "в наше" время и трава была зеленее,и небо голубее,прям да… Но когда я своими собственными глазами увидела этих 14-16-20летних ребят, — тоже вышедших на улицы "за нашу и вашу свободу", — я вам честно скажу: такой радости,такой эйфории практически я не испытывала с 21.08.1991г., когда просто вопить от восторга хотелось:"Они не прошли!"(Да мы,собственно,там тогда,у БД,это и орали)) …Гаррик Сукачев выдвинул такую гипотезу,что поколения чередуются: вслед за поколением яппи идет поколение хиппи, потом опять яппи,потом опять хиппи. Похоже,прав старый чертяка) Вот после нас пошло поколение яппи,а ща — новые хиппари пошли)) Ура!)) (Жалко,у вас тут пацифика нету пришпандорить)) Здоровские ребяты: избалованные поганцы против"космонавтов"не ходят и по кутузкам за идеи не рассиживаются,не клевещите на них.
Guran: Львовна пишет: почему это вы свободность и незакомплексованность отождествляете с избалованностью(по крайней мере, ставите их в один ряд)? Вот здесь кажется главное! Свобода, Воспитать свободу мысли - кто-нибудь может достоверно утверждать, что свободу мысли, свободное безграничное рассуждение возможно воспитать поркой? На мой непросвещённый взгляд - порка, как и любое ТН, устанавливает не только ограничения в поведении, но при постоянном применении вырабатывает условный рефлекс ограничения "умствования" в том или ином направлении; Любые границы для размышлений (тем более если они установлены с применением насилия) и есть главное нарушение СВОБОДЫ индивидуума, человека мыслящего; Сильные личности преодолеют такие искусственные границы легко, но слабые останутся внутри "загона" и станут объектами дальнейших манипуляций над сознанием; Другими словами ТН, и ПОРКА в частности, воспитывает из ребенка безвольное существо, ограничивает работу его сознания, приводит к слепому повиновению любой внешней силе, снижает возможности реализации его как личности в социуме и в личных контактах (то есть предполагает безрадостную жизнь и в семье и на работе) (Может мои выводы слишком обще звучат в контексте одного только замечания о "свободе", но поверьте , что это результат долгих размышлений) _______________________________________________________
magistr: Мдя... Челу всю жизнь навязывают позицию, а он этого не понимает... Вот мы и имеет такое правительство , какое заслуживаем... Ну ладно хоть КГБшник, жалеющий о распаде СССР, у других еще смешнее... ( мысли вслух) Львовна пишет: И,что,интересно,вам так вот прям нравятся несвободные,закомплексованные люди?Чего в них такого хорошего? Словами поиграццо захотелось? Извольте... Мне нравятся люди с убеждениями, с четкой жизненной позицией, а не с психологией толпы. Орать вместе со всеми, испытывая эйфорию, хвалится что свободна... Как мне все это напоминает события четырехлетней давности((( Еще одних "радетелей за свободу"каждый день по телеку показывают. Только свобода у них избирательна. Говорят исключительно то и так , как им выгодно. Свобода, демократия... Если это и есть свобода- чур меня. Про закомплексованность... Девушки без комплексов- меня тоже не привлекают. Пардон, элементарная брезгливость. И нудизм... как бы не был привлекателен. Ну вот комплекс у меня! не пойду я по красной площади без порток и детям не позволю. Уж не знаю насколько это комплекс, но воспитание. Львовна пишет: . А про воспитание словом,собственным примером,лишением ништяков и перекрыванием финансового крантика вы совсем не помните? Я так понял собственный пример, ништяки и крантик- это вы вместо кнута предлагаете? Ну ваш " собственный пример"-это как раз пример того как делать не надо. А мой...Опять же предполагает кнут. "Ништяки" не работают- это я сразу оговорился.Полная фигня. Крантик - скорее отрицательный результат даст, чем положительный. Это не только мое мнение. Тему Марата, к примеру, почитайте. Да и " крантик перекрыть " можно только взрослому подростку, а не 10 летнему ребенку. Несерьезный кнут получается. Вот и остается баловство, любовь, пряники. Их детки прекрасно в любом возрасте понимают и используют как им надо. Яппи, хиппи... Как же мало интеллигенции осталось. Настоящей, породистой... ЗЫ: Львовна, я как то пропустил этот момент. А вы скольких деток воспитали, поставили на ноги?
magistr: Guran пишет: Свобода, Воспитать свободу мысли - кто-нибудь может достоверно утверждать, что свободу мысли, свободное безграничное рассуждение возможно воспитать поркой? А может кто нибудь утверждать что все это обязательно воспитаешь если не будешь пороть? Guran пишет: На мой непросвещённый взгляд - порка, как и любое ТН, устанавливает не только ограничения в поведении, но при постоянном применении вырабатывает условный рефлекс ограничения "умствования" в том или ином направлении; Чушь нечем не подтвержденная. Guran пишет: Любые границы для размышлений (тем более если они установлены с применением насилия) и есть главное нарушение СВОБОДЫ индивидуума, человека мыслящего; с чего вдруг Т.Н. стали границами для размышлений??? Скорее наоборот т.н. заставляет думать!!! Guran пишет: Сильные личности преодолеют такие искусственные границы легко, но слабые останутся внутри "загона" и станут объектами дальнейших манипуляций над сознанием; Сильные, слабые личности формируются вне зависимости применялись Т.Н. или нет. Неужели вы думаете, что я, magidtr, слабее чем вы как человек, как личность? Guran пишет: Другими словами ТН, и ПОРКА в частности, воспитывает из ребенка безвольное существо, ограничивает работу его сознания, приводит к слепому повиновению любой внешней силе, снижает возможности реализации его как личности в социуме и в личных контактах (то есть предполагает безрадостную жизнь и в семье и на работе) Вывод не имеющий под собой никакой основы. Ни теоретической, ни тем более, практической. Да 90% пацанов моего поколения пороли. Да и девчонок тоже. И что мы все унылые,инфантильные, задроты?
