Форум » Рассказы, написанные посетителями нашего форума и авторами интернет-ресурсов. » Рождественская Сказка » Ответить
Рождественская Сказка
МистерМалой.: Author: Unknown
Ответов - 2
МистерМалой.: О чем-только не мечтается мальчишке, увлеченному Темой, в Рождественскую ночь... А вдруг сбудется? «...Томми, шмыгая носом, распрямился и, поцеловав руку воспитателя, держащего трость, направился в угол, где и остался стоять, обдумывая свои проступки и справедливое наказание». Егор оторвался от монитора и вздохнул. Больше ничего нового в инете найти не удалось, поэтому, он вышел из сети и открыл свою любимую «стрелялку». Но воющую и щипящую нечисть сегодня мочить почему-то не хотелось. Расстреляв для проформы десяток-другой тварей, мальчик нажал на «Pause». «Везет же этим американцам, да англичанам! — завистливо подумал Егор. — Лупят их там за малейшие проступки, а у нас?..» Родители Егора Колыванского, успешные бизнесмены, воспитывали своего единственного сына возмутительно мягко. Ни тебе ремня за двойку, ни тебе — в углу на коленях за разбитую чашку. Если уж быть честными до конца — мальчика вообще ни разу в жизни не наказывали, если не считать многословных нотаций, читаемых отцом или маминых слез, перемежаемых упреками. Да он и не давал особенных поводов... Но как же ему хотелось быть наказанным! Ощутить себя с голой попой распростертым на скамье под розгой страшного дедушки, как в «Детстве» Горького, почувствовать на своих беззащитных «половинках» жгучий поцелуй отцовского ремня, отведать вожжей, батогов, плетки... Но, увы, оба дедушки (институтский профессор и депутат Государственной Думы) были далеки от идеалов Горького, ремня папа принципиально не носил, обходясь подтяжками, а все прочие мечты были недоступны по определению. Оставалось одно — интернет. Но при всей своей «подкованности» в компьютере, Егорка оставался обычным семиклассником, хоть и учащимся в престижной «английской» школе с физико-математическим уклоном. Мечты, как и любому мальчишке его лет, ему были не чужды. «Вот бы на самом деле существовал Санта-Клаус! — «мечтатель» положил подбородок на сцепленные ладони и уставился в пеструю картинку на мониторе. — Сейчас ведь в Европе и Америке как раз канун Рождества — 24 декабря...» Почему не Дед Мороз? Вот еще! Егор, как вы уже поняли, был продвинутым мальчиком. Он с отвращением вспоминал детсадовские и «младшеклассные» ёлки, со слащавыми призывами: «Ну-ка дети, все хором позовем Дедушку Мороза!..» То ли дело Санта-Клаус! Кроме общей «крутости» заморского деда за ним водились и весьма пикантные дела: мальчик хорошо помнил, как читал где-то, что в старину тот приносил подарки только послушным детям, а плохим — розги. Это вам не крейзанутый старый педрилла с обернутой фольгой дубиной и в красном тулупе до земли!.. — Кх-м... — раздалось за спиной и Егор, вздрогнув всем телом, обернулся. В полумраке «детской», освещенной лишь голубоватым свечением включенного монитора он различил некую человеческую фигуру... — Кто здесь?! Белая борода, короткий, отороченный мехом полушубок, смешная шапка на голове... — Папа! Прекрати прикалываться! Я тебе что, маленький? — Вы ошибаетесь, молодой человек, — голос звучал незнакомо, да и не совсем по-русски — с сильным английским акцентом. — Я не ваш папа. Я вообще не папа. — Вы кто?! — Как кто? — опешил визитер. — Санта-Клаус. Вы же меня хотели видеть? Если это ошибочный вызов, то я ухожу — у меня сегодня горячая ночка. Сочельник, понимаете ли... — Дедушка, это ты? — Повторяю, — начал