Форум » Рассказы, написанные посетителями нашего форума и авторами интернет-ресурсов. » Подростковая придурь искала выхода. » Ответить
Подростковая придурь искала выхода.
Ворона: Смурной Антон вошёл в комнату. - Я здесь. - Вижу. Ты ни о чём не хочешь мне рассказать? Сам. Пока даю возможность. Антон молчал. Он понимал, о чём сейчас пойдёт речь, и холодок промчался по позвоночнику. Нарастало раздражение: то ли на себя, то ли на Игоря Олеговича, то ли вообще. И в горле резко пересохло. Сухой колючий ком перекрыл возможность издавать звуки. - Мне видео показали. Там какой-то дурачок лезет на скалу в лесу. Без страховки. На спор, что интересно. Ты? Молчание. - Считаешь это нормальным? - Мне нечего сказать, - глухо выдавил Антон. 14-летний Антон чувствовал себя крайне нелепо, и злость от этого только крепчала. Игорь с любопытством уставился на Антона, приподняв бровь. - Антон, - вкрадчиво начал он, - Ты в своём уме? Антон пожал плечами и промолчал. - До тебя доходит, что так нельзя? Что за споры такие? Это опасно, мать твою! Ну, была бы страховка – ладно. А вот так, без всего, 12 метров. Порыв ветра, камень под ногой оборвался, земля обсыпалась… - Но я же здесь – живой и здоровый, - буркнул Антон. - Ты дебил? Игорь помрачнел. «Дебил», - мысленно признал Антон. - А что со мной случится? - упорствовал он вслух. Оооой, как глупо. Но уже понесло. В зелёных глазах замельтешили неуместные оборонительные искорки. Игорь закипел. Он не видел того, что Антон всё осознаёт, а ерепенится потому, что… подростковая придурь искала выхода. - Антон, тебе вообще наплевать на свою жизнь? - Нет. Но со мной ведь ВСЁ в порядке! - Пошёл вон. - Что? - Вон из комнаты! - Да послушайте же вы.. - Если не исчезнешь прямо сейчас – выпорю. Антон ошалел от гневного изумления. - Ох*еть. - Что? - Ничего, - огрызнулся он. – Да подождите! Вы не понимаете.. - Что? Ты? Сказал? Перед этим? Антон попятился к двери. Холодное бешенство Игоря Олеговича действительно испугало Антона, но он не смог остановиться вовремя. - Штаны снимай. - Да пошёл ты! Пощёчина. Антон отшатнулся, еле устояв на ногах, лицо его вспыхнуло яростью. Мышцы почему-то одеревенели. Зрачки в миг расширились, почти заслонив радужку. На щеке полыхала пятерня. Воспользовавшись замешательством, Игорь крутанул его за руку чуть выше локтя. Антон зашипел. Игорь поволок его к шкафу, брезгливо, но крепко придерживая. Он выхватил из шкафа ремень. Антону он совсем не понравился: опасный ремень - мягкий, гибкий, тонкий, тяжёлый и почти квадратный в сечении. Откуда у Игоря Олеговича такой взялся? Женский, кажется. А, наверное, жены. Это ж вожжи, а не ремень. Или ремень? Зачем оно вообще ему в голову лезет? Антон очнулся и изо всех сил пытался выкрутиться из зажима, но не тут-то было. Его подтащили к дивану. Игорь резко поставил его на колени, не выпуская локтя. - Расстёгивай, - свирепо прошелестел он. - Нет! – Антон отчаянно брыкнулся. В животе похолодело, всё сжалось. Сюрреалистично это всё. Игорь Олегович собрался его выпороть? Таким вот образом? Да нет же! Антон резко отпрянул, врезавшись плечом в подбородок Игоря. У того клацнули зубы, но хватку он не ослабил. Игорь Олегович одной рукой расстегнул его джинсы и стянул их (слава богу, не до колен, а только приоткрыв филе), повалил Антона на диван. Антон залился краской. Всё ещё не верилось. Позорище… И началось. - Это - за хамство. Ремень смачно врезался в кожу с гнусным свистяще-хрупающим звуком. Антон дёрнулся. - Бл*дь, - выдохнул он сквозь зубы. ОЧЕНЬ больно. Ещё пять ударов ребром ремня оставили на смуглом заду полосы, которые быстро багровели и набухали. Антон вцепился в подлокотник дивана. Дыхание перехватило. - Это - за то, что идя на поводу у сиюминутных капризов, ты ставишь под угрозу свою жизнь, - продолжал Игорь Олегович. Методично он отхлестал ещё двенадцать ударов. Тяжёлой рукой. Всё с тем же хрупающим звуком. Ремень вгрызался в