Львовна: Магистр, дааа, профанатор и подтасощик фактов вы,конечно,просто редкостный… Это ж надо: вменить в вину: мол,орали на ул.,как дикие… — Вы только вот выдернули из контекста,где и когда это было. Я не ленивая,повторю: 21.08.91.,возле БД(Белый Дом,Москва); новешуйшую историю России же помните? — Вы будете смеяться,но в день и на месте победы — да,люди кричат,поют песни и т.д. И даже открою вам тайну: целуются с посторонними. И "диды,которые воевали",то же делали напротив рейхстага в Берлине,а мы — в Москве у БД)) И хотя у нас войны собственно,не было: у них достало мозгов не ехать по нас,безоружным,танками,но победа всё-таки была. Так что имели законное право малость покричать на радостях. Воспитывать собственным примером — это воспитывать собственным (а не моим!!!)примером. Пожалуй,разжую(пока вы снова мои слова не исказили): воспитывать собственным примером — это когда воспитатель действует и просто живет так, чтобы его воспитуемому по-настоящему хотелось брать с этого воспитателя пример.(Теперь,я надеюсь,понятно?) Моим родителям это удалось. По крайней мере,обе их детки так считают) Что касается меня,то вы ничего не пропускали,я не люблю на эту тему говорить,моему ребенку сейчас было бы чуть больше 30-ти,но его много лет уже нет. Но у сестры двое пацанов,16 и 21,разумеется,без ТН, нашим (не вашим,Магистр,разумеется),)критериям того, каким должен быть свободный человек,соответствуют. Хотя не без греха, куда ж без этого) Не хочется хвастать,но тем не менее: недолго,несколько лет,я работала с детьми(от 7до 16), а когда увольнялась, — вынуждена была по ряду обстоятельств, — весть эта среди них разлетелась быстро,ко мне по одиночке и депутациями человек по десять ходили,просили остаться,в осн.,старшие конечно. Какие девочки и мальчики нам с вами нравятся, это наши субъективные заморочки. И хорошо,кстати,что разным разные нравятся. Представляете себе мир,в котором все друг на дружку похожи? — Да с тоски ж сдохнуть) А вот что касается "психологии толпы"… У нас она наиболее ярко представлена,чем,наверно,в любой др.стране: то оболваненные толпами стотысячными ходили,красными знаменами трясли и портреты "славыкпсс"тащили, — не прошло и четверть века,как опять стотысячными толпами пошли,с той лишь разницей,что теперь хоругвями трясут,а вместо портретов иконы тащат. А происходит это оттого,что одна форма несвободы сменяется другой. На смену одной идеологии (псевдофилософской,утопической) пришла другая(клерикальная); хрен редьки не слаще. И дерьмо будет продолжаться, — кто ж его знает. От осинки не родятся апельсинки; в "немытой стране рабов и господов"(как её "наше все"А.С.назвал)хорошего ждать не приходится. (Да,я знаю: про политику не говорить, но не могла же я вам не ответить))
Nikita-80: Про рассказ ваще забыли. Пофиг чужой труд и эмоции. Главное- это БД в 91 г. А еще ДС, СМ и ЯОЙ к ним в придачу.
irra: Nikita-80 пишет: трагедия по мне в недоверии, в том, что отец не поверил мальчику, не внял его увещеваниям о его невиновности. Не просто в порке, в боли, а в уничтожении надежды быть оправданным. Nikita-80, во-первых, я уже не раз убеждаюсь, как Вы точно понимаете тексты и формулируете свои мысли о них. А во-вторых, если ещё недавно я вопила "Давайте видеть в тексте только текст и относиться к нему именно как к тексту", то сейчас вижу, что комментарии, в которых анализируется пласт жизни, к которому прикоснулся текст, проблемы, о которых захотел поразмышлять человек, прочитавший текст, - это всё о ТЕКСТЕ и это всё более интересно и значимо, нежели определение особенностей композиции, сюжета или стиля. Во всяком случае здесь, на форуме, это боле значимо. О жизни, о нас с вами - через призму текста. Поэтому и БД (это ведь потрясающе - прочесть слова человека, который был там в 91м!), и воспитание по-настоящему свободного человека, и "внутренние законы" совести, и психология преступников - это всё тоже о ТЕКСТЕ. Потому что - о жизни. А ещё потрясающе, как в комментариях проявляется личность человека - и это тоже интересно. Ведь это и есть "роскошь человеческого общения".
полная версия страницы