сердиться дух Рождества. — Я не ваш папа, не ваш дедушка и даже не президент России. Я — Санта-Клаус! — В самом деле? — В самом. В дверь просунулась башка с развесистыми рогами и заявила голосом Эдди Мэрфи: — Санта! Хватит болтать с этим тупым чуваком! Ты не видишь, что это русский? Они никогда ничего не берут на веру просто так — все им надо пощупать. Поехали! У нас еще тридцать шесть миллионов адресов только в Штатах, а братва опять требует сверхурочных... — Сгинь! — Знаешь, Санта, если я черный, то это не дает тебе права... Санта-Клаус досадливо махнул на оленя рукой и тот, ворча для проформы, убрался. — А ведь он прав, молодой человек, — покачал головой волшебник. — У меня уйма работы, а я тут трачу с вами время впустую... Егор ощутил, как сердце у него в груди забилось так, что готово было выскочить наружу. — Если вы настоящий Санта-Клаус... Накажите меня, пожалуйста! — выпалил он, как будто бросаясь в ледяную воду. Даже зажмурился. — Это еще почему? — опешил гость. — С какой стати? — Ну... Вы же приносите розги плохим детям? Я читал... Санта-Клаус покрутил бородатой головой, снял и протер полой тулупчика очки и снова водрузил их на нос. — Во-первых, — начал он с сомнением. — Это давным-давно не практикуется. Последний раз я порол шалуна, если мне не изменяет память, в одна тысяча девятьсот пятьдесят... А во-вторых: какой же вы плохой? Совсем нет... Дух Рождества вытащил откуда-то из-за спины громаднейший «гроссбух» и принялся шелестеть страницами. — Вот, — прижал он нужную строчку ногтем. — Колыванский Егор Эдуардович... По всем предметам в школе — пятерки и четверки, старшим не грубит... В чем же ваша «плохость»? — На сайты захожу всякие... плохие, — Егор чувствовал, что надежда стремительно уменьшается в размерах. — И это... самое... — На дворе двадцать первый век, молодой человек! — назидательно поднял палец вверх пришелец. — Свобода нравов, свобода совести, свобода слова... — Ну хотя бы ремнем... — Нет. Вдруг ваши родители подадут на меня в суд? Мне проблемы не нужны. А если у вас здесь где-нибудь припрятан диктофон с видеокамерой и вы сами предъявите мне иск за сексуальное домогательство? Не пойдет! — Ну хотя бы ладошкой несколько раз... — Ни-за-что! — отчеканил Санта-Клаус. — К тому же, вы даже не католик или протестант, а этот самый... Ортодоксал... Православный. У вас даже Рождество не сейчас, а через две недели. Все, если у вас нет никаких просьб — я пошел. Вот вам подарок, — он поставил на стол яркую коробку. — А я откланиваюсь. Гбай, бэби!.. В дверь снова просунулся олень. — Санта! Долго тебя ждать? Ребята уже собираются начать стачку и звонят своим адвокатам. — Минуту! Санта-Клаус нерешительно потоптался на пороге. — Может быть, мне позвонить своему коллеге, Деду Морозу? — спросил он. — Чтобы вы решили этот вопрос как земляки... Хотя, я думаю, он такого вообще не практикует... А вообще... Он задумался, и Егорка ощутил новый прилив надежды. — Все-таки то, чем вы занимались, не самый лучший из поступков... — Да-да! Конечно! Очень плохой! — Так и быть. — Штаны снимать? — засуетился мальчик. — Нет. Я лично этим заниматься не буду. Но... Волшебник хлопнул в ладоши, по комнате прошелся вихрь из разноцветных снежинок, подхватил мальчика, закружил и... ...