кожу. Вспышки боли оглушали. Антон, вздрагивая от каждого удара, чувствовал, как под кожей лопаются капилляры. Зад расцветился вспухающими болючими полосами. Пальцы побелели и онемели. Уже было совсем не до стыда. Завыть бы, но Антон, как и прежде, молчал. Он закусил нижнюю губу, чтобы не орать. По подбородку, вскоре поползла струйка крови. - Это - за то, что когда ты так лезешь на рожон, ты тупо плюёшь на всех, кому ты дорог. Иии-хруп. Прямо по иссечённому.. Антон тихо застонал в подушку. Иии-хруп. Иии-хруп. Хруп. Хруп. Внутри всё вопило, потемнело в глазах. Подбородок полностью перемазался в крови. И подушка замаралась. Антон уже грыз пальцы. Хруп. Иии-хруп. С очередным ударом он не выдержал и вскрикнул. А со следующим страдальчески заорал. Короткий такой вопль, но красноречивый. Игорь стеганул ещё раз – уже намного слабее и, тактично избегая смотреть на Антона, ушёл на балкон, курить. Вопль вывел его из равновесия, чего уж греха таить. Антон-то был до одури терпеливым. Антон кое-как вернул штаны на место и ринулся в туалет. Его вырвало. И ещё раз. То ли от боли, то ли от огорчения. Игорь прекрасно слышал, как Антон возится в туалете, тщательно заметая следы. Антон поплёлся в душ и стоял под холодной водой, приходя в себя. Холод сглаживал боль. В зеркале он увидел, что полосы наливаются сизой синевой, они сильно вздулись, вокруг рубцов разбегались кровоподтёки, но кожа, как ни странно, осталась целой. Хотя, ещё несколько ударов, и кровяки было бы… Опять подкатывала тошнота, кружилась голова. Почему же, чёрт подери, так разрушительно? Он затёк в свою комнату. Игорь покурил, плеснул себе коньяка, выпил. Не полегчало. Когда он забрал к себе Антона, то был уверен, что никогда не подымет на него руку. Но как-то вот… не сложилось. Он слышал, как Антона тошнило. На душе было муторно. И подушка. Чёртова подушка в крови. Выкинуть нужно. Уж лучше бы пацан голосил, умолял остановиться. Он бы и опомнился. Не человек он, что ли? Игорь послонялся по комнате, покурил ещё. Вздохнул, побарабанил пальцами по столу и отправился на разведку. Антон угнездился на кровати и пытался читать. На голове наушники. Из наушников доносились Pink Floyd. Он озадаченно обернулся через плечо. На щеках – лихорадочный румянец, след от пощёчины прошёл. В глазах лихорадочный же блеск, под глазами тёмные круги. Губы - в запёкшейся крови - пересохли, светлая шерсть стояла дыбом на гусиной коже. Вид шалый и абсолютно нездоровый. Игорь присел на кровать, пощупал лоб Антона, нахмурился и потянул на себя одеяло. Антон в миг взъерошился и оказался в углу кровати, замотанный в одеяло насмерть. - Задницу покажи. - Зачем? - Хватит! Повернись. Не девочка. Игорь силком развернул его и стянул-таки одеяло. Одежды на нём не оказалось. И не мудрено. Вся филейная часть сплошь была расписана тёмными фиолетово-багровыми рубцами. Полосы были почти чёрными на пересечении. Жутковато, по правде говоря. Ремень он схватил какой-то убийственный. - Они твёрдые? - Д..да. - Понятно. Игорь вышел из комнаты и вернулся с баночкой мази и стаканом. - Держи. Выпей прямо сейчас, а этим обмажешься. - А что это? – Антон заглянул в стакан. - Какая тебе разница? Нимесил. Ты заснуть сможешь? - Заснуть? - Да. Только честно говори, без вот этих всех гордых геройств. Антон смущённо покачал головой. - Могу димедрол уколоть. Антон скривился. - Куда? - В плечо, в бедро, в живот. Колют в мышцу, а не обязательно в задницу. Антон помотал головой. - Спасибо. Не. - Передумаешь – скажешь, а я пошёл. - Подождите.. - Да? Антон замялся. Игорь терпеливо ждал. - А штаны… обязательно было с меня снимать? - Это было незапланированно. Взбесил. А по-другому тебя бы проняло? - А так? Так проняло? – болезненно-воинственно прошептал Антон. Игорь не рассердился. Он сел обратно на кровать. - Похоже, что да. И… во-первых, я давал тебе возможность уйти. - Давали, - вздохнул Антон. - Но я не очень в себе был. - Я