он оказался посреди какой-то избы. По крайней мере, стены были бревенчатыми, а пол покрывал вовсе не полированный паркет, а некрашеные доски. Посреди помещения стояла низкая широкая скамья, возле которой, в деревянной кадушке мокли прутья. Розги! Чудо! Егорка оглядел себя и ахнул: он был одет в длинную рубаху из грубого холста и такие же штаны, из которых высовывались босые ступни. А рядом с ним выстроился десяток таких же, как и он мальчишек в одинаковой одежонке. — Чего стоите? — раздался грубый голос и мальчик увидел высокого кряжистого мужика с окладистой бородой, облаченного по моде XIX века — в красную рубаху, широкие штаны, заправленные в сверкающие хромовые сапоги и жилетку с пущенной поперек живота блестящей часовой цепочкой. — Портки долой, неслухи! Мальчишки не заставили себя долго ждать и тут же принялись развязывать веревочные опояски и спускать штаны, под которыми не наблюдалось никаких трусов. — А тебе что, Егорка — особое приглашение нужно? Егор спохватился, сунул руки под рубаху, дернул за веревочку, поддерживающую штаны и те, повинуясь законам притяжения, тут же свалились вниз, оголяя покрытые гусиной кожей ягодицы и дрожащие ноги. — Заголились? — довольно спросил мужик и гаркнул: — А ну, Олег, песий сын — ложись! Названный понуро вышел из шеренги и, подойдя к скамье, растянулся на ней во весь рост, повыше подоткнув подол рубахи и продемонстрировав всем голую попу. Егор готов был провалиться сквозь землю: в готовящемся к порке мальчишке он узнал своего друга и одноклассника Олежку Навойцева. Обалдеть! Неужели он тоже... того самого? Никогда бы не подумал... А экзекутор тем временем деловито привязал «пациента» за запястья веревочкой и подмигнул Егору: — А ну — подержи дружка за ноги-то, чтобы не шибко сучил! На ватных ногах Егор приблизился к скамье, и опустился на колени у заднего ее конца. Весельчак и задира, Олежка лежал перед ним тихий и готовый безропотно принять наказание, только по выпуклым ягодицам и спине с рельефно выступающими позвонками волнами пробегала крупная дрожь. Несмело мальчик взял друга за щиколотки и почувствовал, как тот вздрогнул. — Ну, Егорка! Смотри, как секут! Взяв в руку пучок из трех лозин, мужик стряхнул с них воду, широко размахнулся и... Розги, со свистом обрушившиеся на беззащитные, рефлекторно сжавшиеся ягодицы, оставили три рубца, разделенных посредине ложбинкой попы, бледных, но тут же вздувшихся, налившихся болезненно-красным. Олежкины щиколотки так дернулись, что едва не вырвались из егоровых рук, а сам он вскинулся и протяжно взвизгнул: — Уй-ю-ю-ю-юй!!!... — Не нравится? А вот так? Еще три рубца легли рядом с первыми. — У-у-у-у!.. Получив десять «горячих», Олег с трудом сполз со скамьи, вытер зареванные глаза и, встав на колени, поцеловал розги и руку экзекутора. — Спасибо за науку! — Кушай с булочкой! — фыркнул мужик. — А теперь ты ложись! Измочаленные розги несильно шлепнули Егорку по плечу. Он поднялся на дрожащие ноги и улегся голым животом на шершавое, чуть влажное дерево. Запястья охватила надежная привязь, а в щиколотки вцепились чьи-то руки. Можно было бы заорать во весь голос: «Вы не имеете права! Я буду жаловаться!..» Но язык прилип к гортани. А над головой что-то певуче свистнуло и на ягодицы словно плеснули кипятком... Егор открыл глаза и долго не мог понять, где находится. Лишь минуту спустя он различил эмблему Windows, бесцельно бродящую по темному экрану и все осознал... — Приснится же такое! Он потянулся, ощущая боль во всем теле от сна в неудобной позе. Особенно почему-то болела «пятая точка»... — Вот в чем дело! Оказывается, он сидел на скомканном шнуре от мобильника, неведомым путем попавшем в кресло. Вот и разгадка. Егор зажег свет, прошлепал в гостиную (родители еще не пришли с работы) и, морщась, спустил штаны перед огромным зеркалом, вделанным в шкаф, пытаясь разглядеть, что у него сзади. «Смотри-ка, как отпечаталось! — вздувшиеся следы от шнура пересекали покрасневшие ягодицы вдоль и поперек. — Как будто и впрямь меня высекли!» На часах шел всего шестой час вечера (зимой темнеет рано), и мальчик отправился обратно к себе, намереваясь прилечь на кушетку, чтобы вздремнуть еще до прихода родителей. «А что это еще?» На столе стояла яркая коробка с мобильным телефоном последней марки, о котором он давно мечтал. А под коробкой... Егор долго вертел в руках коротенький — не длиннее спички — обломок деревяшки, влажный, как будто размочаленный с обеих сторон. «Это что за хрень такая?» Не совсем понимая, что делает, мальчик поднес веточку ко рту и лизнул ее, ощутив соленый вкус... «Так значит не приснилось?..» Олежка открыл дверь непривычно хмурый. — Чего тебе? — А внутрь не пустишь? — Проходи... — буркнул друг, сторонясь и пропуская Егора в квартиру. — Раздевайся... Колу будешь? — спросил он через плечо, уходя вглубь квартиры. И при этом непроизвольно потер попу, скрытую «трениками»! «Не приснилось! — бухнуло не в такт егоркино сердце. — Ей-ей не приснилось!» — Слушай. А у тебя есть дома кто-нибудь? — Нет. Родичи еще на работе, а сеструха — в институте. Они там сегодня Рождество справляют. «Как спросить-то?» Олег снова потер ягодицу и Егор решился: — Тебе что: по заднице сегодня влетело? — как мог беспечнее произнес он, демонстративно изучая корешки коробок с DVD на полке. — С чего ты взял? — напряженно спросил Олег, снова машинально касаясь попы. — Да жопу все щупаешь! — У меня там прыщ вскочил, — соврал друг, скрещивая руки на груди. — А покажи. — С чего это еще? — возмутился Олежка, но глаза у него воровато забегали. «Не приснилось!» — А хочешь, я покажу? — взялся за ремень джинсов Егор. — У меня там тоже... — Прыщ? — Вроде того... Мальчик расстегнул штаны, повернулся спиной к другу, помедлил и рывком спустил до колен. — О-о-о!.. А кто это тебя так? — А тебя? — Да говорю же — прыщ у меня! — Покажи. — Не покажу! — Я ведь показал. — Ну и что? Я тебя просил?.. Олежка подошел к окну, повозил пальцем по стеклу и вдруг заявил: — А ты никому не расскажешь? — Клянусь! И, помявшись, тот спустил «треники» вместе с трусами... — Слушай, классно! — друзья лежали на животах поперек тахты и болтали в воздухе ногами. — А я и не знал, что ты... тоже... — И я... — А чего не говорил? — Да стыдно было... Думал, что ты смеяться будешь... Ну, типа извращенец, и все такое... — Да ты что! Я сам мечтал. Слушай, а давай теперь... ну это самое... друг друга... Олег кивнул. — Давай. Только не сегодня. Жопа болит — спасу нет. — Да у меня самого... А снаружи, из-за затянутого инеем стекла на двух друзей смотрел Санта-Клаус и чему-то улыбался в бороду. — Знаешь, Санта, — заявил олень-бригадир, висящий в воздухе рядом с ним. — Это незаконно. Мальчишки могут обратиться в суд, и мы вынуждены будем отвечать по закону. А знаешь, какие тут у них в России тюрьмы? Оленю стандартной сексуальной ориентации там делать нечего. Братва против того, что ты сделал нас своими соучастниками… Санта повернул к нему смеющееся лицо: — А не пошел бы ты?.. Поехали, у нас еще двадцать четыре миллиона пятьсот сорок тысяч... Снег валил и валил, укутывая дома, деревья, спящие во дворе автомобили, и превращая все вокруг в Рождественскую сказку...
Serge de K: А я уж подумал, что вспомнили сказку А-Викинга с подобным названием только написанную ею намного лет раньше
полная версия страницы