тоже. Ты должен был это заметить - не дурак, вроде. Истеричка, но не дурак же. Но… то такое. Антон, запомни: в следующий раз – если тебе хватит ума повторить фокус – получишь то же самое. Мне жалко тебя. Мне это неприятно и тоже унизительно. Не больно конечно, как тебе. Но. Сознательно ставишь свою жизнь, свои здоровье, целость и сохранность под угрозу - оказываешься на диване без штанов. Я предупредил. А ты делай выводы. «Получишь то же самое». Гадость. - А спина? Можно же по спине? - Нет. - Почему? - Опасно. Задница – самое безопасное место. Внутренних органов нет. Только мышцы, жир и кожа. - Обязательно голая? - Этого ты, по крайней мере, боишься. А как мне заставить тебя вести себя правильно в моём доме? Просьбы, увещевания и доводы не действуют. Ругань и ультиматумы тоже, ограничения – до лампочки. - Простите. Я не знаю, почему так. Я… не знаю, как сформулировать. - Бог простит. - Я серьёзно. - Уже простил, не парься. Но только на этот раз. Освобождение от школы я тебе сделаю на несколько дней. - А можно и так? - изумился Антон. - А ты что, сидеть сейчас сможешь? Или стоять будешь возле парты? - Нет. Но там же что-то написать надо. - Чи не проблема. Простудился, там, или ногу вывихнул. Да, и переходи уже на «ты», раз начал. - Когда? - А «пошёл ты»? - ухмыльнулся Игорь. - Извини..те. Извини. - Ты за это уже отхватил, можешь не извиняться. Антон помолчал. Он успокаивался - А можно сигарету? Игорь вздохнул. - Заматывайся в своё одеяло или одевайся и приходи. Заодно поговорим.
Ответов - 28, стр:
1 2 All
саня: LinaV пишет: Маленький и плоский ?? Мы, наверное, о разных ремнях говорим. Понятия не имел, что у швейной машинки может быть такой ремень
гость: саня пишет: Понятия не имел, что у швейной машинки может быть такой ремень У старой швейной машинки для шитья в домашних условиях, а не на производстве был именно такой ремень и машинку приводили в действие постоянными движениями ног. А тот ремень про который Вы говорите, используется в машинках с электроприводом, он для порки непригоден.
Дым: Жестоко. А где этот ваш Игорь Олегович научился людей так бить? Кста, никогда не понимал прикола закусывать губы или пальцы. Не помогает ни фига. Ну по крайней мере мне - не помогает. (
Сева: Дым пишет: Не помогает ни фига. Ну по крайней мере мне - не помогает. ( Абсолютно не помогает. Глупость какая-то, книжная, -- ну, то есть, я хочу сказать, что в книгах постоянно пишется, что он (или она, к примеру) во время порки "закусил губы" от боли. Я, даже, один раз, начитавшись, попробовал: ужасно глупо! Ну, не бывает так в "жизни"...
LinaV: Дым пишет: Кста, никогда не понимал прикола закусывать губы или пальцы. Никогда ни губы, ни пальцы не закусывала. Либо руку с рукавом, либо кулак, либо просто ткань. Помогает терпеть, не орать. Если закусить нечего, то крики сами вырываются.
саня: Дым пишет: Кста, никогда не понимал прикола закусывать губы или пальцы Абсолютно согласен, что пальцы, что губы когда закусываешь от крика не спасают, только ещё больней себе делаешь. Я обычно футболку закусывал, правда тоже не всегда помогало.
Мутный Ян: Ворона пишет: Сева Вовсе не кажется) Как я уже писала в комментариях выше, это отрывок из такой себе повести о мальчике по имени Антон. Почему-то о мальчике писалось намного интереснее. Ну а в процессе так уж вышло, что мальчика усыновил мужчина. В данном случае, гомосексуального подтекста нет, если вы об этом. Есть интерес к вопросам наказания (в изначальном источнике не описан, но легко "дописывается" в воображении). Мне рассказ понравился. Но оказалось что это не рассказ а отрывок из повести. Вопрос а когда мы прочтем ее полностью. Не знаю как другим а мне этого хочется.
Serge de K: Мутный Ян пишет: Но оказалось что это не рассказ а отрывок из повести. Вопрос а когда мы прочтем ее полностью. Видимо автор страдает тем же "заболеванием" что и я...."недописаностью"
полная версия страницы